Заколдованная жизнь - Джонс Диана Уинн - Страница 24

– Он разбил французов, – предположила Дженет и, несмотря на возмущенный взгляд мистера Сондерса, продолжила: – Да, так и было. Французы, облаченные в тяжелые латы, увязли в трясине, а англичане спаслись, поскольку король надоумил их надеть шерстяную одежду. К тому же он наверняка заколдовал оружие своих лучников, чтобы они стреляли без промаха.

– Так кто, на твой взгляд, одержал победу при Азенкуре?

– Конечно англичане.

Для мира Дженет победа англичан при Азенкуре была неоспоримой истиной, но девочка начинала понимать, что в этом мире все наоборот.

– Нет, нет, нет! Победили французы! – схватившись за голову, закричал мистер Сондерс. – Ты что же, совсем ничего не знаешь?

Дженет едва не разревелась. Мур в ужасе замер. Похоже, девочка могла в любую секунду потерять над собой контроль и признаться учителю, что она не Гвендолен. В отличие от Мура у нее не было причин это скрывать.

– Гвендолен никогда ничего не знает, – громко произнес Мур, надеясь, что Дженет поймет намек.

К счастью, она поняла и с облегчением вздохнула.

– Да я и не питаю особых иллюзий, – с иронией откликнулся мистер Сондерс. – И все-таки мне бы очень хотелось отыскать внутри этой кукольной головки хоть чуточку серого вещества.

Между тем Дженет окончательно пришла в себя и даже решила пошутить с учителем:

– Может быть, вам хочется вскрыть мою черепную коробку и проверить?

– Смотри, как бы я не поймал тебя на слове! – предупредил мистер Сондерс.

С притворно-страдальческим видом он прикрыл глаза одной рукой, а другой замахал на Дженет. Ей это показалось очень забавным, и она от души рассмеялась. Такая реакция была настолько несвойственна Гвендолен, что мистер Сондерс убрал руку с глаз и с подозрением посмотрел на Дженет.

– Что это с тобой?

– Да ничего, – виновато пробормотала девочка.

Учитель недоверчиво хмыкнул, отчего Дженет с Муром снова почувствовали себя не в своей тарелке.

Наконец появилась долгожданная Мэри с молоком и печеньем, причем вид у нее был чрезвычайно торжественный. А на подносе, прямо за чашкой кофе для мистера Сондерса, громоздилось нечто большое, коричневое, мокрое, пучеглазое… Мур почувствовал, как его душа уходит даже не в пятки, а куда-то еще ниже, скажем в подвалы замка. Взглянув на Дженет, он понял, что с девочкой происходит то же самое.

– Это что такое? – удивился учитель.

– Еще одно доброе дело Гвендолен, – мрачно пояснила Мэри. – Это Юфимия. Взгляните на ее физиономию.

Мистер Сондерс наклонился над подносом и в течение минуты рассматривал лягушку. Затем он вихрем бросился к Дженет, едва не столкнув ее со стула.

– Так вот над чем ты смеялась! – гаркнул он. – Я этого не делала! – отчаянно крикнула девочка.

– Юфимия была в комнате Гвендолен. Ее заперли в шкафу, и бедняжка квакала как сумасшедшая, – сообщила Мэри.

– Думаю, без Крестоманси здесь не обойтись, – произнес мистер Сондерс и направился к двери.

Но не успел он взяться за ручку, как дверь открылась сама собой и на пороге возник хозяин замка. Бодрый и деловитый, он держал в руке какие-то бумаги.

– Майкл, надеюсь, у тебя найдется для меня минутка… – начал было Крестоманси, но осекся, заметив выражение лица мистера Сондерса. – Что-то произошло?

– Сэр, посмотрите, пожалуйста, на эту лягушку, – обратилась к хозяину Мэри. – Я нашла ее у Гвендолен в шкафу.

В то утро на Крестоманси был безупречный серый костюм в нежно-сиреневую полоску. Придерживая рукой сиреневый шелковый галстук, волшебник наклонился, чтобы хорошенько оглядеть лягушку. Юфимия с мольбой подняла на хозяина выпученные глаза. На мгновение воцарилась мертвая тишина. Мур ни за что бы не согласился снова пережить ту минуту.

– Боже правый, – проговорил Крестоманси с тем же спокойствием, с каким мороз рисует на окне узоры. – Это Юджиния.

– Юфимия, папочка, – поправила его Джулия.

– Да-да, конечно Юфимия. И кто это сделал?

