Волшебники из Капроны - Джонс Диана Уинн - Страница 13

– Он пахнет, – сказал Старый Никколо. – Но похоже, он надежнее, чем картонные лошади.

И вздохнул. Он все еще чувствовал себя глубоко униженным. Так или иначе, но после того, как Марио Андретти укатил, Тонино послали на почту с двумя письмами. Одно было адресовано фирме «Феррари», другое – «Роллс-Ройс» в Англию.

В обычных обстоятельствах все разговоры в доме велись бы об этом автомобиле и двух письмах. Но среди возбужденных толков о Флоренции, Сиене и Пизе они прошли незамеченными. Единственной темой, способной вытеснить разговоры о войне, было подвенечное платье для Розы. Быть ему длинным или коротким? Со шлейфом или без? И какой должна быть фата? Роза и тут, как и в случае с Марко, вела себя независимо.

– Кажется, моего мнения совершенно не спрашивают, – сердито сказала она. – Ну так вот. Оно будет до колена спереди, а сзади – со шлейфом метра три длиной. Фаты никакой не будет. Только черная маска.

Это до глубины души оскорбило тетю Марию и тетю Джину, главных спорщиц по данному вопросу. И при том шуме, который они подняли, и бренчании в другом конце комнаты, куда Антонио засадил Марко, чтобы тот помог найти слова для «Ангела», Тонино никак не мог сосредоточиться на чтении своей книги. Захватив ее, он направился по галерее в библиотеку, надеясь там обрести покой.

Но в галерее, напротив библиотеки, облокотясь на перила, стоял Ринальдо. Мрачный-премрачный.

– Этот тип, Марко, – сказал он Тонино. – Не могу припомнить, где я его видел. Я видел его с Розой в Художественной галерее. Но это не то место. То было куда дурнее.

Тонино не сомневался, что Ринальдо знал всякого рода дурные места. Он прошел со своей книгой в библиотеку, очень надеясь, что Ринальдо о нем не вспомнит, и уселся читать, наслаждаясь прохладой и легким запахом книжной пыли.

Но уже в следующую минуту раздался звук глухого удара – на его книгу приземлился Бенвенуто.

– Сойди, пожалуйста! – взмолился Тонино. – Мне завтра в школу, и я хочу успеть дочитать.

Нет, сказал Бенвенуто, Тонино должен немедленно пойти к Старому Никколо. Перед глазами Тонино пронесся шквал предписаний, заклинаний, пожелтевших пергаментных свитков, а затем кипы огромных красных книг. За ним последовал ураган из гигантских фигур. Эти великаны, все одетые в красное и золотое, мчались, падали, дымились и горели. Но и это еще не все. Они готовились к схватке, маршируя в огромных сапогах. А Бенвенуто отчаянно его торопил, и Тонино потребовались все его способности, чтобы уловить, о чем говорит ему Бенвенуто.

– Хорошо, – сказал Тонино. – Я передам ему.

Он встал и побежал по галерее мимо Ринальдо, крикнувшего ему вдогонку: «С чего такая спешка?», в комнаты Старого Никколо. Тот как раз выходил.

– Пожалуйста, – остановил его Тонино. – Бенвенуто просит достать все военные заклинания. Герцог призывает резервистов.

Старый Никколо застыл на месте и так выпучил глаза, что Тонино подумал – он этому не верит. Потом Старый Никколо стал шарить рукой по стене, ища косяк. Словно желая убедиться, что косяк на месте.

– Вы меня слышали? Слышали? – спросил Тонино.

– Слышал, – сказал Старый Никколо. – Да, слышал. Это все так быстро… так внезапно. Как же герцог нас не предупредил?! Значит, война… Дай нам бог, чтобы у нас достало сил…

Глава пятая

Новость, сообщенная Бенвенуто, вызвала в доме панический страх. Старшие двоюродные ринулись в Скрипториум и стали запаковывать все обычные заклинания, чернила и перья. Тетушки извлекли на свет специальные чернила для военных заклинаний. Дяди сгибались под тяжестью огромных кип чистой писчей бумаги и пергамента. Антонио, Старый Никколо и Ринальдо отправились в библиотеку и достали с полок гигантские красные тома с надписью «ВОЙНА» на корешках, а Элизабет помчалась в музыкальную комнату, где, собрав всех детей, убрала подальше повседневную музыку и вытащила ноты и инструменты для военных маршей.

Тем временем Роза, Марко и Доменико сбегали на виа Магика за газетами. Все тут же побросали свои дела и столпились в столовой посмотреть, что пишут в газетах.

