Гражданский спецназ - Байкалов Альберт - Страница 28

– Отдам, – пообещал Антон. – Только ремонт мне оплатишь, сразу отдам. А ствол с твоими пальчиками пока у меня побудет.

– Ты что, мент? – удивился Пасесеев и тут же осекся, догадавшись, что сморозил глупость. Какой мент, найдя ствол, будет так себя вести?

– Нет, я не мент. – Антон обернулся на притормозившую машину и вновь перевел взгляд на парня. – Хватит валяться, людей пугать. Наверняка вам не с руки встреча с милицией. Забирай своего собутыльника и садись в свою машину.

– Почему собутыльника? – Парень приподнялся на локтях.

– А как еще объяснить то, что средь бела дня вы на проезжей части валяетесь?

– Слушай, братан, – отряхиваясь от грязи и вытирая разбитое лицо, заныл бугай, – отдай ствол. Давай по-мирному разбежимся.

– Ты машину специально «под бой» подставил, чтобы бабки с меня стрясти, так? – Антон испытующе посмотрел на Пасесеева.

– Ну, так, – уцепился тот за подсказку. – Жить как-то надо.

– Но, как видишь, облом произошел. Пока не оплатили, не может быть и речи о волыне.

– Адрес дай.

– Я сам тебя найду.

– Когда?

– Когда мне будет удобно, – пожал плечами Антон, направляясь к своей машине.

Навродский с трудом дождался антракта. Дикое желание выйти покурить не покидало его с самого начала первого акта «Пиковой дамы», на которую его сегодня вытащила Наталья.

Вообще, Геннадий не был приверженцем ни оперы, ни балета, а своим признанием в этом поверг Пешехонову в шок.

Она долго возмущалась его невежеством. Однако на этом ее энтузиазм и иссяк. По ее скучному виду уже через десять минут после начала оперы он понял, что притащила она его в театр для проформы. Геннадий пытался понять, для чего она встречается с ним. Уверенность в том, что он ей понравился и первая встреча, вызванная любопытством, пробудила у Натальи какие-то чувства, стала сменяться подозрением, что она ведет тонкую игру с ним.

Он уже окончательно потерял голову и, не прикидываясь, смотрел на нее влюбленным взглядом, по-настоящему огорчался при расставании, а ночами перебирал в памяти каждую секунду состоявшегося свидания.

– Может быть, уйдем? – робко предложил он, когда они выходили из зала в антракте.

Она весело посмотрела на него и снисходительно улыбнулась:

– Ладно, предлагай свой вариант культурно-развлекательной программы.

– Поехали ко мне, – вырвалось у него.

Геннадий моментально понял, что сморозил глупость. Он не испугался, что Наталья узнает его адрес, просто, оказавшись у него на квартире, она сразу поймет, что он бывший мент.

– А где ты живешь?

– У друга, – ляпнул он, представив лицо Регины и Антона, когда они увидят его в обществе этой дамы, да еще узнают, что он их квартирант.

– Неудобно как-то, – тихо ответила Наталья. – Давай лучше ко мне.

Душа Геннадия заликовала.

– Ты не боишься?

– Чего? – удивилась Пешехонова.

– Соседи, слухи разные…

Она внимательно посмотрела на него и, вздохнув, отвела взгляд в сторону.

Прижав Наталью к себе, он заглянул ей в глаза:

– Я что-то сказал не так?

– Гена, неужели ты подумал, что я приглашаю тебя переспать со мной?

Его бросило в жар. Его слова о соседях, репутации несли в себе совсем иной смысл. Не те времена, когда людей могли волновать такие вещи. Он сказал это, чтобы как-то объяснить свою обеспокоенность и показать Наташе, что он дорожит ею.

Достав из бара бутылку французского вина и поставив на стеклянный столик рядом с диваном вазу с фруктами, Наталья устроилась напротив в кресле, с ногами взобравшись на него. Она уже успела переодеться в черное шелковое платье с яркими цветами на груди, слева от глубокого декольте. Платье было коротким, и сейчас, когда она подогнула ноги, его низ скользнул до середины бедер, оголив красивые ноги.

