Смерть в прямом эфире - Леонов Николай Иванович - Страница 38

– Двух друзей, – добавил Станислав. – А больше у тебя и нет.

– Извини, но иного способа давления на тебя у нас не имеется. Иди. Станислав, задержись.

Гуров вышел из кабинета, опустился в кресло, ослабил галстук, словно это был аркан.

– За горло взяли, – громко сказал Верочке, дипломатично писавшей на компьютере. – Девочка, сделай мне, пожалуйста, чашку кофе.

На следующее утро, тщательно одетый, благоухающий французским парфюмом, Гуров вошел в зал Центрального телеграфа. Сыщик лишь переступил порог, как Бестаев его узнал, взглянул на двух сопровождающих и увидел, как лицо старшего из них застыло, а губы немо выдохнули: «Мент».

Накануне к Бестаеву на квартиру около полуночи зашел Станислав, передал привет, хотя Сергей узнал бы полковника без слов. Уж очень подробно его описывал Гуров.

– Устал, парень? – Станислав прошелся по квартире. – Шикарно живешь.

– Привет, командир, – ответил удивленный Бестаев. – Что случилось?

– Все в норме, – беспечно ответил Крячко. – Я утром был на телеграфе, видел тебя с друзьями. Старший из них… Как его кличут?

– Витун, – несколько растерянно ответил Бестаев.

– Подходящее имя для вора пятидесяти восьми лет от роду, – усмехнулся Станислав. – Он известный уголовник, тридцать лет в зоне, компьютерная память на людей. Волох послал его с тобой в качестве опознавателя. Он если и не видел Гурова, то прекрасно осведомлен о нем. Когда Лев Иванович на телеграфе появится, следи за Витуном. Он живой человек, если опознает Гурова, чем-то выдаст себя. В таком случае почеши ухо. Парень, я не хочу тебя пугать, но в случае твоей ошибки Гуров, возможно, и вырвется, ты умрешь обязательно.

Когда Гуров двинулся через зал и Бестаев увидел лицо Витуна, его сухие шелестящие губы, то сразу все понял. Сергей беспомощно оглянулся – ни одного оперативника либо просто мента в форме, запоздало вспомнил наказ, начал теребить ухо, затем второе.

– Этот? – равнодушно спросил Витун, кивая на Гурова. – Видно, клиент солидный, зови его на выход, скажи, от сапожника…

– Да не бубни ты, – раздраженно ответил Сергей. – Десять раз повторили, не дурак, – и двинулся к окошечкам, где выдавали почту до востребования на буквы от «т» до «я».

Гуров получил письмо и открытку, заглянул на адрес отправителя, сунул в боковой карман плаща и зашагал к выходу, но в дверях стоял наряд милиции в форме. Они, вежливо козыряя, проверяли у выходящих документы. Двум мужчинам паспорта не вернули, передали вместе с владельцами стоящим поодаль двум штатским и майору.

– Это что за чес? – удивился молодой напарник Бестаева. – Обычно задерживают только черных.

В узком проходе скопился народ. Гуров приготовил паспорт, Бестаев держался рядом, два уголовника не отставали. У Витуна не было паспорта, вор достал из кармана справку об освобождении и зашептал молодому напарнику:

– Если меня задержат, передай…

Договорить он не успел – здоровенный кавказец оттолкнул их друг от друга, рванулся к дверям и попытался пробиться через патруль. Тут же получив дубинкой по голове, он оказался в наручниках. Людей разбросало. Бестаев, пытаясь не отставать от Гурова, инстинктивно схватил молодого уголовника за рукав, потянул за собой к дверям.

Патрульные стали плотнее, рассматривали паспорта придирчивее. Наконец Бестаев и Колян, так звали молодого напарника, вышли на улицу.

– Задержи его, задержи, – шептал Колян, – я подожду Витуна, но вы тоже не уходите.

– Господин хороший, – Бестаев тронул Гурова за рукав плаща, – вам поклон от Дмитрия Степановича.

– Уважаемый человек, кланяйся ему, – Гуров неодобрительно смотрел на два милицейских «РАФа», в которые не особенно вежливо менты запихивали людей.

– Витуна замели, – сказал Колян, сплевывая. – Сейчас в Москве и с паспортом мимо ментовки не пройдешь, а он со справкой в центр намылился.

