Смерть в прямом эфире - Леонов Николай Иванович - Страница 44

– Видишь, какой я умный, не полез в твою тачку. – Котов протянул через стол сжатый кулак, Грек получил комок бумаги.

К ним подбежала молоденькая официантка в кокетливом фартучке, спросила:

– По одной порции, со сметаной или с маслом? Выпивать будете? У нас только коньяк.

– Давай, – обреченно согласился Грек, разглаживая ладонями полученное послание.

Прочитать каракули оказалось делом сложным, главные слова он понял. «Витун», «ломка», «героин», «доза», «расколется», «лазарет».

– Ну а как себя чувствует мой приятель? – спросил Грек.

– Фокин? – называя Волоха его истинной фамилией, наивно поинтересовался Котов. – А что ему? Камера сухая, всего трое. Один хозяйственник, второй без определенки. Игорь Петрович там хозяин. Слышал, его через двое суток вообще выгонят. Показания против Фокина может вроде только этот из лазарета дать, а он спит больше. Да точно я и не знаю ничего. Наше дело маленькое, чтобы порядок да чистота были.

– Фокин просит вещь одну ему передать. Лекарство. У него язва, в вашей лепиловке нету. Передашь?

– Никогда. Ни за какие деньги. А может, вы его убрать хотите и яд мне сунете?

Грек не мог понять психологию этого коррумпированного мента. Рассуждая о ситуации, где он может легко потерять голову, он говорит детские глупости, мол, морду набить могут. Сейчас идет разговор о передаче наркотика, мент несет эту глупость о каком-то яде.

Никакой логикой не пахнет, тут мышление участкового низкого уровня. Волоха обвинять нельзя, он воспользовался человеком, который подвернулся.

– Ну зачем же мне своему приятелю передавать яд? – Грек старался говорить как можно убедительнее. – Он обращается ко мне с просьбой, я стараюсь выполнить ее.

– Так-то оно так, – тянул Котов. – Но я его не знаю, вас первый раз вижу. И чего вы задумали, мне неизвестно. А у меня нормальная служба, жена, двое детей, мне рисковать совершенно без надобности.

– Но мы же вам платим. Деньги заработать следует, они на дороге не валяются, – уже подделываясь под манеру мента, произнес Грек.

– Оно, конечно, на дороге доллары не валяются. Но одно дело записку вынести, другое – какое-то лекарство пронести. Тут можно без погон остаться, а не дай Бог какой наркотик мне подсунете, так и уголовное дело. – Он немного подумал и, решив ошарашить суммой, хрипло произнес: – Тысяча.

– Ты здоров? – поинтересовался Грек. – Да за такие деньги мне кто угодно пакетик передаст.

Котов настолько вжился в роль, что очень естественно перекрестился:

– И слава Богу, а то я уж было польстился. А ведь если здраво рассудить, что вы кусок заплатить готовы, тут совсем не в язве дело. Двое суток ваш дружок язву потерпит, она таких денег и не стоит совсем.

Грек понял свою ошибку: для него тысяча казенных долларов – плюнуть и забыть, а для замызганного мента тысяча – огромадные деньги. Дурак-то он дурак, а соображает, за просто так подобные деньги не платят. И Котов добил противника:

– Господин хороший, коли вам нормальное лекарство передать задержанному требуется, не надо огород городить. Зайдите в дежурную часть на Петровке, не хотите светиться – пошлите приятеля, он передаст, вопросов не будет.

Разговаривая с дебилом, многоопытный полковник попал в ловушку. Следовало сразу признать, что передается наркотик. Никакого дива в том нет, наркотики передают в зону постоянно, о том, что это героин, говорить, естественно, не следовало. А теперь как из такой ямы вылезать?

Лицо Котова набрякло то ли гневом, то ли страхом, и он, чуть слыша себя самого, сказал:

– Пять тыщ.

– Да за такие деньги тебя в салат порубят и в толчок спустят! – повысил голос Грек.

Сидевшие за соседними столиками начали поглядывать в их сторону.

Котов вспомнил: однажды то ли Станислав, то ли сам Гуров сказал, мол, трус, оказавшись у стены, становится смельчаком; понял, отступать больше некуда.

– Рубите, – Котов согласно кивнул. – Только я так понимаю, передачу, окромя меня, нести некому.

