И придет волчица… - Шевченко Ирина - Страница 87

– Это лишнее. Со мной уже все в порядке. Не думаю, что судьбе угодно свести меня в могилу, когда я только-только родился заново. Это было бы несправедливо.

Но Ромар знал, что жизнь полна несправедливости, и остался до утра.

Утро началось с приятного. Открыв глаза, Убийца увидел, что Сумрак уже встал, подбросил поленьев в огонь, отчего тот теперь полыхал так, что языки пламени вырывались из камина яркими змеями, а сам возрожденный сидел за столом и, не глядя на рвущееся наружу пламя, шуршал грифелем по бумаге. Лицо его скрывал туман, но орк мог бы поклясться, что Лар улыбается.

Когда Ромар поднялся с кресла, в котором провел ночь, и шагнул к столу, Сумрак перевернул лист, пряча рисунок.

– Сегодня еще побудем здесь.

– Тебе нехорошо?

– Лучше. Но еще не настолько, чтобы ехать. Не хочу доставлять тебе хлопот в пути… Я никому не хочу доставлять хлопот.

Листок был смят и брошен в огонь.

Больше в тот день он не рисовал, отдавшись изучению нового тела и его способностей. Сняв одежду, вышел на поляну перед домом и несколько часов посвятил тренировкам. Ромар следил за ним с крыльца, как завороженный. Танец Огненных Клинков, которому он сам учил его когда-то, был красив и опасен, но то, что проделывал Лар теперь, не шло ни в какое сравнение с его прошлыми навыками. Убийца пытался зафиксировать это в памяти, хоть и понимал, что никогда не сможет не только повторить подобное, но и достоверно рассказать об увиденном. Как описать словами стелющийся над землей туман, оборачивающийся вдруг размытой фигурой, из рук которой вырастают стальные крылья? В каких выражениях поведать о том, как сжимается сердце опытного воина, когда эта фигура, проделав немыслимые движения, сопровождаемые ударами и уколами, вновь растворяется в воздухе, чтобы через мгновение материализоваться там, где никто ее не ждет? Никак. Только смотреть, запоминать… И волноваться, что он замерзнет, танцуя на голой земле под срывающимся снежком.

Но сегодня этого не случилось. Случилось другое: вместо озноба – жар. Дикая жажда и снова кровавый пот. В стенном шкафу неизвестных хозяев таяла стопка чистых простыней, а в душу Ромара закрались сомнения в счастливом окончании этой сказки. В легенде о Таскидаре не было ничего подобного. Возрожденный владетель вернулся в Сумрачный край, и орки узнали его. Того, чье перекошенное от боли лицо он видел, когда рассеивалась прятавшая его тень, не узнает теперь никто. Даже та, которую он рисует в своих мечтах и на бумаге и к которой стремится. Вечером Убийце удалось подсмотреть отмеченный на карте маршрут: рваная пунктирная линия оканчивалась в трижды обведенной карандашом точке – Марони.

Мир драконов

– Давно он?.. – Джайла не нашла нужного слова.

– Наверное, несколько дней, – проворчал Гвейн. – Я не сижу безотрывно у зеркала, у меня и другие дела есть.

– Но что с ним? Почему так? – не понимала драконица.

– Помнишь, я говорил, что возможны осложнения? Первое – что его сознание будет затерто памятью предков. Но с этим он, похоже, справился. А вот вторая проблема… Я предвидел такое. Правда, не знал, в чем это проявится…

– Не тяни.

– Если коротко, то крови орка не хватило для полного восстановления.

– В каком смысле?

– В прямом. Он ведь не был орком, верно? Он был полукровкой. Внешне – даже больше эльфом. Так с какой стати ему подошла бы кровь Ромара?

Видящая Суть несколько секунд обдумывала услышанное, а после с рычанием толкнула старого дракона лапой в грудь:

– И ты молчал?! Знал с самого начала и молчал?

Третья в совете была в ярости. Джайла сама не понимала почему, но с некоторых пор эта история приобрела для нее особый смысл. Совсем не тот, который вкладывал в нее сказочник Гвейн.

– Что теперь? Что с ним будет?

– Его организм пытается приспособиться. Все-таки кровь орков и эльфов не слишком отличается, и их ДНК имеют сходную структуру. Если замещение пройдет нормально, он мутирует в нечто…

– Что?! – взревела драконица. – Мутирует?

– Это всего лишь термин, Джайла. Он переболеет, организм перестроится, внешность немного изменится. Он будет, скажем так…

– Мутантом.

– Немного странным орком… Если выживет.

Джайла уже не сдерживала гнев:

– Если? Ты все это время молчал и уверил меня в том, что все будет хорошо, а теперь говоришь: если?

