Переселенец - Шаргородский Григорий Константинович - Страница 43

Что могут дать меры, задуманные мной и графом? А ничего особенного, кроме того что погибнет несколько легионов. Что-то я сомневаюсь, что дари пришлют маленькую армию. Похоже, им нужен весь Золотой Город, и надолго, вот только знать бы зачем.

Возможно, именно в этом была причина и решение всех проблем, а сейчас мы пытаемся бороться с симптомами. Увы, ничего, что могло бы дать ответ на главный вопрос, во время пребывания в теле дари мне так и не удалось узнать.

Ничего полезного в голову не приходило, и оставалось надеяться, что граф окажется более прозорливым. Сам того не замечая, я все больше увлекался этой интригой, несмотря на свое рабское положение. Возможно, причина в генерале, но, скорей всего, сказывалось то, что я никогда не участвовал в чем-либо глобальном, никогда не мог влиять на процессы государственного масштаба. А здесь такая возможность «порулить», причем без малейшей ответственности. Хотя нет – мысль о том, что кто-то разрушит Золотой Город и уничтожит его жителей, вызывала холод в груди. И это исходило не от генерала – того мало волновали судьбы тех, кто составляет «сопутствующие потери».

О том, что графа все же осенило, говорила оставленная в генеральском доме записка, в которой он просил меня посетить таверну «Упрямый олень» для дружеской попойки. Конспирация, конечно, убогая, но для слуг и так сойдет.

Не задерживаясь в доме, мы отправились в сторону таверны. Я все же скинул с себя эту жуткую броню, хоть интуиция и подсказывала, что меня ждут очередные неприятности, но броней от них не защититься.

Большая трехэтажная таверна «Упрямый олень» находилась на окраине императорской части города, раскинувшейся на одном из трех холмов, на правом берегу главной артерии империи – реки Арды. Прямо над довольно обширным входом в таверну нависала деревянная голова оленя. Резчик этого произведения был талантливым парнем, и все же низко наклоненная голова больше говорила не об упрямом характере большерогого, а о его тупой злобе.

Дабы не нарушать конспирации, Дархата я оставил снаружи, по этой же причине возле кареты остался и Лован. Десятник сначала уперся, не желая отпускать генерала в кабак одного, но был быстро поставлен на место. Тем более что таверна выглядела далеко не забегаловкой, а достойным заведением. Впрочем, в Императорском квартале других не было.

Лован в наши споры не вступал и сохранял олимпийское спокойствие.

То, что заведение не совсем обычное, я понял, как только прошел в двери. Сразу же за входом кто-то разместил большой деревянный щит, как ширма закрывавший вид на все, что творится внутри основного зала. Возле одного из краев этого сооружения на длинной лавке скучал Карн.

– Ну и где тебя носит? – осторожно спросил кронаец. Если раньше он мог легко наехать на любого «предположительно одержимого джинном» независимо от того, есть внутри Ван или уже нет, то сейчас перед ним стоял генерал при всех регалиях, и, несмотря на всю свою бесшабашность, моряк немного робел.

– Ты кто такой и как смеешь орать на меня? – нахмурился я, желая немного развлечься, но шутка не прошла.

В руках Карна блеснул кривой клинок, и он сделал шаг вперед прямо из сидячего положения.

– Стоп! Карн, это я – Ван!

А ведь прирезал бы и не поморщился, отморозок.

– Ты не мог признаться немного позже, после того как я проткнул бы тебе брюхо? – раздосадованно сплюнул моряк. – Все веселье испортил.

– Карн, что там происходит? – послышался из глубины зала голос графа.

– Все в порядке, генерал пришел, – чуть повысив голос, ответил кронаец, выталкивая меня за ширму.

Стандартный зал обычной таверны среднего пошиба сейчас был похож на армейскою столовку – за тремя длинными столами полтора десятка людей поедали нечто стандартное из одинаковой посуды. Уже знакомые мне бойцы графа вновь были разодеты кто во что горазд. Другая часть зала была занавешена полотнами похожей на мешковину материи.

Обедающие люди не обратили на меня никакого внимания, и я замер, не зная, что делать дальше. Тут одно из полотен отодвинулось, и показалась голова Яны.