Геннадий открыл бутылку и разлил вино по бокалам, а его взгляд непроизвольно несколько раз скользнул по ее ногам. Заметив это, Наталья едва заметно улыбнулась, но положения своего не изменила. Было заметно, что ей это приятно.

Они молча пригубили вино, делая вид, будто наслаждаются мягкой музыкой, льющейся из акустических систем, расположенных по углам гостиной, и вкусом терпкого напитка. Наконец, Наталья не выдержала:

– Тебе приходилось убивать?

Геннадия этот вопрос смутил. Не своим содержанием, а тем, что задан спокойным, обыденным тоном.

– Приходилось, – немного подумав, ответил он. – А зачем тебе это знать?

– Так. – Пешехонова неопределенно пожала плечами, задумчиво глядя на него.

– Хорошее вино, – перевел он разговор на другую тему. – Давай за этот вечер.

Приятная музыка и близость Натальи раскрепостили Навродского. В то же время от его внимания не ускользнул появившийся блеск в глазах женщины. Ослабив галстук, он поднялся со своего места, обошел столик и, опустившись перед ней на колени, уткнулся лицом в ее бедро. Нерешительно, но нежно она принялась гладить его по голове.

У него перехватило дыхание. Он вдыхал аромат ее тела, чувствуя себя самым счастливым человеком на земле. Осторожно проведя рукой по нежной, бархатистой коже ноги, неожиданно для себя вдруг подхватил ее на руки и перенес на диван.

Освободившись от его объятий, она улыбнулась:

– Выключи свет.

Лучок подъехал к ресторану «У гусар» ближе к обеду. Он не договаривался с Бобровым о встрече заранее. Зная, что тот любит наведываться в свое детище и подолгу придирчиво инспектировать его, а затем дегустировать блюда, обедая в специально оборудованном помещении, был уверен, что он там. Однако, выйдя из машины, Игорь неожиданно заметил стоящий неподалеку «Опель», который показался ему знакомым. Уже взявшись за массивную ручку входной двери ресторана, Лучок вспомнил, что видел похожую машину, выезжая со своего двора. В груди шевельнулось беспокойство.

Войдя в фойе, он сразу же позвонил Пасику, и, так как госномера из-за большого расстояния разглядеть было невозможно, он подробно описал машину и сказал, где она стоит.

– И что требуется от меня? – заспанным голосом спросил Пасесеев.

– Повисни ему на хвост. – Лучок покосился на стоящего неподалеку охранника и заговорил тише: – Если убедишься, что он точно меня ведет, постарайся ему помешать и пробей, кто это.

– А вдруг менты? – ужаснулся Пасик.

– Не паникуй, – успокоил его Лучок, хотя сам был не на шутку напуган. – Возьми с собой Жгута.

С одной стороны, если они каким-либо боком «засветились», Бобер посворачивает им шеи, Лучку – в первую очередь. С другой, известие о человеке, выдававшем себя за киллера, направленного Бобром для ликвидации врача, наводило на мысль о третьей силе. Лучок был сообразительным парнем и чувствовал, что смерть Пешехонова потянет за собой цепочку событий, так или иначе связанных с борьбой за компанию. Кроме супруги бывшего генерального директора, имеющей право на управление предприятием и почему-то не претендующей на это, было много других заинтересованных лиц, некоторые намного серьезнее его нынешнего хозяина.

Так или иначе, он пока решил не докладывать о своих подозрениях шефу.

Несмотря на то что в службе безопасности Лучка знали хорошо, до апартаментов босса его проводил внушительных размеров охранник.

Помещение, где обычно обедал Бобров, заодно обсуждая вопросы, было его гордостью. Еще бы, стоимость только малахита, специально привезенного с Урала, которым были отделаны стены, исчислялась в сотнях тысяч долларов. По углам располагались искусно сделанные фонтаны, вода в них подсвечивалась специальными лазерными устройствами. Длинный стол был из того же материала, что и стены. В сочетании с картинами в массивных позолоченных рамах это смотрелось грандиозно.

Александр Михайлович сидел на одном из стульев, которые тоже можно было назвать произведениями искусства. Задрапированные зеленым материалом, с высокими спинками, они были сделаны из бука и имели позолоту.