Заколдованная жизнь - Джонс Диана Уинн - Страница 32

– Да, – ответил Мур, – так и есть.

– Еще одна несправедливость! – продолжил мистер Нострум. – Ведь хозяин этого сада использует его каждый день и путешествует куда пожелает. Вот поэтому я и хочу, чтобы ты, юный Чант (в этом как раз и заключается план номер два), пробрался в запретный сад в воскресенье ровно в два часа тридцать минут пополудни. Можешь ли ты мне это пообещать?

– И что это даст?

– Таким образом мы разрушим чары, с помощью которых упомянутые злонамеренные особы запечатали Ворота в Иномирье, – торжественно провозгласил некромант.

– А я вот так и не поняла, – задумчиво произнесла Дженет, весьма убедительно наморщив лоб, – почему Мур может взломать волшебные печати, просто войдя в сад.

– Да потому, что он обычный невинный паренек, – с легким раздражением ответил мистер Нострум. – Дорогая моя Гвендолен, я уже не раз подчеркивал, насколько важно, чтобы в центре плана номер два находился невинный паренек. Неужели ты не поняла?

– Я все-все поняла, – поспешно заверила его Дженет. – А событие должно произойти именно в это воскресенье?

– Ну конечно, – улыбнулся мистер Нострум, – ведь это хороший, правильный день. Так ты поможешь нам, юный Мур? Согласен ли ты оказать нам эту маленькую услугу, чтобы принести свободу своей сестре и людям, подобным ей, – свободу, необходимую им в их магических делах?

– Если меня поймают, мне несдобровать, – резонно заметил Мур.

– Немного мальчишеской ловкости, и у тебя все получится! Не бойся, потом мы о тебе позаботимся, – подбодрил его мистер Нострум.

– Попробовать, конечно, можно, – неуверенно сказал Мур. – Но я тоже хочу попросить вас о помощи. Как вы думаете, не мог бы ваш брат любезно одолжить нам двадцать фунтов к следующей среде?

Левый глаз мистера Нострума смотрел рассеянно, хотя и вежливо. Он на мгновение сфокусировался на самом дальнем углу гостиной.

– Все, что пожелаешь, мой мальчик, все, что пожелаешь. Только войди в этот сад, и сокровища всех миров лягут к твоим ногам.

– В три часа пополудни мне нужно будет превратиться в блоху, а в понедельник – научиться колдовать, – сообщил Мур. – Вот и все, что мне нужно помимо двадцати фунтов.

– Все на свете, все на свете! – воскликнул некромант. – Главное – проберись в этот сад!

Похоже, кроме этих смутных обещаний, ждать от него было нечего. Как Мур ни пытался добиться от мистера Нострума чего-то более конкретного, тот повторял словно заведенный: «Главное – проберись в этот сад!» Мур и Дженет переглянулись и собрались уходить.

– Давайте посплетничаем, – попробовал остановить их мистер Нострум. – У меня для вас припасено кое-что любопытное.

– У нас нет времени, – твердо заявила Дженет. – Идем, Мур.

Эта твердость была вполне в духе Гвендолен. Колдун с величественным видом проводил их к выходу и еще долго махал им, стоя в дверях.

– До воскресенья! – прокричал он им вслед. – Чтоб ты провалился! – прошипела Дженет. Спрятав лицо под широкополой шляпой, она прошептала Муру: – Ты будешь полным дураком, если сделаешь то, о чем тебя просит этот неслыханно бесчестный человек! Я уверена, что он обманывает тебя. Истинные его планы мне неизвестны, а потому я прошу тебя: пожалуйста, не делай этого!

– Я знаю… – начал Мур, как вдруг со скамейки, стоящей возле «Белого оленя», встал мистер Баслам и поплелся за ними.

– Погодите! – хрипло крикнул он, пыхтя как паровоз и обдавая их пивными парами. – Юная леди, юный сэр, надеюсь, вы помните, что я вам сказал? Не забудьте про среду!

– Не бойтесь, мне даже ночью это снится, – заверила его Дженет. – А теперь оставьте нас, мистер Барсук, мы торопимся.

Они быстро пересекли лужайку, спеша покинуть деревню. Еще одной живой душой, которую они встретили, оказался Уилл Саггинс – он вышел с заднего двора пекарни и проводил Мура недобрым взглядом.

– Боюсь, мне придется выполнить требование мистера Нострума, – промолвил Мур.

– Не надо, – попросила его Дженет. – Хотя, признаться, я не вижу другого выхода.

