Проклятье короны - Брюссоло Серж - Страница 15

– Так и есть, – солгала я. – Но мы надеялись встретиться с сиренами для более значительной цели.

– Берегитесь, несчастные! – вскричал граф де Марзамора. – Пение сирен – опаснейшая ловушка, жертвами которой стали очень многие; именно поэтому я и запретил паломничество и расставил своих солдат по всем береговым утесам. Необходимо помешать всем этим бедолагам добраться до моря.

– Но почему?

– Пение сирен стирает воспоминания, это верно. Примерно через час человек не помнит, кого он любил, через два – забывает, как разговаривать, а через три часа такой обработки он уже не способен даже самостоятельно держаться на ногах. Тогда он падает с утеса в море… прямо в волны. Именно этого и добиваются сирены.

– В самом деле?

– Возможно, вы не знаете, но сирены – опасные хищницы, совсем как акулы. Они пользуются своим пением для того, чтобы заманивать людей в воду. Их протяжные песни оказывают гипнотическое действие на тех, кто их слушает. За время моей жизни в этом замке я видел сотни подростков, которые бросались в океан с высоких утесов, и все потому, что пение сирен окончательно лишило их рассудка. Полдня таких песенок – и ума у них остается не больше, чем у младенцев! Это ужасно. Вот почему я решил сделать все возможное, чтобы пресечь эту трагедию. Поначалу я пытался перебить этих сирен, но это очень трудно, почти невозможно. Они зачаровывают моряков, и те сами бросаются в море, роняя гарпуны. Оставалось лишь одно решение: захватывать паломников в плен и перевоспитывать их, давать им новую причину, чтобы продолжать жить. Но обо всем этом вы узнаете чуть позже. Поскольку вы – девицы благородного рода, я не стану запирать вас в тюрьму вместе с простолюдинами. Мои стражники проводят вас в замок. Однако не пытайтесь злоупотребить моей доброжелательностью и замыслить побег. Я буду присматривать за вами.

Действительно, его солдаты немедленно препроводили нас в главную башню. Затем, втолкнув нас в богато убранную комнату, они заперли за нами тяжелую дверь.

Амандина обессиленно упала на кровать. Конечно, она была в этом не виновата, но мне хотелось встряхнуть ее. Быть может, если бы она потрудилась вести себя энергичнее, де Марзамора позволил бы нам продолжать путь?

Первым делом я подбежала к окну в поисках путей для бегства. От этой мысли пришлось отказаться: узкую бойницу перегораживали толстые прутья железной решетки.

– Да уж, влипли мы как следует, – проворчала я. – Этот Марзамора уверен, что ты страдаешь от несчастной любви, и хочет тебя «перевоспитать». Понятия не имею, что он под этим подразумевает, но само слово мне не нравится.

Доносящиеся со стороны тюрьмы рыдания действовали мне на нервы. Сколько же подростков держит у себя в плену господин повелитель утесов?

Амандина растянулась на постели и вскоре уснула. Было заметно, что она сильно ослабла. Хватит ли ей сил перенести все испытания, которые ожидают нас в этом путешествии?

Примерно через час откуда-то издалека зазвучало пение – странные, нечеловеческие звуки. Это вдали, у подножия береговых утесов, запели сирены. Меня охватило какое-то необычное оцепенение. Мне казалось, что я могла бы просидеть так целый век, слушая пение полуженщин-полурыб, не уставая и не нуждаясь ни в чем больше. Полное, непроходящее счастье. Вязкий туман застилал мое сознание, заглушая мысли, стирая воспоминания, растворяя убеждения. Я переставала понимать, кто я такая и что я здесь делаю. Мне пришлось совершить большое умственное усилие, чтобы вспомнить собственное имя.

«Меня зовут Нушка, – твердила я, – Нушка… Нушка…»

Теперь я начинала понимать, на что намекал Марзамора, говоря об опасности…

К счастью, когда я совсем уже погрузилась в зачарованные грезы, раздался чудовищный грохот и лязг. Во дворе замка оглушительно взревели фанфары. Им вторили три десятка медных труб, охотничьих рогов, тромбонов, цимбал и барабанов…

Дзинь! Бум, бум, бум! Дзинь! Дзинь! там-тарарам! бум-бурубум!

От этого звукового взрыва можно было оглохнуть! Настоящий акустический кошмар… К тому же музыканты безбожно фальшивили. Мне пришлось заткнуть себе уши ладонями.

