Мщение справедливо - Леонов Николай Иванович - Страница 31

– Чтобы ты подобрал сопли, вспомнил, что ты мужик и оперативник, вспомнил своих друзей, которые еще не заросли жирком, еще охотятся и знают не как снять штаны, а как вынуть из них пистолет.

– Друзья? Вероника, не будь наивной!

– О, я далеко не наивна! Ты защитишь нас и себя или выплатишь два миллиона долларов. У моего мужа денег нет, он человек порядочный, а я денег не дам. Усвоил?

– Я не собираюсь платить, ты в уме?

– Прекрасно. В письме сказано, что позвонят через неделю. Значит, в следующее воскресенье ты начнешь с человеком переговоры. А деньги ты на всякий случай приготовь. И не один миллион, а два. Якушев деньги или иную защиту найдет. Барчук может обратиться к твоему шефу, генералу Коржанову. Вот уже посмеемся, жаль, его самого в списке нет. Судьба гниды из Думы меня не интересует. Кажется, я все тебе объяснила. – Вероника махнула ручкой и отправилась к себе.

Галей понял, что дамочка ушла, отключился и уехал от «высокопоставленного» дома. В принципе киллер не узнал ничего нового. Он знал, Яшин платить не станет. Да и получать с него Галей не собирался, слишком опасно. Киллер обрек охранника на заклание; пусть мужик побегает, поднимет волну, рассыпает угрозы, а потом умрет в назидание оставшимся в живых. Яшин хоть и в охране Президента, но возможности у него сильно ограничены. К шефу своему, всесильному Коржанову, Яшин не пойдет, побоится. Стыдно, когда охранник просит охрану, главное – не объяснить миллион баксов. Откуда? Тут и считать нечего, не пойдет, и конец. Ну, найдет он двух дружков из бывших или нынешних ментов. Да какие друзья у человека, который на чужих костях себе кресло соорудил.

Пока милиция занималась своими глупостями, пыталась найти улики, Галей ждал заветного воскресенья, чтобы поговорить с «должниками». На неделе возвращался из Цюриха Якушев. С таким богатым и серьезным человеком следовало встретиться лично.

В пятницу в приемной Якушева творится что-то несусветное. Оставалась суббота – неделю назад Якушев был на месте и в субботу, – но телефонный звонок не получился.

Якушев работал в своем кабинете. Как обычно, стоило отлучиться на несколько дней, скапливалась гора срочных бумаг, половина из которых и не требовала его личного вмешательства, подсовывалась замами из перестраховки. Как уже говорилось, он обладал феноменальной памятью и, просматривая документы, лишь изредка прибегал к помощи компьютера.

Якушев лишь вчера вернулся из Цюриха, города, в котором ни один уважающий себя человек в субботу не работает. Но Якушев вернулся в Россию, относился к своей судьбе стоически. Почему-то вспомнилось, что и в прошлую субботу он тоже работал. Это объяснялось предстоящим отъездом, но тогда раздался этот идиотский звонок и тут же явился милиционер. Как большинство россиян, Якушев не любил милицию, но в прошлую субботу к нему пришел не просто мент, а личность незаурядная, которая вела хотя и немного наивный, но крайне опасный разговор.

Неприятные воспоминания выбили его из колеи. Он прекратил работать, собрался вызвать машину, когда раздался звонок секретаря. Якушев нажал клавишу, разрешая секретарю войти.

Она пересекла кабинет и на серебряном подносе протянула шефу визитную карточку. Вид у девушки был извиняющийся, она даже пожала плечами. Он усмехнулся, ободряюще подмигнул, взял визитку, на которой значилось: «И.И. Иванов», дальше от руки был написан номер телефона. Якушев очень хотел бы не помнить данный номер, связанные с ним грязь и кровь, да ничего из памяти не смывается. Это был номер, по которому Якушев звонил в прошлом году и давал распоряжение о ликвидации депутата Сивкова, затем посредника Карасика. Якушев не сомневался, что все концы отрублены; оказалось, ошибался. Оттуда и странный звонок, и необычный милиционер, сегодняшний визитер тоже из прошлого.

– Просите, – кивнул Якушев.

Он внимательно осмотрел вошедшего Галея, который был в своем обычном маскарадном параде. Драповое пальто с отложным бархатным воротником, белоснежная рубашка, в руке шляпа и короткая трость.