Бестаев толкнул напарника, указал взглядом на Гурова, который усмехнулся и заметил:

– Пустяки. Вы, молодые люди, учились «мама» произносить, а я уже свободно объяснялся на «фене». Однако не люблю, все равно что наколка на лбу, да и воспоминания не из приятных. – Он взглянул на часы. – Ну, желаю обходить ментовку стороной, у меня дела.

– Уважаемый, – сказал Бестаев. Гуров ему подсказал:

– Николай Иванович.

– Вы недавно обращались к моему хозяину Дмитрию Степановичу с интересным предложением. Он отказался, но его знакомый выразил к разговору интерес. Если желаете, можете поговорить.

– Разговор ни к чему не обязывает. Только далеко я не поеду, у меня в центре дела, – ответил Гуров.

– «Арагви» рядом, – сказал Сергей. – Колян, позвони человеку, скажи, в «Арагви» ждем.

Глава восьмая

Когда Волох подошел к столу, за которым расположились Гуров и его молодые спутники, Бестаев поднялся, отодвинул стул для гостя:

– Знакомьтесь, – и кивнул Коляну на дверь.

– Николай Иванович, – назвался Гуров.

– Иван Иванович, – ответил Волох, сказал подскочившему официанту: – Бутылку коньяка, сыр, зелень, – он взглянул на Гурова вопросительно.

– Спасибо, я сыт. – Гуров достал сигареты и закурил. – Знаете, уважаемый Иван Иванович, ваше имя-отчество на Руси популярно издревле. Но в определенных кругах других имен вроде бы и не существует. В мое время фантазия у людей была значительно богаче, встречались Семен Семеновичи, Петр Петровичи, даже Абрам Моисеевич.

– Нескладно с Витуном получилось, – пропуская издевку мимо ушей, сказал Волох. – И зачем человек ментовке понадобился и как раз в тот момент, когда он мне необходим.

– Я точно не помню, но раньше неподалеку располагалось сто восьмое, – ответил Гуров. – Правда, с тех пор все могло измениться. Можно позвонить дежурному по городу, узнать, куда доставляют задержанных на телеграфе. Затем звякнуть в отделение, выяснить, в чем дело с вашим приятелем.

Волох не привык, чтобы с ним разговаривали в подобном тоне, взглянул мужику в глаза, но тот смотрел невинно.

– Я не люблю совпадений, – попытался нажать Волох.

– Верно. Совпадения, как правило, тщательно готовятся, – ответил Гуров. – Если вам необходимо повидать своего друга до разговора со мной, есть предложение. Задержали его, как я понимаю, для формальной проверки, значит, сегодня и отпустят. Как я заметил, задержали человек двадцать; пока всех проверят, с некоторыми побеседуют. Раньше вечера вашего приятеля ждать не имеет смысла. Давайте сейчас выпьем по рюмке и разойдемся. Когда вы будете готовы к разговору, передайте через Дмитрия Степановича, я приду.

Наглый, как танк, подумал Волох. На мента не похож абсолютно. Костюм можно любой надеть, но такую уверенность за деньги не купишь. Дело наше не скорое, обменялись пятаками и разбежались. Пока мы кашу сварим, Витун десять раз освободится и все нужное мне сообщит, а показывать деловому партнеру, что мое решение зависит от чьего-то мнения, не годится.

– Ну, мы можем условия и сейчас обсудить, – сказал Волох, наполняя рюмки.

– Можем, – Гуров свою рюмку отставил, налил в бокал боржоми. – Я, извините, на работе не употребляю.

– На работе? – удивился Волох.

– А мы в шашки играем или копеечный банчок собрались организовать? – Гурову не нравился собеседник, слишком откровенно он походил на убийцу. Сыщик понял, подручный Волоха его опознал, и если бы не предусмотрительность Орлова и не ловкость Станислава, пришлось бы стрелять, дело бы развалилось, так как Волох нужен живым.

Волох, привыкший, что люди не выдерживают его взгляда, пытался загипнотизировать наглого мужика и слов его не слышал.

– Чувствую, в школе в гляделки вы у всех выигрывали, – заметил Гуров. – Я имею перед вами существенное преимущество: могу предъявить паспорт, где черным по белому написано, как меня зовут, где я живу. А вы вообще неизвестно кто, да еще в подручных у вас бегает судимая шпана. И деньги ваши, которых я, кстати, еще не видел, неизвестного происхождения. Возможно, номера переписаны компетентными людьми, находятся в розыске. Почему вы за долларами обращаетесь к бывшему вору в законе, а не меняете их в банке, в крайнем случае в пункте обмена?