Одно можно было сказать точно – в подобном гвалте нам больше не грозило пасть жертвами колдовского пения сирен, и именно этого и добивался Седрик де Марзамора.

Самое смешное, что даже эта какофония не смогла разбудить Амандину.

Концерт продолжался целый час. Под конец я уже думала, что сойду с ума. Когда тишина все же восстановилась, к нам вошла служанка и принесла ужин.

– И часто у вас происходят подобные представления? – спросила я.

– Дважды в день, – отозвалась служанка. – Утром в десять часов, после обеда с двух до пяти. К счастью, сирены никогда не поют по ночам. Это единственный способ, который господин граф отыскал, чтобы заглушить их пение. Вот увидите, со временем вы непременно привыкнете… или оглохнете. В последнем случае женщины-рыбы вам уже не страшны.

Сначала я решила, что она смеется надо мной, но оказалось, что ничего подобного!

На следующее утро Седрик де Марзамора явился пригласить нас на завтрак, который он устроил в главном зале. Я очень этому обрадовалась, потому что просто умирала от голода! Пожалуй, я сейчас съела бы и туфлю, если намазать ее смородиновым вареньем. Мы спустились вниз. Вдоль длинного стола посреди зала уже сидел десяток девушек разного возраста, а проворные лакеи расставляли перед ними блюда с оладьями, пирожками, кувшинами горячего шоколада, клубничными пирожными…

– Мне известно, любезные барышни, что вам не по нраву заточение в моем замке, – начал свою речь граф. – Но знайте, что я пошел на это лишь ради того, чтобы уберечь вас от смертельной опасности. Однако ваши страдания близятся к концу, и уже сегодня вы будете избавлены от них. Чтобы отпраздновать это счастливое событие, я предлагаю вам выпить чашу дружбы.

Тут же словно из ниоткуда появилась вереница лакеев, которые обнесли всех нас кубками с горячим шоколадом.

– Выпьем же за дружбу и за счастливое завтра! – воскликнул Марзамора, высоко поднимая свой серебряный кубок.

Его радостное возбуждение показалось мне несколько чрезмерным, и что-то в выражении его глаз вызвало подозрение.

Девушки вокруг меня уныло всхлипывали. Почти у всех лица были покрасневшие от обильных слез, пролитых ночью. Ослепленные своим горем, они едва осознавали, где находятся. Боль разбитого сердца лишила их малейшего интереса к окружающему миру. Они тихонько хлюпали носами, утирая опухшие глаза и теребя в дрожащих пальцах отсыревшие носовые платки.

Из вежливости каждая из них взяла в руки кубок и отпила по глотку. Я последовала их примеру, но в основном по причине голода. Я не могла оторвать глаз от выставленных передо мной сладких блинчиков, и воздушных пирожных, и ароматных ломтей клубничного торта, и…

Выпив шоколад, граф умолк, не сводя с нас пристального взгляда. В моем мозгу прозвучал сигнал тревоги. Что-то здесь было не так! Кроме меня и Амандины, никто из девушек не прикасался к угощению – они были слишком погружены в свои страдания, чтобы даже помыслить о еде. Безответная любовь сделала их равнодушными даже к восхитительному клубничному торту, а это что-нибудь да значило.

Я же набросилась на окружавшие меня лакомства, изо всех сил стараясь показаться не слишком жадной. Внезапно Марзамора громко хлопнул в ладоши, чтобы привлечь наше внимание.

– Любезные барышни, – объявил он, – я должен вам кое в чем признаться. Я тайком напоил вас любовным зельем, которое специально приготовил мой личный волшебник. Это зелье было добавлено в шоколад, который вы выпили после моего тоста, и оно уже начало действовать.

– Что? Что? – растерянно залопотали девушки.

Я присоединилась к их изумленным голосам, так что все вместе это оказалось похоже на хор молодых лягушек.

– Без паники! – пресек все восклицания граф. – Я прибег к этой маленькой уловке исключительно ради вашего блага. Моя цель – избавить вас от жесточайшего уныния, в которое вы все погружены. Как вам известно, любовное зелье – это волшебный напиток, который вынудит вас безоглядно влюбиться в первого же парня, которого вы встретите за пределами этого зала. Это чувство будет сильнее вас. Как только ваши взгляды встретятся, жребий будет брошен. Так вот, в комнате по соседству сейчас находятся десять юношей, которым я дал выпить того же снадобья. Через несколько минут вы по одной выйдете в сад. То же самое сделают и парни. И каждый раз, когда юноша и девушка окажутся лицом к лицу, они тут же влюбятся друг в друга.