Смерть в прямом эфире - Леонов Николай Иванович - Страница 21

На обратном пути приятель несколько раз начинал разговор, Станислав отмалчивался. Наконец сказал:

– Высади меня у министерства. Будь здоров и спасибо, – и выскочил из автобуса, когда двери открылись.

Всю дорогу до кабинета Станислав ругал себя последними словами, убежденный, что Гуров подход к инструктору нашел бы обязательно.

За время его отсутствия никаких звонков не было. Нестеренко скучал, в деле наблюдался полный штиль.

Вскоре вернулся Гуров, и тут же приехал Котов. Гуров осмотрел группу, как бойцов перед атакой, и решительно сказал:

– Хватит выжидать, начинаем нападение. Валентин, ты отправляешься по месту жительства Виталия Золотарева и делаешь на него установку, с заходом в отделение милиции. Григорий, ты возвращаешься в Измайлово, торопишь нашего общего знакомого опера, добываешь адрес Дины Павловой, являешься к ней прямо домой, интересуешься, не видела ли она парня, похожего на Юрия Авилова, и где она сама находилась в момент, когда парень покупал цветы. Оцени женщину, как одета, как пахнет, пьет ли сейчас. Легенда – занимаешься квартирными кражами. Можешь намекнуть, мол, имеем показания, что мадам торговала на Тверской цветами, но источник хлипкий, мы ему не верим, а вопрос для перестраховки. Ну а ты, Станислав, коли проявил инициативу в отношении инструктора тира, развивай ее, поезжай на дом, проводи установочку, съезди на его прежнее место работы, поговори с руководством, особо не секретничай. В отношении его сотрудничества с ФСБ можешь спросить прямо. Дескать, нам ни к чему, чтобы агент контрразведки работал в нашем тире, крутился среди наших офицеров.

Станислав глянул хитро, спросил:

– Ты хочешь, чтобы мы разом засветились?

– Верно, но я не хочу, чтобы вы явно подставлялись, желательно, чтобы они были умными и проницательными.

На другой день к чиновнику по особым поручениям прямо с утра поступили нехорошие известия. Получил их по телефону Грек.

Первой объявилась Дина Павлова.

– У меня неприятности, – начала она без предисловий. – Вы помните, я третьего дня встречалась на Тверской с вашим уголовником?

– Не волнуйся, Дина, он очень приличный молодой человек, – спокойно ответил Грек. – Записка была в цветах, видеть ее никто не мог.

– Приличный. – Она была взвинчена, очень хотелось выпить, а успокоительные лекарства кончились. – Его разыскивает милиция. Меня полночи допрашивали, душу вынули.

Грек все понял, ответил:

– Дина, мы с тобой выбрались из канализации, ты сейчас элегантная, очаровательная женщина, неужели ты желаешь вернуться в эту помойку? Я сейчас не могу приехать, но пришлю молодого человека, он тебе поможет.

Только он сделал соответствующие распоряжения, как позвонил Демидов.

– Здравствуй, друг, – сказал он спокойно. – Вчера у меня на работе объявился парень из главка. Он в группе человека, которым ты интересуешься.

– А ты не ошибся?

– Я его знаю в лицо.

– Значит, как мы и рассчитывали, он вышел на след, – сказал Грек.

– Он слишком быстр, это мне не нравится.

– Твое дело – вообще сторона, мало ли кто стреляет в твоем тире. Начнут официально допрашивать, говори все как есть.

– Ты отдаешь Виталия?

– Вот его ты не знаешь. Да, с Авиловым был мужчина, но ты не обратил на него внимания.

– Поверят?

– Их дело, ты же не должен ничего доказывать. Не помню, и все.

Грек только положил трубку, как телефон вновь ожил, и звонил Виталий Золотарев.

– Здравствуй, мной интересуются, – лаконично сказал Золотарев.

– Ты сегодня третий, – ответил Грек. – Подробнее: где, как?

– Обычно, пороха не выдумали. Соседи в доме. Меня удивило, зашли в отделение, главное, не к участковому или оперу, а прямо к начальнику. Содержание разговора мне неизвестно, но полковник меня терпеть не может.

– А у него, еще маленького, наши отца взяли, и он не вернулся, – сказал Грек. – Знали, что невиноватый, но под горячую руку попал.