Собралась куча народу; все сгрудились вокруг стола и, вытягивая шеи, пытались что-то прочесть. Ринальдо стоял на стуле, нависая над тремя тетушками. Марко оказался внизу и отчаянно тянул шею, стоя сбоку, голова в голову со Старым Никколо, меж тем как Роза пробегала глазами страницы газеты. И еще столько народу, сбившись в кучу, склонялось над столом, что Лючия, Паоло и Тонино были вынуждены сесть на корточки и положить подбородок на стол, чтобы вообще что-то увидеть.

– Нет, ничего нет, – доложила Роза, просматривая вторую страницу.

– Подожди, – сказал Марко. – Взгляни на «Экстренные сообщения».

Все потянулись за «Экстренными», оттесняя Марко в сторону. В этот момент Тонино почти вспомнил, где он раньше видел Марко.

– Есть, – сказал Антонио.

Все разом выпрямились с серьезнейшими лицами.

– Мобилизация резервистов, совершенно верно, – сказала Роза. – Ох, Марко!

– В чем дело? – спросил с издевкой Ринальдо, стоя на стуле. – Разве Марко резервист?

– Нет, – сказал Марко. – Мой… мой брат меня оттуда исключил.

Ринальдо расхохотался:

– Ай да патриот!

Марко поднял на него глаза.

– Я резервист последней очереди, – сказал он, – и, полагаю, вы тоже. А если нет, буду рад тотчас сопроводить вас в Военное ведомство в Арсенале.

Они обменялись свирепыми взглядами. И снова все хором закричали на Ринальдо, чтобы он не выставлял себя дураком. Надувшись, Ринальдо слез со стула и, заносчиво печатая шаг, удалился.

– Ринальдо – резервист последней очереди, – подтвердил Паоло.

– Я так и думал, – сказал Марко. – Ну вот. Я… мне надо сообщить брату. До завтра, Роза. Увидимся завтра, если смогу прийти.

Когда в тот вечер Тонино заснул, в соседней комнате собралась куча народу, и все толковали о войне и «Капронском Ангеле», лишь изредка отклоняясь на споры о Розином подвенечном платье. Голова Тонино была полна этих мыслей, и его крайне удивило, когда, придя назавтра в школу, он ничего подобного там не услышал. Казалось, никому пока и в голову не приходило, что может начаться война. Правда, кое-кто из учителей ходил с сумрачным видом, но это могло быть просто их естественным восприятием начала нового семестра.

В результате в тот день Тонино вернулся домой с мыслью, что дела, может быть, не так уж и плохи. Бенвенуто, как всегда, соскочил с водяной кадки и прыгнул к нему на руки. Тонино все еще терся лицом о его рваное ухо, когда позади послышался звук подъезжающей кареты, и Бенвенуто мгновенно выскользнул из рук Тонино. Очень удивленный, Тонино осмотрелся и увидел, что Бенвенуто, мягко и учтиво ступая, спешит к высокому человеку, входящему в ворота дома.

Бенвенуто остановился, чуть помахивая пушистым хвостом, чуть расставив задние лапы под «штанишками» и не сводя глаз с этого человека. Он был весь внимание. Тонино подумал, что у Бенвенуто порой бывает довольно дурацкий вид. Незнакомец выглядел не лучше. На нем красовалось чрезвычайно дорогое пальто с меховым воротником и твидовое дорожное кепи с нелепыми наушниками. И первым делом он поклонился Бенвенуто.

– День добрый, Бенвенуто, – сказал он, обращаясь к нему с тем же почтением, какое выказывал кот. – Рад видеть тебя в полном здравии. Спасибо, у меня тоже все благополучно.

Бенвенуто подался вперед – потереться о ноги незнакомца.

– Не надо, – сказал незнакомец. – Пожалуйста. Ты линяешь.

Бенвенуто отступил, ни на йоту не умеряя своей необыкновенной учтивости.

К этому моменту Тонино был уже сам не свой от возмущения. Впервые за многие годы Бенвенуто вел себя так, будто кто-то другой значил для него больше, чем Тонино. Мальчик поднял на незнакомца укоряющий взгляд. На него смотрели глаза темнее его собственных, которые, казалось, сообщали всему гладкому смуглому лицу этого человека необыкновенную яркость. Они потрясли Тонино; и это было потрясение даже более сильное, чем в тот раз, когда лошади вдруг снова стали картонными. Тонино знал – и тут не могло быть ни тени сомнения, – что он смотрит на могущественного кудесника.