Ведьмина неделя - Джонс Диана Уинн - Страница 40

Пока они шептались, Нэн противостояла потоку вопросов Дэна. Ей приходилось выдумывать все новые и новые орудия пыток для кабинета мистера Уэнтворта.

– Да, еще были какие-то штуковины с хромированными винтами… – говорила она. – Ну да, наверное, ты прав – тиски для пальцев. Но некоторые довольно большие, скорее всего для рук… или для ног… Пальцами дело не ограничится, этот инквизитор, по-моему, не из таких…

Нирупам пихнул локтем Брайана в невидимый бок.

– Слыхал? Когда он позовет Дэна, там все должно быть так, как она рассказывает!

– Ты что, думаешь, я совсем дурак? – ответил Брайан с набитым ртом.

– И еще на стены всякого понавешали… Наручники там… – продолжала Нэн. Ее посетило вдохновение, а воображение казалось неисчерпаемым. О том, чтобы остановиться, и речи не было!

«Интересно, как в один небольшой кабинет может поместиться все то, что она навыдумывала, – пронеслось в голове у Чарлза. – Или хотя бы только то, что запомнит Брайан».

К счастью, Эстель, которая глаз не сводила с Крестоманси и даже позабыла о еде, отвлекла всеобщее внимание, воскликнув:

– Ой, смотрите! Мисс Кэдвалладер ест только вилкой, а он – и вилкой, и ножом! Какой храбрый!

Тут Нирупам воспользовался случаем заткнуть Нэн рот. Он грозно посмотрел на нее и громко сказал:

– Скорее всего, инквизитор после обеда и правда допросит с пристрастием всех нас по очереди!

Нирупам хотел всего-навсего предупредить Нэн, но в ответ на его замечание настала тревожная тишина. На удивление, многие почему-то потеряли аппетит и не уделили должного внимания пирогу с патокой, который подали после картофельной запеканки. Нирупам и тут воспользовался случаем – взял себе третью, даже четвертую порцию и щедро поделился с Брайаном.

Сразу после обеда пришел мистер Уэнтворт и выстроил второй «игрек» в алфавитном порядке. Тревожная тишина сменилась панической, а судя по тому, какие сделались лица у всей школы, паника оказалась заразной. Когда второй «игрек» строем покинул столовую, побелели даже старшеклассники. Второй «игрек» промаршировал вверх и остановился частью в коридоре, а частью на лестнице, а мистер Уэнтворт направился к себе в кабинет сообщить Крестоманси, что все готово. Те, кто стоял первым, видели, что матовое стекло в двери стало черным как ночь.

Потом оказалось, что Крестоманси желает беседовать с ними в порядке, обратном алфавитному. Пришлось маршировать вверх-вниз по лестнице и перестроиться так, чтобы Хизер Янг и Роналд Уэст оказались в начале цепочки вместо Деборы Аткинс и Джеффри Бейнса. Это было проделано без малейшего намека на всегдашнее нытье и ворчание. Даже Чарлз, который был совершенно уверен, что маршируют они исключительно ради того, чтобы дать Крестоманси время наколдовать все выдумки Нэн, обнаружил, что под ложечкой у него посасывает и в голове слегка мутится, а палец нервно елозит по пузырю. У Хизер и Роналда вид от ужаса стал совершенно больной. Дэн Смит, оказавшийся теперь, когда Брайан исчез, третьим в строю, бешено зашептал на ухо Нирупаму: «Что он будет с нами делать?!»

Нирупам знал об этом не больше Дэна. Он даже не был уверен, что Крестоманси действительно собирается кого-то допрашивать. Он постарался принять загадочный вид и шепнул:

– Сам увидишь.

Дэн побелел, как сливки.

Крестоманси уделял всем вовсе не равное время. Хизер пропадала в кабинете целую вечность и вышла оттуда такая же перепуганная, как и вошла. Роналд пробыл там едва ли минуту и показался из-за занавешенной черным двери с явным облегчением. Перегнувшись через Дэна и Нирупама, он сообщил Саймону:

– Ерундистика!

– Так я и знал, – высокомерно ответил Саймон.

– Тихо! – гаркнул мистер Уэнтворт. – Следующий – Дэниел Смит!

Дэн Смит тоже вернулся довольно скоро, но по его виду все поняли, что ерундистикой дело и не пахнет. Цветом лица он был похож уже не на сливки, а на творог.