Якушев жестом предложил садиться и, скрывая замешательство, саркастически сказал:

– Знаете, только Александр Сергеевич Пушкин позволял себе писать на визитных карточках столь лаконично.

– Я не Пушкин. – Галей даже не улыбнулся. – Однако вы меня приняли.

Якушев заставил себя посмотреть в лицо гостя, увидел лицо бесцветное, одновременно выразительное, подумал: «Теперь я знаю, как выглядит киллер».

– За одну и ту же работу я два раза никогда не беру, Виктор Михайлович. Но случаются обстоятельства, когда меня вынуждают нарушать собственные принципы.

Якушев не ответил, решая, что предпринять. Гость знал номер телефона, находящегося в пьяном притоне, по которому Якушев вел переговоры с киллером, отдавал задания, договаривался о передаче денег. Интуиция подсказывала: сидевший перед ним человек и есть тот самый киллер, ликвидировавший Сивкова, затем выведшего на него Карасика. Киллер брал деньги авансом, работу выполнял безукоризненно и, по мнению Якушева, знать заказчика никак не мог.

В принципе, если заказчик не знал Галея, то и он не интересовал киллера, так как при всем кровавом цинизме работы Галей придерживался определенных принципов. Лишних денег ему не требовалось, оберегал он лишь свою безопасность. Виноват в расшифровке Якушева был предыдущий заказчик, президент некой финансовой компании Михаил Михайлович Карасик. Еще получая предыдущий заказ, Галей заметил, что Карасик нервничает, а попросту говоря – трусит. А это не годилось. Как не годилось и то, что взаимоотношения с Карасиком затягивались, а длинная ниточка обязательно кого-нибудь приведет. Карасика следовало ликвидировать, но оставаться без всякой связи с финансистом Галей не хотел. Хотя он не был жаден, патологической страстью к убийствам не страдал, считал, что полученных долларов ему с братом хватит до конца жизни, но чем черт не шутит. И Галей пожелал своего последнего заказчика установить. Может, и не понадобится никогда, но запас карман не тянет. Финансисты ни хера в оперативной работе не понимали. Галей просчитал, когда они должны были встретиться, взял под наблюдение Карасика, который и привел его к Якушеву.

Потом у Галея начались неприятности. Сначала киллера засек полковник Гуров, через которого на киллера вышли гэбэшники, в частности полковник Ильин. Долгая история закончилась, как уже известно, спасением Галея, но потерей «честно заработанных» денег, которые гэбэшники изъяли почти полностью.

Галей изобрел новый вид «заработка»: составил список из пяти «налогоплательщиков». Первым в список в силу давнего знакомства попал Виктор Михайлович Якушев. Галей прекрасно понимал, что Якушев самый крутой из пятерки, но и самый безопасный и денежный.

– Каковы ваши проблемы? – Якушев толкнул ногтем визитку Галея, который, согласно кивнув, убрал ее в карман.

– По не зависящим от меня причинам у меня осенью изъяли полученный от вас гонорар.

– Я не знаю, о чем вы говорите. Наш банк осуществляет ежедневно сотни платежей. – Якушев внимательно оценивал гостя. Несколько старомодная, но очень высокого класса одежда импонировала банкиру. Спокойствие и уверенность профессионала говорили о том, что придется платить. Денег не жалко, но у Якушева тоже были принципы: не платить дважды за одну и ту же работу. Главное – нельзя оказываться в зависимости от другого человека: человек, потерявший деньги, это человек, потерявший деньги.

– Согласен. – Галей перекинул ногу на ногу, надел на коленку шляпу-котелок, обвел тростью помещение, задержался на телефонных аппаратах и поморщился. – Уважаю принципиальных, но не люблю дураков. – Он при желании умел выражаться очень интеллигентно, вынул из кармана блокнот, серебряный «паркер» с золотым пером, написал: «С Вас 2 млн. 500 тыс. немедленно» и продолжал говорить: – К вам, уважаемый Виктор Михайлович, это, естественно, не относится. – И положил записку на стол Якушева. Тот пробежал текст глазами, записку смял, бросил в пепельницу и поджег. – Аппендицит – простейшая операция, – спокойно говорил Галей. – Однако люди гибнут в основном в результате самых простых операций. Профессионалы и еще раз профессионалы. Они в большой цене, и их крайне мало. Поверьте, любезнейший Виктор Михайлович, но я никак не ожидал, что когда-нибудь увижу вас. Случилось. Но может так произойти, что вам тоже понадобится небольшая услуга.