– Чего ты хочешь от меня, женщина? – вздохнул старик.

– Ты знаешь. Сделай его таким, каким он был.

– Как?

– Используй магию!

– Магия не всесильна, ты должна это знать. Я могу ускорить процесс мутации и сделать так, чтобы он его пережил. Но чтобы стать прежним, ему нужна кровь эльфа. Исходный материал.

– Эльмарского эльфа? Но мир закрыт.

– Любого эльфа, я думаю. Но быстро. Иначе процесс преобразования станет необратим. И этот эльф должен соблюсти ритуал – отдать свою кровь добровольно, так же как Ромар. Я не уверен, но, видимо, в этом есть какой-то смысл. – Хранящий Слово сделал длинную паузу. – А в нашем с тобой разговоре – нет. Они же не знают, даже не догадываются.

– Скажи.

– Мы не должны вмешиваться.

– Оставь, Гвейн! Во имя Неба, оставь! Мы не должны, но только этим и занимаемся. Создай Ромару «откровение», устрой «глас божий». Хочешь сказать, что никогда не делал подобного?

– Джайла!

– Сделай. Иначе случится все, что угодно. – Голос драконицы стал вкрадчивым: – Он ведь идет к ней? И дойдет. Даже таким. На последнем дыхании доползет, он упрямый. А потом умрет у нее на руках. Еще раз. А вот переживет ли она это еще раз, я не знаю.

Первый в совете нахмурился.

– «Глас божий», говоришь? Стар я уже для таких штучек. Но с Ромаром поговорю. Ты права – не велико вмешательство.

Когда успокоенная его обещанием драконица покинула зал, Гвейн активировал зеркало на показ происходящего в маленьком лесном домике, а после оглядел окрестности.

– Вот и эльф, – оскалился он, увидев кого-то. – За-а-амечательный эльф.

Вспомнился Кадм – тот много дал бы, чтобы поучаствовать в подобном эксперименте.

Тар

С утра Ромар отправился на охоту, хотел запастись мясом в дорогу. Сумрак решился ехать. На вопрос, стало ли ему лучше, не ответил, и орк понял: не лучше, а хуже, потому и торопится.

Все пошло не так, и Убийца не знал, что тому виной: люди, не в срок вскрывшие кокон, чужой мир или он сам, отдавший кровь, ставшую для Лара не спасением, а ядом.

– Яда в твоей крови нет, – прозвучал за спиной незнакомый голос. – Но и всего, что ему нужно, – тоже.

Идущий застыл, почувствовав ни с чем не сравнимую силу Хранителя.

– Даже не обернешься? – усмехнулся невидимый дракон. – Что ж, тогда так слушай. Внимательно слушай, дважды повторять не стану…

Лар воспринял известие без радости.

– Я не верю драконам, Ром. Больше не верю.

– Но подумай сам, все сходится. К тому же пожелай Гвейн убить тебя, он сделал бы это без затей.

– Кто знает? Мы для них не более чем игрушки. Но даже если он не соврал, в этих краях не найти эльфа.

– Хранитель сказал, что эльф есть. И сейчас идет по дороге на запад, всего в нескольких парсо отсюда. Я перехвачу его и приведу сюда. Потом останется только уговорить его отдать кровь.

Сумрак промолчал, и орка рассердило его безразличие к собственной, уже однажды потерянной жизни.

– Я говорил тебе, что видел ее? – сказал он то, что давно собирался. – Так вот, ты неправильно рисуешь. Теперь у нее короткие волосы. И улыбки, которую ты помнишь, больше нет. Но ты изменился сильнее, Лар. Раньше ты знал, чего хочешь.

– Если бы знал, всего этого не случилось бы, – послышалось из-под плотного слоя тумана. – Но ты прав. Если есть шанс, нужно его использовать.

Отыскать дорогу, о которой говорил Хранитель, не составило труда. А через час ожидания чуткий слух орка уловил звук шагов. Это был эльф – лишь у детей Леса такая легкая поступь. Секунда, две, три – еще миг, и он появится из-за поворота… Но шаги вдруг стихли. Неужели остроухий почуял засаду? Осторожно двигаясь вдоль придорожных кустов, Убийца пошел навстречу. У двух берез, не менее полвека назад сросшихся стволами, там, где дорога уходила влево, и обнаружилась пропажа. Это действительно был эльф: заплетенные в косу золотистые волосы, длинные острые уши и румянец во всю щеку от колкого ноябрьского морозца. За спиной лук и колчан – по мнению Ромара, оружие для охоты, а не для боя. А на поясе только кинжал. Но орк не собирался вступать с ним ни в схватку, ни в переговоры – был другой план.