Мур спросил себя, почему от этого спокойного, сдержанного голоса у него волосы встают дыбом.

– Гвендолен, сэр, – поспешила доложить Мэри.

Но Крестоманси покачал гладко причесанной головой:

– Конечно, от худой славы вдруг не отделаешься, но Гвендолен никак не могла это сделать, поскольку вчера вечером Майкл отобрал у нее колдовской дар.

– Ой, как же я не сообразил! – воскликнул мистер Сондерс, заметно покраснев.

– И все-таки – кто?

Опять воцарилось гробовое молчание. Муру показалось, что оно длится целую вечность. Потом Джулия, улыбнувшись, начала барабанить пальцами по столу и устремила испытующий взгляд на мнимую Гвендолен. Заметив это, Дженет подпрыгнула на стуле и с шумом вдохнула воздух. Мур запаниковал: в любую минуту девочка могла выложить всю правду о поступке его сестры. Он чувствовал, что должен остановить ее любой ценой.

– Это сделал я, – громко и отчетливо произнес он.

Муру пришлось выдержать тяжелые взгляды окружающих. Джулия смотрела на него с неприязнью, Роджер – удивленно, мистер Сондерс – свирепо, а Мэри – так, будто он сам был лягушкой. Но что хуже всего, Крестоманси одарил его вежливо-недоверчивым взглядом:

– Прошу прощения, Эрик, значит, это сделал ты?

Глаза Мура как-то странно увлажнились и затуманились, вероятно от страха.

– Это была ошибка, – начал торопливо объяснять он. – Я пробовал одно заклинание… Я… я не ожидал, что оно сработает. А потом вошла Ю… Юфимия и пре… превратилась в лягушку. Вот и все…

– Но тебе запрещено заниматься колдовством без присмотра, – заметил Крестоманси.

– Верно, – понуро ответил Мур. – Но я думал, что у меня все равно ничего не выйдет. А у меня получилось.

– Что ж, тогда немедленно верни Юфимии человеческий облик.

– Не могу… Не знаю как… – запинаясь, признался Мур.

Крестоманси посмотрел на мальчика с язвительной вежливостью и недоверием. Тот готов был забраться под стол, если бы только посмел шевельнуться.

– Отлично, – произнес хозяин замка, выдержав паузу. – В таком случае я попросил бы Майкла разобраться с этим.

Мэри протянула поднос мистеру Сондерсу. Учитель бережно взял Юфимию и перенес ее на стол. Лягушка взволнованно заквакала.

– Потерпи немного, – успокоил ее Майкл. Сложив ладони домиком, он подержал их над головой Юфимии. Никаких изменений. В некотором смущении он начал бормотать какие-то заклинания. Снова безрезультатно. Юфимия беспокойно вертела головой под его костлявыми пальцами, по-прежнему оставаясь лягушкой. Смущение мистера Сондерса сменилось полной растерянностью.

– Очень странно. Какое заклинание ты использовал, Эрик?

– Я не помню.

– Что ж, – рассудил учитель, – раз мне не удается подобрать заклинание, значит, придется тебе самому этим заняться. Подойди ко мне.

Мур с мольбой взглянул на Крестоманси, но тот кивнул, по-видимому уверенный в абсолютной правоте мистера Сондерса. Мальчик встал со своего места. Он почувствовал невероятную тяжесть в ногах, а его душа провалилась куда-то в подвалы замка. Неуверенной походкой он приблизился к столу. Юфимия отреагировала на появление мальчика так, что ни у кого не осталось сомнений в его вине: она совершила отчаянный прыжок со стола. Мистер Сондерс насилу поймал ее в воздухе и посадил на место.

– Что я должен делать? – спросил Мур. Его дрожащий голос слегка напоминал кваканье Юфимии.

Взяв мальчика за левое запястье, учитель положил его руку на склизкую спину Юфимии.

– А теперь сними с нее заклятие, – скомандовал он.

– Я… я… – пробормотал Мур.

Он подумал, что может хотя бы притвориться, будто старается.

– Сейчас ты перестанешь быть лягушкой и снова превратишься в Юфимию, – выпалил он, боясь представить, что его ждет, если Юфимия не послушается.

Но к величайшему изумлению мальчика, она подчинилась. Когда коричневый комок начал расти, Мур украдкой взглянул на мистера Сондерса, и, кажется, по лицу учителя скользнула еле заметная улыбка. В следующее мгновение все увидели, что Юфимия, целая и невредимая, сидит на краю стола. Ее коричневое платье слегка помялось, но ничего лягушачьего в ней больше не было.