Волшебники из Капроны - Джонс Диана Уинн - Страница 15

И действительно, Крестоманси открыл было рот, но сразу закрыл, сложив губы так, словно собирался свистнуть. Марко неуверенно взглянул на него.

– О, – заговорил дядя Умберто, – позвольте представить… – Он осекся и задумался. Розу благодаря ее светлым волосам он, как правило, отличал, но кто такой Марко, точно не помнил. – Жениха Коринны, – неуверенно закончил он.

– Я – Роза, – сказала Роза. – А это Марко Андретти.

– Здравствуйте, – любезно поклонился Крестоманси.

У Марко явно отлегло от сердца. Крестоманси перевел взгляд на Паоло и Тонино, не сводивших с него глаз.

– Ну и ну! – сказал он. – Все здесь, кажется, живут ужасно увлекательной жизнью. Кого вы, мальчики, убили?

Паоло и Тонино в ужасе опустили глаза и увидели, что из свертков на их ботинки течет. Дветри кошки, почуяв мясо, уже приближались.

В дверях кухни возникла тетя Джина: – Где мои бифштексы?

Паоло и Тонино ринулись к ней, оставляя за собой кровавый след.

– Что все это значит? – на бегу спросил Паоло у Тонино.

– Не знаю, – ответил Тонино, потому что он действительно не знал и потому что Марко ему нравился.

Тетя Джина с присущей ей сноровкой и горячностью принялась разделывать мясо. Кровавый след привлек внимание всех кошек в доме. Весь вечер они сновали в кухне под ногами. Бенвенуто тоже разгуливал среди прочих, оставаясь на почтительном расстоянии от тети Джины, и, скажем прямо, не потратил времени даром. Вскоре тетя Джина вновь появилась во дворе и завопила:

– Тонино! То-ни-но-о!

Тонино отложил книгу и поспешил выйти наружу:

– Да, тетя Джина?

– Этот твой кот утащил целый фунт мяса! – взвыла тетя Джина, трагически воздевая руки к небу.

Тонино осмотрелся вокруг. Ну да, там, на крыше, прижавшись к черепице, без всякого сомнения, сидел Бенвенуто, а в лапе у него был весьма большой кус говядины.

– Ну и ну! – только и сумел сказать Тонино. – Нет, тетя Джина, вряд ли я смогу заставить Бенвенуто вернуть его вам.

– Вернуть? Не нужен он мне! Где его только твой кот не таскал! – закричала тетя Джина. – Передай ему от меня: я шею ему сверну, пусть только сунется!

– Да ты, кажется, в центре всех событий, – заметил Крестоманси, появляясь рядом с Тонино. – На тебя всегда такой спрос?

– Со мной сейчас будет истерика, – заявила тетя Джина. – Вы все останетесь без обеда.

Элизабет, тетя Мария и две двоюродные – Клаудия и Тереза – немедленно бросились ее утешать и под руки увели в дом.

– Слава тебе господи! – вздохнул Крестоманси. – Вряд ли я выдержал бы сразу две такие напасти – истерику и пустой желудок. Скажи, Тонино, откуда ты узнал, что я кудесник? От Бенвенуто?

– Нет. Просто посмотрел на вас, – сказал Тонино.

– Вот оно как, – произнес Крестоманси. – Очень интересно. Большинству людей такое нипочем не распознать. Я начинаю сомневаться, что Старый Никколо прав, когда утверждает, будто ваша семья утрачивает былую доблесть. Скажи, а мог бы ты распознать другого кудесника, посмотрев на него? Как ты думаешь?

Тонино наморщил лоб, подумал и ответил:

– Мог бы. Тут все дело в глазах. Вы спрашиваете, узнаю ли я того кудесника, который портит наши заклятия?

– Пожалуй, да, – подтвердил Крестоманси. – Я начинаю верить, что за этим и впрямь кто-то есть. Во всяком случае, я убежден: заклинания были сняты намеренно. Это очень нарушит твои планы, если я попрошу твоего деда брать тебя с собой всякий раз, когда он должен будет встречаться с новыми людьми?

– Нет у меня никаких планов, – ответил Тонино и, подумав, рассмеялся. – По-моему, вы все время шутите.

– А как же, – сказал Крестоманси. – Стараюсь нравиться людям.

Однако когда Тонино увидел Крестоманси в следующий раз – это было за обедом, великолепным, несмотря на Бенвенуто и истерику, – Крестоманси вел себя предельно серьезно.

