Журнал «Если», 2003 № 05 - Дяченко Марина и Сергей - Страница 36

Точно сказать они не могли.

Солнце наконец опустилось — одновременно с моим сердцем.

Пришлось посмотреть в лицо реальности.

Лежа в своем миметическом гамаке, глядя в потолок, серебрившийся лунным светом, я тщательно обдумывала идиотскую идею самостоятельного возвращения.

Идея в самом деле казалась совершенно невыполнимой, но другого способа подняться достаточно высоко, кроме как забраться на дерево, просто не было. Кстати, насчет зубастых лиан — способно ли мое обличье драпировщика отпугнуть лиану?

Я решила на своей шкуре испытать все радости подобного эксперимента.

Этим вечером было холоднее, чем обычно. С моей остротой зрения я могла легко отыскать нужное место. Вероятно. И дождя не было: самое время попробовать.

Я раскрыла перепуганному Фреду Бекеру свои замыслы, поела, напилась, положила оставшиеся два дротика в карман пузыря, карту — в другой и вскоре уже шлепала на запад: самый быстроходный драп в истории джунглей. Путь предстоял долгий.

— Фредди был прав, — призналась я себе. — Должно быть, я в самом деле рехнулась.

Солнце только поднималось, прежде чем я увидела тонкие волокна предательской жары, протянувшиеся снизу. И ни одного живого существа — плохой знак. Я остановилась: каждый неверный шаг мог оказаться фатальным — и принялась изучать поднимающиеся переплетения инфракрасных лучей.

И вскоре заметила несколько люков-ловушек.

С особенной тщательностью я прошла (проползла) между хорошо замаскированными «тарелками».

И наконец добралась до того, что искала: длинного прямоугольника. Я подняла голову. Идеально! Полог был не так густ. В нем зияли дыры, через которые я легко проскользну — если сумею до них добраться.

Я подготовилась, произнесла молитву Богу, который бодрствует в столь ранний час, и с силой топнула.

Дверца люка с невероятной силой распахнулась, и я взлетела в воздух метров на пятнадцать. Распростерла миметические крылья, обернув переднюю часть вокруг раскинутых рук. Я превратилась в живой планер.

Но в этот момент мне больше всего на свете был нужен подъем. А я уже теряла высоту.

Я открыла карман пузыря в левом крыле и не глядя выбросила на землю последние дротики.

Немедленно раскрылись еще две двери, начиная цепную реакцию. Каждое чудовище, должно быть, гадало, чем его соседи закусывают. Скоро от земли поднялось так много жара, что мне больше было не о чем беспокоиться. Я развернулась: мои крылья наполнились драгоценным горячим воздухом.

Планирование: именно поэтому меня наделили инфракрасным зрением и полыми костями. Я была невыразимо благодарна своим создателям, поскольку смогла использовать тепло для подъема и пролететь через отверстие в пологе. Эта дыра стала неожиданным благословением еще и потому, что проводила поднимающийся вверх теплый воздух, как труба дымохода. Это позволило мне подниматься крутыми спиралями в безоблачное небо, смеясь под бледнеющей луной.

И словно празднуя мое торжество, растения-фейерверки выбрали именно этот момент, чтобы выбросить споры. Крошечные многоцветные петарды спорили с красками восходящего солнца, жаль только, что это продолжалось недолго.

Внизу волновался лиственный океан. Восход окрасил борющуюся за жизнь растительность переливчатым огнем, генерируя новые частицы тепла.

Я развернулась и полетела на запад.

Сначала полет казался восхитительным. Жить в джунглях — все равно что обитать под водой. Теперь же пронзительный свет голубого неба опьянял.

Глядя вниз, я часто видела «дно» леса, где крошечные криты грустно забирались в свое логово. Здесь, на периферии угодий больших стад, монстры избегали рэмов. Интересно, каким образом находится пища для стольких чудовищ? Какие криты настолько безмозглы, чтобы беспечно гулять по «Джунглям-ловушке»?

Планирование обладает собственной музыкой. Воздух приятно посвистывает в ушах, прорезаемый крыльями: когда появляется встречный ветерок, звук усиливается. Я продолжала парить от одного теплового столба к другому, поднимаясь ровно настолько, чтобы достичь следующего. При попутном ветре я еще до темноты надеялась оказаться на станции.