– Ваша милость, проходите сюда. – Девушка продолжала играть роль даже при своих, хотя в такой ситуации статус посвященных в тайну был не очень привлекателен и более чем опасен.

За занавесью оказалось нечто похожее на оперативный центр – два стандартных стола завалены оружием и снаряжением, а третий облюбовал граф, который в этот момент рылся в разбросанных по столешнице бумагах.

Пропуская меня вперед, Яна улыбнулась, да только непонятно, чего больше было в ее улыбке – яда или доброжелательности. Оказывается, она умела смешивать и такие эмоциональные коктейли – настоящая женщина!

– Ван, проходи, у нас проблемы, – обыденным голосом подозвал меня граф, словно каждый день привык общаться с имперскими генералами. Не вглядываясь в зеркало, я мог и забыть о своем новом облике, и, если не обращать внимания на разной степени болезненные ощущения во всем теле, чувствовал себя тем самым Ваней Боевым, которого здесь называют Ваном. А вот выдержка Кровавого Моржа потрясала – ведь ему приходилось смотреть в лицо имперского генерала, на лбу которого не было написано, что он одержим «джинном».

– Какие именно проблемы, ваша милость?

– Для начала: ты узнал, что за армия явится по нашу душу?

– Нет, император молчит.

– Проклятье! – стукнул по столу граф, но тут же успокоился. – Ладно, теперь о наших проблемах. Пока ты был у императора, мы обошли прикормленных мной дворян, но пятеро из шести оказались ненадежны, так что нам некого ставить во главе легионов для прикрытия княжества. Да и, честно говоря, поразмыслив, я уже не считаю эту идею настолько удачной.

Похоже, наши с графом мысли вновь текут в одну сторону.

– А шестой? – уточнил я, замечая, что граф слишком спокоен для настолько тупиковой ситуации.

– А вот с шестым к нам пришла удача. Его даже ставить на должности командира легиона не так уж обязательно, разве что в гвардию, – загадочно улыбнулся граф и повернулся к хтарке. – Яна, позови маркиза.

Как только девушка вышла, граф продолжил:

– Один мой старый знакомый дал интересную наводку на некое дворянское общество. Сейчас в столице очень неспокойно – все ждут смерти императора и стараются угадать, кто из претендентов на трон возьмет верх. Кстати, только мы и прихлебатели императора знаем, что Хван Первый не собирается в могилу. Так вот, наш агент, на которого я в свое время угробил кучу денег, как раз примкнул к очень интересной компании. Угадай, кого они видят на троне империи после смерти Хвана?

– Меня, то есть Рольда Сакнара?

– Ван, не разочаровывай меня. Думай! – нахмурился граф, и его благодушная улыбка словно замерзла.

– Неужели Лару? – выдал я вторую и последнюю из разумных догадок.

– В точку!

– И на что они надеются, точнее, теперь уже мы? Никто не станет терпеть сатарку на имперском троне или в этом сообществе заговорщиков представлены командиры всех легионов и старейших родов империи? – иронично улыбнулся я.

– А вот теперь мы подходим к самому интересному, – загадочно проговорил граф, доставая из стоящей на столе сумки флакон с коричневой жидкостью, и эта жидкость была мне знакома. – Нам поможет чудесный напиток. Кстати, это порция для тебя.

Память генерала выдала нужную информацию, которая мне не понравилась.

– Ничего не выйдет. У генерала с императором одинаковая ситуация. Эта хрень больше не помогает, и следующая бутылочка будет последней. Что для меня, что для Хвана.

– Мне прекрасно известно, что император дошел до потолка, и если выпьет еще хоть одну порцию эликсира, то через месяц трон империи освободится.

– Тогда зачем ему это пить?

– Ты забыл об одной мелочи. Не скажешь, что делал генерал Сакнар в веселом доме, при его-то преклонных годах?

– Ну эта штука помогает в таких делах, вот генерал и гулял, пока первый прилив сил от последней порции окончательно не рассеялся.

– А ты не думал, что еще поднимает эта штука, кроме настроения?