Нирупам не выходил гораздо дольше, чем ожидали Нэн и Чарлз. За ним последовал Саймон. Снова прошла целая вечность. Во время этой вечности прозвенел звонок на уроки и послышался обычный топот множества ног. Начался урок, настала тишина, она тянулась так долго, что, пока Саймон не вышел из кабинета, всякий во втором «игрек» успел почувствовать себя одиноко и потерянно. Наконец Саймон вышел… Он был странного цвета. Он не стал разговаривать со свитой, которая повыскакивала из очереди от желания выяснить, что случилось. Медленно, как лунатик, он подошел к стене и прислонился к ней, уставясь в пространство!

От этого, конечно, никому не полегчало. Нэн ломала себе голову над тем, что же там Крестоманси делает с людьми, раз они потом такие выходят? К тому времени, как три девочки, стоявшие по алфавиту между ней и Саймоном, вышли от инквизитора графства еще белее, чем Хизер Янг, Нэн так перепугалась, что ноги перестали ее слушаться. Но наступила ее очередь. Пора идти. Кое-как Нэн просочилась за темную дверь.

Внутри она застыла, вытаращив глаза: похоже, пока второй «игрек» маршировал туда-сюда по лестнице, Крестоманси даром времени не терял… Кабинет мистера Уэнтворта был сплошь затянут черной драпировкой, а на паркете лежал черный ковер, который Нэн забыла сочинить. По стенам, тускло мерцая на черном фоне, висели наручники, аркан, гирлянды цепей, всевозможные хлысты и плетка-девятихвостка. В углу стояла большая жестяная банка со светящейся этикеткой «Напалм. Инкв. графства. Только для пыток».

Сам Крестоманси едва виднелся за сияющей лампой, от которой Нэн поежилась – так она напоминала свет над операционным столом. Лампа освещала стол мистера Уэнтворта, тоже застеленный черной тканью, а на ней, словно на витрине ювелира, сверкали всяческие тиски и прочие малопривлекательные предметы. Был там и шлем с электродами! А еще пучок оголенных проводов, рассыпа?вших голубые искры! За ними высилась стопка толстых черных книг…

– Ну как, Брайан ничего не забыл? – спросил темный силуэт Крестоманси.

Нэн засмеялась.

– Я ничего не говорила про ковер и напалм! – Ковер предложил Брайан. А мне показалось, что в том углу несколько пустовато, – признался Крестоманси.

– А это что? – Нэн показала на стопку черных книг.

– Расписания, только замаскированные, – ответил Крестоманси. – А, я понимаю, о чем вы спрашиваете. Что ж, это, по всей видимости, парламентские акты и Свод законов о колдовстве, руководства по пыткам и «Полевой определитель британских ведьм» – инквизитор без них как без рук.

По его голосу Нэн стало понятно, что он тоже смеется.

– Знаете, нехорошо так веселиться, когда там все от страха умирают, – сказала она.

– Виноват. – Крестоманси обошел стол и вышел на свет. Искрящийся пучок проводов он просто отодвинул рукой – и ничуть его не стукнуло током – и присел на краешек покрытого черным стола, чтобы глаза его оказались вровень с лицом Нэн. – А ведь вы тоже вовсю веселитесь, – заметил он.

– И еще как! – с вызовом ответила Нэн. – Между прочим, в первый раз за все время в этой свинской школе!

Крестоманси посмотрел на нее почти встревоженно.

– Вам нравится быть ведьмой?

Нэн яростно закивала.

– И вам нравится сочинять предметы, описывая их словами, – все эти тиски и тому подобное?

Нэн снова кивнула.

– А что вам нравится больше всего? – тихо спросил Крестоманси.

– Быть ведьмой! – объявила Нэн. – Я от этого… ну, чувствую себя очень уверенно!

– Расскажите, что вы уже успели сочинить в качестве ведьмы, – велел Крестоманси.

– Ну, я… – Нэн посмотрела в лицо Крестоманси, освещенное с одной стороны лампой, а с другой – синеватыми искрами, и поразилась, обнаружив, как мало она успела наколдовать. Все, по правде говоря, сводилось к тому, что она полетала на метле и сделала себе с Эстель какие-то нелепые одежки и странноватые жестянки с прорезями. – У меня не было времени, – пролепетала она.

– Однако у Чарлза Моргана времени было примерно столько же, а, судя по тому, что мне о нем рассказывали, он проявил незаурядную изобретательность, – заметил Крестоманси. – Не кажется ли вам, что теперь, когда вы успели побывать ведьмой и обрели уверенность в себе, вы могли бы предпочесть дар обращения со словом даже способности колдовать?