– Пятьсот.

Неожиданно Грек сообразил, что совершенно неправильно разговаривает с этим замасленным ментом. Цена у них давно установлена, зачем со своей пятисоткой полез? Но отступать было поздно.

– Пятьсот получишь, и разошлись. В качестве не сомневайся, Волох берет не в первый раз.

– Меня качество не интересует, деньги давайте.

С таким мудаком Гуров дело иметь не будет, решил Грек. На всякий случай проверку ему устрою. Не таких проверяли.

– Получишь товар, получишь деньги, – ответил он. – Когда встречаемся?

– Завтра, здесь, в это время, – сказал Котов.

– Да? – как-то зловеще произнес Грек. – Конфеты можно завтра, можно сегодня. Наркота нужна сию секунду.

– Называйте время, я вас здесь ждать буду.

Грек прикинул расстояние, пробки, ответил:

– Через два часа. Учти, я тебя под землей найду.

– За такими деньгами я сам под землю слазаю.

Котов вошел в метро, в вестибюле его сильно толкнули, знакомый голос произнес:

– Евреи, за мной.

Котов увидел прямую спину Нестеренко, двинулся следом. Опергруппа собралась в комнате милиции.

– Гриша, как он тебе показался? – спросил Гуров.

– Умный, хорошо обученный. Уверен, придумает какую-нибудь проверку.

– Обязательно, – вставил Станислав. – Он даст «наркотик» и деньги в одном пакете, посмотрит реакцию. В пакете будет не наркотик, а какая-нибудь туфта.

– Знакомьтесь, ребята, эксперт НТО, – Гуров показал на худощавого молодого человека, который, сидя в углу, читал газету. Эксперт молча кивнул.

– Гриша, если ты получаешь один пакет, открываешь его, забираешь деньги, а пакет отдаешь эксперту и говоришь: «Эксперт. Может, вы своего дружка отравить желаете». Считаешь деньги. Если порошок туфтовый, эксперт возвращает его Греку и спрашивает у тебя: «Деньги получил? Пошли». Грек тебя останавливает, говорит, что о втором человеке не договаривались, забирает первый пакет, достает второй, но эксперт его не берет. Говорит, раз возможна фальсификация, требуются лабораторные условия. Важно, чтобы наркотик оставался в руках Грека.

– Слушай, Гришка, – встрял Нестеренко. – А что, если махнуть соточку?

– Да я же не пью! – Котов отстранился.

– Тебя и не спрашивают. – Станислав достал из кармана фляжку коньяка. – Половину и залпом, – и развернул «Сникерс».

– «Идущие на смерть приветствуют тебя!» – Котов выпил, залихватски утерся рукавом.

– Тебе сказали, половину, – Нестеренко встряхнул остатки.

– Трепотня закончилась, каждый знает свое место и маневр. – Гуров сунул по пистолету в карманы дубленки.

Грек нервничал. Он не мог себе позволить взять охрану, так как это привело бы к расшифровке.

«Капитан» приехал не на машине, а на метро, он сделал лишь несколько шагов к Греку, как тот уже не сомневался – гонец пьян. Почему-то это обрадовало Грека.

– Деньги, – дыхнув перегаром, пробормотал Котов. – Если вы меня подведете, мне не жить. Вон за углом стоит амбал, на троллейбусной остановке – другой. Сначала деньги, нужно, чтобы они видели, что я сверток получил.

Препираться на площади, где полно народу и просто случайно мог оказаться оперативник, было безумием. Грек передал Котову конверт, Григорий открыл его, вынул деньги, остальное протянул стоящему позади эксперту.

– А это кто? – Грек сунул руку в карман.

– Эксперт. – Котов натурально икнул. – Может, вы своего дружка отравить желаете?

– Дурак, – обронил Грек, однако с интересом смотрел, как эксперт вынул из кармана шприц, профессионально насадил иголку, проткнул пакетик, вытянул часть содержимого, плюнул на ладонь, выдавил из шприца несколько капель, лизнул и быстро все рассовал по карманам.

– Гриша, ты деньги получил? – Эксперт на Грека даже не смотрел. – Пошли отсюда, а то вон цветочница смотрит на нас с интересом.

Грек схватил Котова за рукав.

– Так не годится. Ты деньги получил, поручение обязан выполнить.