И благословляла отсутствие воздушных хищников.

Сверху мне были заметны некоторые особенности леса: постоянно колышущиеся ветви не загораживали общей картины. Изменения пейзажа и цветовые всплески деревьев-нонконформистов становились вполне различимыми вехами… ага!

Парсон не захотел лететь, потому что я могла найти вполне подготовленное для посадки место. Он не знал, что шаттлы «Синтипида» бесполезны. А если меня оставить в первом попавшемся месте на Олбеми, я затеряюсь навсегда. Никто не сумеет меня найти… без радароотражательного купола и самодельного Т-комма.

Ну, разумеется, Парсон не желал моего присутствия, поэтому и показал мне безумие джунглей. Я не сломалась, не отказалась от своей миссии, так что он, вероятно, выбрал самый сложный маршрут. Когда я стала упорствовать, он, в конце концов, высадил меня в прелестном местечке, где я уж точно стала бы обедом для любого кошмара, обитающего в этих невинных на вид скорлупках. Честно говоря, я и сама не ожидала, что проживу так долго.

Словом, секрет жженого лимона был так важен для него, что он пытался любой ценой от меня избавиться.

Интересно, если я вежливо постучусь в дверь, откроют ли обитатели станции? На их территории я беззащитна против плазменных пушек, плазменных спиралей и лазеров.

Но, приземлившись снаружи, придется пересекать широкий, смертельно опасный ров, прежде чем попасть на проволоку под током, увенчанную острыми колючками. А уж потом придется столкнуться с оружием и обитателями станции.

— Сьюзен, — сказала я себе, — на этот раз придется из кожи вылезти, но придумать что-то сверхумное.

Пришлось придумать. Но веселого в моем плане оказалось мало.

План требовал приземления за пределами территории, что включало отчаянные поиски чистого пространства. Я выбрала дерево и решительно устремилась в нужном направлении. И спрыгнула всего в двенадцати метрах от рва.

В обличье драпировщика я глазела сквозь ограду, надеясь, что выбрала правильное место.

Я ошиблась: купола были расположены не так, как требовалось мне. Это означало, что придется пробиваться по периметру через двадцать метров кровожадного безумия.

Сначала основной опасностью казалась возможность быть раздавленной. Потом я привлекла внимание обожателя: шестиногого крита с серповидными передними лапами, который, как ни странно, не боялся драпов! Мой душка имел вместо зубов две массивные режущие поверхности. Кому нужны зубы, если в пасти уже имеются готовые столовые приборы?

Меня спас десятиног, восседавший на дереве и подхвативший моего кавалера с земли. Он перекусил животное пополам и, держа остатки щупальцами, продолжал мирно жевать, опасаясь, очевидно, уронить хоть кусочек.

Наконец я встала напротив купола, где содержался БВВ. Двумя неделями ранее, в более счастливые времена, я бы находилась на другой стороне.

Что же, время для быстрой грязевой ванны.

Поблизости находился маленький стоячий пруд. Зачерпывая со дна пригоршни вонючей тины, я измазала руки и грудь и смерила глазами ров. Чертова штука была слишком широка, чтобы перепрыгнуть. Даже пары были смертельными, и твари держались на почтительном расстоянии. Если разбежаться, как следует, возможно, удастся перелететь… и поджариться на проволоке.

Ограда выглядела крепкой. Остался последний выход. Самый рискованный.

Я наложила на руки толстый слой ила, мысленно извинилась перед невинным критом, подняла самого маленького драпировщика, околачивавшегося поблизости, и побежала ко рву. Существо не было тяжелым, но на двух ногах я бегаю медленнее, а моя защитная оболочка уже кипела от концентрированной щелочи. Спустя несколько минут я чувствовала себя так, словно набрала полные руки едко пахнувшей расплавленной лавы, но продолжала двигаться, хотя из глаз лились слезы.

Приблизившись ко рву, я метким броском швырнула драпа на ограду. Посыпались искры, вырвался белый дым, и вулкан белых пузырей медленно проел дыру в проволоке. Когда она стала достаточно широкой, мой невольный союзник провалился внутрь, уже мертвый.