– Владимир, в наших кадрах не могут знать обо мне? – спросил Золотарев. Чувствовалось, что он нервничает.

– Обычное личное дело, я его сам видел, немного хорошего, чуть плохого, более ничего, – уверенно ответил Грек. И невольно вспомнил, как полгода назад хотел вновь заглянуть в дело Золотарева, но секретчик потребовал визы начальника главка. Тогда это его не насторожило, сегодня все выглядело иначе.

Ничего не поделаешь, придется докладывать штатскому вертихвосту. Грек никогда не ходил с папкой, все необходимое держал в голове. Он позвонил секретарю, сказал, что у него срочные документы, которых, естественно, не было, да и быть не могло.

– Принесите мне, я доложу, – сухо ответил секретарь. Видимо, он понял, что между шефом и гэбэшником произошла размолвка.

– Исключено, – сказал Грек. – Они тут совсем с ума посходили. У старого гэбэшника нет таких документов, которые он мог бы оставить секретарю, и тот об этом прекрасно знает.

Секретарь трубку не положил. Грек не сомневался, что и с хозяином сопляк не советуется. Может продержать на проводе некогда всемогущего человека – вот и кайфует. Молодой и глупый, не понимает: во все времена – и вчера, и сегодня, и завтра – полковник спецслужбы способен такого мальчонку сожрать и костей не выплюнуть.

– Через пятнадцать минут вас ждут, – произнес наконец секретарь и положил трубку.

Грек пожал философски плечами, поднялся из-за стола, сделал несколько гимнастических упражнений, вышел в коридор, затем вновь вернулся в кабинет, взглянул на часы и опустился в кресло для гостей… Он ожидал, что Гуров выйдет на Авилова, был готов к этому. Однако гэбэшник не предполагал, что розыск сработает столь оперативно. Парень мог завалить подготовку, тир и прочее. Но при таком раскладе Авилов называл инструктора, а тот отвечал, что не помнит. По мысли Грека, все должно было происходить медленно, тягуче и завершиться очень не скоро. Если усталый, замордованный Гуров доберется до косвенных доказательств, Грек выстрелит, и все облегченно вздохнут. Грек не собирался жертвовать агентурой, такое ни в какие ворота не лезет.

Чиновник встретил его сухо, кивком указал на кресло и спросил:

– Где горит?

– Везде. Нельзя сказать, что я ошибся, но Гуров оказался не только умен, но и чертовски быстр.

Доклад Грека был короток, но чиновник его постоянно перебивал, задавал идиотские вопросы, давал запоздалые указания.

– Вы хотите сказать, что милиция может добраться и до нас? – Чиновник не сдержался, сорвался на крик.

– Такой глупости я не говорил, – холодно ответил Грек. – Я доложил, попрощался, ушел, больше мы в ближайшее время не увидимся. Когда Гуров свернет в сторону и пойдет своим путем, я, возможно, появлюсь. Валентину Николаевичу вы можете ничего не докладывать, он будет в курсе.

– Вы хотите сказать, что встретитесь с вице-премьером лично? – Чиновник чуть не задохнулся. – Да вас к нему не пустят.

– Меня, – Грек поднялся, – пустят. А вам советую сидеть тихо, словно мышь… Хотя мне все равно, я работу с вами закончил. Всего наилучшего, – он кивнул и вышел из кабинета.

В приемной, кроме секретаря, никого не было. Грек подошел к столу и прошептал:

– А ну-ка встать!

Секретарь испуганно втянул голову в плечи, чувствовал, сейчас ударят. Он правильно чувствовал, но Грек взял себя в руки, осмотрел человека, пожал плечами и вышел в коридор. Мельчаю, нервы никуда, думал Грек, направляясь в свой кабинет, чтобы позвонить вице-премьеру, договориться о встрече.

Соединившись с Поповым, Грек сказал:

– Здравствуйте, Валентин Николаевич, у службы «С» есть для вас сообщение. Когда и где вы можете меня принять?

– Здравствуйте, не думал, что вы позвоните столь быстро, – ответил Попов. – Где нам встретиться, вам решать, вы специалист.

– В настоящее время ваш кабинет вполне подходящее место. Лучше, если вы согласитесь на вечер, меньше зрителей, и отпустите секретаря, оставьте только охрану.

– Сегодня в двадцать один час, – сказал Попов.