– Пожалуй, нам остается только одно – бегство.

– Ну так бежим – немедленно!

Они вышли из деревни и попали на дорогу, ведущую, по мнению Мура, в Вулверкот. Когда Дженет предположила, что первым делом их начнут искать именно в Вулверкоте, Мур рассказал ей о важных лондонских связях миссис Шарп. Он не сомневался: миссис Шарп поможет им убежать подальше, не задавая лишних вопросов. Вспомнив о ней, он сразу же безумно затосковал по дому. Он шагал по проселочной дороге, мечтая немедленно оказаться на улице Шабаша и не слышать возражений дотошной Дженет.

– Возможно, ты и прав, – сказала она, – и я не знаю других мест, куда мы могли бы отправиться. Но как мы попадем в Вулверкот? Поймаем машину?

Мур не понял этого выражения, и Дженет объяснила ему, что для этого нужно встать на обо чине дороги и поднять большой палец руки.

– Да, тогда бы не пришлось столько идти пешком, – согласился Мур.

Выбранный им путь оказался настоящей проселочной дорогой, изрытой ухабами и колдобинами, поросшей травой и окруженной высоким кустарником, усыпанным красными ягодами брионии. Машин здесь не было и в помине. Дженет хотела было указать на это Муру, но сдержалась.

– Значит, так, – произнесла она вслух. – Если мы по-настоящему хотим убежать, обещай мне, что даже случайно не упомянешь известно кого.

Поскольку Мур снова не понял ее, она пояснила:

– Человека, которого мистер Нострум называл той персоной или хозяином замка, – ну ты знаешь!

– А, ты имеешь в виду Крес…

– Тише! – рявкнула Дженет. – Я действительно имею в виду этого человека, поэтому не следует произносить его имя. Он могучий волшебник и способен появляться, как только его кто-нибудь позовет. Глупый, ты хотя бы заметил, как старательно мистер Нострум избегал упоминания его имени?

Мур призадумался. Ему было плохо и хотелось домой, и он вовсе не горел желанием соглашаться с Дженет по любому поводу. Все-таки она ему не сестра. К тому же мистер Нострум все время лжет. А вот Гвендолен никогда не говорила ему, что Крестоманси – могучий волшебник. Вряд ли она осмелилась бы так злоупотреблять колдовством, будь он действительно сильным противником.

– Я тебе не верю, – буркнул мальчик.

– Твое право, – сказала Дженет. – Только, пожалуйста, не произноси его имени.

– Ладно. Мне вообще неохота с ним больше встречаться.

Чем дольше они шли, тем более дикой становилась местность. Стоял ясный теплый полдень. По бокам дороги росли орешник и большие кусты ежевики. Не успели они пройти и полмили, как Мур почувствовал себя совершенно иначе. Он был свободен. Неприятности остались позади. Ребята собирали орехи, уже вполне зрелые, и от души веселились, раскалывая их. Дженет сняла шляпу – оказывается, она терпеть не могла шляп – и насобирала туда ежевики про запас. Они особенно позабавились, когда сок от ягод протек через шляпу и запачкал платье Дженет.

– По-моему, сбегать – здорово! – заявил Мур.

– Подожди, нам еще предстоит коротать ночь в амбаре с крысами, – припугнула его Дженет. – Представляешь, сколько будет возни и писка? Интересно, а есть ли в этом мире домовые и вамп… Смотри, машина! Так, поднимаем кверху большой палец… Впрочем, лучше просто помахать – вдруг они не поймут…

Ребята принялись яростно махать большому черному автомобилю, пыхтящему и подпрыгивающему на многочисленных рытвинах. К их радости, машина затормозила рядом с ними. Ближайшее стекло опустилось, и из окна высунулась… голова Джулии.

– Пожалуйста, вернитесь! – крикнула девочка, бледная и взволнованная. – Я знаю, вы убежали из-за меня, и мне очень стыдно. Клянусь, я больше никогда не буду так себя вести!

– Кстати, я ее предупреждал, – заявил Роджер, высовываясь из другого окна, – но она меня не послушала. А вы и вправду возвращайтесь. Пожалуйста.

Наконец открылась дверь водителя, и к детям заспешила Милли, торопливо обходя длинный ка пот автомобиля. Выглядела она по-домашнему, поскольку для удобства вождения надела грубые ботинки и старую шляпу, а еще подоткнула юбку. Она была взволнована не меньше, чем Джулия. Подойдя к Муру и Дженет, она обняла их обоих так крепко и с такой сердечностью, что Мур еле устоял на ногах.