– Мой дорогой Никколо, – сказал он, – моя миссия касается злоупотреблений волшебством, а не равновесия сил в Италии. Если меня поймают на попытке остановить войну, неприятностям не будет конца.

Лицо Старого Никколо приняло свое обычное выражение готового расплакаться младенца. Тетя Франческа сказала:

– Мы не просим об этом лично…

– Но, мои дорогие, – прервал ее Крестоманси, – как же вы не видите, что я могу сделать что-либо подобное только в порядке личной услуги? Пожалуйста, попросите меня об этом лично. Я не могу позволить, чтобы твердые условия возложенной на меня миссии мешали тому, что я обязан сделать для моих друзей.

Он улыбнулся и обвел всех сидевших за огромным столом на редкость теплым взглядом. И видимо, не исключил и Марко.

– Таким образом, – продолжил он, – лучшим планом действий для меня в данный момент будет отправиться в Рим. Мне известны там кое-какие круги, где я смогу получить объективную информацию, благодаря которой мне удастся установить, кто этот кудесник. В данный момент мы знаем только, что он существует. Если мне повезет, я смогу определить – и доказать, – платит ли ему Флоренция, или Сиена, или Пиза; в таком случае их и его можно будет предать Европейскому суду. А если, занимаясь этим, я смогу побудить Рим или Неаполь выступить от имени Капроны, можете быть вполне уверены, я это сделаю.

– Благодарим вас, – сказал Старый Никколо.

Всю остальную часть ужина обсуждали, как Крестоманси лучше добраться до Рима. Оставалось только море. Другого выбора не было. По всей видимости, последний участок границы между Капроной и Сиеной был уже закрыт.

Гораздо позже той ночью, когда Паоло и Тонино собрались ложиться спать, они увидели свет в Скрипториуме. Подстрекаемые любопытством, они подкрались туда на цыпочках. В Скрипториуме находились Крестоманси и Антонио, а также Ринальдо и тетя Франческа – просматривали заклинания, внесенные в большие красные книги. Все четверо говорили между собой невнятно, но Паоло и Тонино расслышали, что Крестоманси сказал: «Это разумная комбинация, только слова нужны новые». И, перелистнув страницу, добавил: «Пусть Элизабет переведет это на английский язык – для эффекта внезапности». И еще: «Не возитесь с мелодией. Единственная мелодия, которая будет вам здесь полезна, – это „Ангел“. Ее он не осилит».

– Почему только эти трое? – шепотом спросил Тонино.

– Они лучше всех справляются с новыми заклинаниями, – прошептал в ответ Паоло. – Нам нужны новые военные заклинания. Похоже, что старые тот, другой, кудесник знает.

Спать они легли возбужденные, с ощущением сильной тревоги, и оба долго не могли уснуть.

На следующее утро, до того как дети отправились в школу, Крестоманси уехал. Бенвенуто и Старый Никколо сопровождали его до ворот – один с правого бока, другой с левого, а весь дом, собравшись на галерее, махал ему на прощание. С его отъездом дела пошли ни шатко ни валко. В тот день в школе только и разговоров было, что о войне. Учителя шептались между собой. Двое ушли как резервисты. По классам ползли слухи. Кто-то сказал Тонино, что вой ну объявят в воскресенье, а значит, это будет Священная война. А Паоло сказали, будто всем резервистам выдали по два левых сапога на обе ноги, а значит, они не смогут воевать. Ни в том ни в другом не было ни капли правды. Просто все знали: надвигается война.

Мальчики поспешили домой: им не терпелось узнать настоящие новости. Бенвенуто, как всегда, спрыгнул с водяной кадки. Пока Тонино вновь наслаждался безраздельным вниманием кота, с галереи его окликнула Элизабет:

– Тонино! Тебе кто-то прислал посылку. Очень взволнованные, Тонино и Бенвенуто в один прыжок оказались на лестнице в галерею. Никогда раньше Тонино не получал посылок. Но прежде чем он успел взглянуть на нее хоть одним глазом, им завладели тетя Мария, Роза и дядя Лоренцо. Они завладели всеми ребятами, умевшими писать, и согнали их в столовую. В ней устроили второй Скрипториум. Перед каждым стулом на столе лежали специальное перо и пачка чистой бумаги и стояла бутылка красных чернил. Дети просидели там полных два часа, переписывая одни и те же военные заклинания по многу раз. Тонино никогда в жизни не был так расстроен. Он даже не знал, как выглядит эта присланная ему посылка. Впрочем, расстроен был не он один.