Хёрбе Большая Шляпа - Пройслер Отфрид - Страница 7

– Ну и темень! И дождь льет вовсю.

Хёрбе вспомнил, как в такие же ненастные вечера он сидел у себя дома и слушал мерный шум дождя, радовался тому, что есть у него крыша над головой и сухая теплая постель.

Может ли быть чтонибудь лучше? Может! То, что с ним происходит сейчас, прекраснее. Разве не замечательно сидеть спина к спине с хорошим другом и вместе слушать шум дождя и мокрого леса? Разве не чудесно знать, что мир огромен, а в этом мире у тебя есть друг и с ним ничего не страшно? Сидишь себе, молчишь, а на душе радостно и спокойно. Что же такое счастье, если не это?

– Знаешь, Хёрбе, – смущенно проговорил Цвоттель, – если ты считаешь, что мне лучше пойти с тобой, то я, пожалуй, согласен.

– Правда?

– Ага! Что это я все один да один. Пойду с тобой в твой Ближний лес. Не будь я леший Цвоттель.

Хрррхррр!

Не бывало еще, чтобы гном провел ночь не под крышей собственного дома. А если уж это произошло, то так и знайте, с ним чтото приключилось.

«Как там мои милые соседигномы? – думал Хёрбе. – Наверное, места себе не находят. Ищут меня. Или думают, что меня уже давно проглотил Плампач? Если бы Дитрих Корешок да Кайль Хромоножка, да трусишка Лойбнер только знали, что сидим мы с Цвоттелем спина к спине под верхней шляпой целые и невредимые! Никто и не поверит, что я был в Дальнем лесу. Но ничего. У меня же есть свидетель – леший Цвоттель».

Дождь, между тем, шумел и шумел. От равномерного шума дождя клонило ко сну. Цвоттель уже свернулся калачиком и посапывал. Хёрбе подложил под голову руку и закрыл глаза. Вдруг до него донеслось громкое сопение и пыхтение. Ктото приближался к ним в непроглядной ночи. Медленно. Осторожно. Кто?

«Плампач! Больше некому. Теперь я попался!» – с ужасом подумал Хёрбе.

А сопение перешло в жуткое хрррхррр! И… И тут ему на затылок легло чтото холодное, лохматое и влажное. Это его лапа, страшного Плампача! Сейчас… Сейчас!

– Нет! – закричал Хёрбе. – Не дам себя съесть! Прочь лапы, чудовище!

Хёрбе повернулся и впился зубами в лохматую лапу. И в то же мгновение Плампач завопил:

– Ай, гном! Пусти! Ты с ума сошел! Озверел!

Странно, Плампач кричит голосом Цвоттеля.

Хербе! Отпусти! Боольно! – орал тот. – Ты же мне хвост откусишь.

Что за наваждение? Оказывается, Хёрбе держал в зубах кончик хвоста лешего Цвоттеля.

– Ой, Цвоттель, прости. Я думал, что это Плампач.

– Какой, к лешему, Плампач! – проворчал полусонный Цвоттель. – Тебе, гном, дурацкие сны снятся, а страдает мой хвост!

– Какой уж тут сон, когда ужасно храпят и бьют лохматым хвостом, – пробурчал смущенный Хёрбе.

Его удивило, что шляпа не смогла защитить от плохих снов. В первый раз. Отчего бы? Может быть, потому, что это чужой Дальний лес? Наверное.

Подарок есть подарок

Остаток ночи прошел спокойно. В тепле и сухости под надежной верхней шляпой. Утром Хёрбе выглянул, и его ослепил яркий солнечный свет. С земли поднимался пар, а с кустов падали капли.

– Цвоттель! Проснись! Пора!

Хёрбе выполз изпод шляпы и направился к ручью. Там он устроился на плоском камне и стал умываться. Долго плескался и отфыркивался.

Цвоттель спускаться к воде не стал.

– Эй, Хёрбе, – крикнул он. – Ты свихнулся? Только мы обсохли, а ты снова к воде?

– Я умываюсь!

– Зачем?

– Чтобы быть чистым! А ты, я смотрю, не оченьто любишь воду! Цвоттель ухмыльнулся.

– Мы, лешие, не моемся, а вылизываемся.

Он уселся на пригорке и стал тщательно вылизывать языком свой мех. Он умывался, как кошка.

На завтрак они набрали ежевики. Да столько, что еще и осталось. Хёрбе вытащил изпод шляпы свой клетчатый платок и завернул в него ягоды.

– Съедим по дороге, – сказал он и сунул узелок под шляпу.

– А что делать с этой большой штукой, которую ты называешь верхней шляпой? – спросил Цвоттель. – Здесь оставим?

– Что ты! – удивился Хёрбе. – С собой возьмем.

– Ты шутишь, гном! Как же мы потащимся с эдакой махиной?

– А ее ничего не стоит уменьшить, – успокоил его Хёрбе. – И потом я ее надену на голову.

– Но она напиталась водой, как губка! Пока высохнет, весь день пройдет.

– Пока она будет уменьшаться, вся вода из нее и выйдет.

По краям шляпы были два чуть заметных ушка. Цвоттель потянул за одно, а Хёрбе – за другое. Шляпа стала затягиваться, уменьшаться. Из нее потекли струи воды.

– Хватит! В самый раз! – остановил Хёрбе.

Стоило им отпустить ушки, как они – хлоп! – спрятались в полях шляпы. Хёрбе натянул верхнюю шляпу на нижнюю, и она пришлась как раз впору. Цвоттель в себя не мог прийти от изумления. Шляпа, в которой они только что вдвоем провели ночь под дождем, в мгновение ока высохла и превратилась в обыкновенную гномью шляпу.

– Все? – спросил Цвоттель, которому не терпелось отправиться в путь. – Идем?

Но Хёрбе чтото медлил.

– Палки не хватает, – сказал он. – Ее унес Вороний ручей.

– Невелика потеря! – воскликнул Цвоттель.

Он шмыгнул в орешник и через минуту показался с отличной палкой. Очистил ее от листьев и протянул Хёрбе. Палка была чуть длинновата для гнома. Но подарок есть подарок.

– Спасибо, – весело сказал Хёрбе. – Замечательная палка. Лучше прежней.

Держись!

Каждому ясно, что плыть в шляпе вниз по течению и идти пешком вверх по берегу ручья – не одно и то же. Солнце уже было в зените, когда Хёрбе Большая Шляпа и леший Цвоттель добрались до шумящего водопада. Именно здесь, где вчера Цвоттель спас гнома, и решили сделать первый привал.

– Оказывается, здесь красиво! – сказал Хёрбе, разглядывая скалу, с которой срывался водопад.

– Вчера тебе так не показалось, – хихикнул Цвоттель.

Но нам же теперь нужно вскарабкаться на эту скалу, – опасливо поежился Хёрбе. – Ума не приложу, как мы это сделаем.

Пустяки, – успокоил его Цвоттель. – Для нас, леших, любое дерево, любая скала нипочем.

– Но ято гном, а не леший.

– Хватайся за мой хвост, я тебя втяну наверх, охнуть не успеешь!

– А я не упаду?

– Все будет в порядке. Покрепче держись за хвост и не смотри вниз. Не то голова закружится.

Так они и сделали. Цвоттель легко карабкался по отвесной скале, а Хёрбе тащился сзади, уцепившись за лохматый хвост. Будь Цвоттель один, он бы одним махом взобрался на самый верх скалы. Но ему приходилось тянуть за собой Хёрбе. И все же он довольно прытко карабкался, упираясь лапами в каждый выступ, Хёрбе только посапывал сзади.

– Давайка передохнем, – сказал Цвоттель, когда они одолели больше половины пути. – Ты, я смотрю, запыхался совсем.

Хёрбе остановился и посмотрел вверх. Еще идти и идти. А сколько же они одолели? И Хёрбе, забыв про предупреждение лешего Цвоттеля, глянул вниз. У него захватило дыхание. Гдето там, далекодалеко, виднелась струйка Вороньего ручья. Стало страшно, и закружилась голова. Все завертелось в глазах: камни, деревья, кусты, Вороний ручей. Подвело живот, и подкосились колени. Скала стала медленно отъезжать в сторону.

– Закрой глаза! Держись! Держись крепче! – завопил Цвоттель. Вовремя же заметил леший, что Хёрбе плохо! Еще мгновение, и было бы поздно. Цвоттель крепко ухватил гнома за воротник:

– Я же предупреждал! Зачем смотришь вниз: С высотой шутки плохи.

Да, шутнику лешему было не до шуток. У него даже шерсть встала дыбом. Что бы было, если бы Хёрбе с такой высоты полетел в воду!

– Ты не успел бы пикнуть, Хёрбе, как захлебнулся! И я бы не смог тебе помочь на этот раз.

Можешь развести огонь!

Прошло немало времени, пока Хёрбе собрался с силами, а Цвоттель успокоился.