Смертельные искушения (ЛП) - Джеймс Элисон - Страница 8

местонахождение остракона, а еще в настоящий момент Андреас – снежный барс.

Хотелось бы услышать кое-какие объяснения, пожалуйста.

Нико прислонился к ней лбом. Его тело пожирало пламя, заставляющее

взять ее. Она необходима ему, иначе боль перерастет в агонию.

- Патрисия, не стоит тебе влезать во все это. Мы с Андреасом и раньше

имели дело с дионами, в будущем это также неизбежно. Дабы не навредить тебе.

Она выдала ему мрачную улыбку.

- Поздновато для этого. Думаешь, если мне ничего не расскажешь, этот

дион оставит меня в покое?

Нет, Нико и впрямь не имеет права. Но он с Андреасом может отвлечь

диона. Как только они увидят надпись, то оставят Патрисию в покое.

Он запустил руки ей в волосы и, завернув в кокон крыльев, заключил в

объятия.

- Патрисия, я должен прикоснуться к тебе.

Она прижала палец к его губам.

- Только после объяснений.

- Нет, я хочу сказать, что мне просто необходимо прикоснуться к тебе. -

Кожа пылала, член был такой возбужденный, что это причиняло боль. - Если я

этого не сделаю… - Он замолчал, сердце екнуло. – Скажу только: будет не самое

красивое зрелище.

Она одарила его скептическим взглядом.

- Ты на всех женщинах, к которым врываешься в магазин, используешь этот

прием?

- Почувствуй меня. - Нико взял ее ладошку и прижал к своей щеке.

Она вздрогнула, ощутив пылающую кожу.

- Что случилось? У тебя лихорадка?

- Нет. Проклятие.

- Не понимаю.

- Позволь дотронуться до тебя, Патрисия. Позволь ласкать и доставить

удовольствие. Мне нужно это. - Его сердце билось все быстрей, причиняя боль. -

Пожалуйста.

- Почему? - Она отодвинулась от него, и он позволил это. Принуждать

нельзя. Если ее не тянет к нему, то все что ему остается – это страдать.

- Вот почему нам нужно посмотреть на остракон. Письмена на нем помогут

снять проклятие.

Она пришла в изумление, но и заинтересовалась.

- Какое проклятие?

Он обожает ее глаза. Сине-зеленые, цвета морских волн в солнечный день, они просто завораживают. Хочется коснуться губами ее век, поцелуями

проложить дорожку до горла, разорвать кофточку и возбудить языком.

Чмокнув женщину в ладонь, Нико прижал ее к своей груди.

- Боль не утихнет до тех пор, пока ты не позволишь тебя оттрахать.

Патрисия не поверила бы словам Нико, не почувствуй, как колотится его

сердце, а кожа охвачена пламенем. Она увидела в глазах мужчины агонию.

- Почему… почему у тебя такие ощущении? - спросила она.

- Нас прокляла Матерь богов. Меня и Андреаса. Отныне мы рабы и должны

доставлять женщине удовольствие, иначе сгорим. Проклятие не может убить, но

заставить желать смерти в силах.

От ужаса глаза Патрисии округлились.

– За что же вас обрекли на подобное?

Он попытался пожать плечами, но движение вызвало боль.

- Негодование некоторых богинь длится очень долго.

- И я помогу тебе, позволив доставить мне сексуальное удовольствие?

Нико ответил кивком, так как горло было сведено судорогой, чтобы

говорить.

Патрисия ослабила давление пальца на его губы.

- Хорошо, однако это самая отвратительная вещь со времен создания

первого пикапа…

От затеплившейся надежды сердце забилось быстрей.

- Так ты позволишь доставить тебе удовольствие?

Она слабо улыбнулась:

- Ага.

Нико выдохнул, боль немного отступила.

- Благодарение богам. Иди ко мне, Патрисия. Ты не пожалеешь об этом.

ОНА уже пожалела. Не потому, что собралась заняться сексом с кем-то, кого

едва знала, а потому что в сердце шевельнулось к нему непонятное чувство. Они

хорошо могут провести время в постели, только вот потом он уйдет, оставив ее ни

с чем.

Та строка из Шекспира — “Лучше любить и потерять, чем не любить вообще

” — весьма спорна. Лучше жить с болью, чем с разбитым сердцем из-за того, что

тебя не любят?

Нико притянул ее ближе, пушистые крылья обволокли теплом. Страх, который она видела в его глазах, ушел, когда он нагнулся ее поцеловать.

Однажды женщина обратила внимание, что когда животное страдает от

муки, глаза его становятся далекими и отрешенными - тот же взгляд сейчас был и

у Нико. Боль, давя, атаковала экстрасенсорные щиты, пока Патрисия не стала

опасаться хотя бы чуточку их опустить. По ощущениям она походила на черную

инфекцию, что говорило о том, что страдание было адским. Никогда женщина с

подобным не сталкивалась. Ни тогда, когда впервые встретилась с Нико, ни при

встрече с Андреасом, она не замечала похожего.

Проклятие? Если Патрисия может помочь смягчить его, то кто она такая, чтобы сдерживаться?

Он резким движением приоткрыл ее губы. Нико был на вкус, как мускус и

специи, острые зубы на ее губах. Ладонь опустились вниз, обхватывая ягодицы, кончики крыльев скользнули под рубашку, приподнимая ее.

Чувствовать перья на голой коже было странно и невероятно эротично.

Нико усмехнулся, потом расстегнул ее рубашку и обнажил груди.

Расстегнув бюстгальтер, стянул его с нее. Все еще обнимая ее перьями, сделал шаг назад и обвел Патрисию взглядом.

Тепло, появившееся в животе, после его внимательного осмотра переросло в

благодарность. Нико обхватил ее груди руками, приподняв повыше, уставился на

напрягшиеся и потемневшие соски.

- Приподними их для меня, - сказал он.

Патрисия ахнула, однако поместила руки под грудь, когда Нико убрал свои.

Кожа под ними была горячей, а упругие полушария в ладонях – тяжелыми.

- Прижми соски большими пальцами, - произнес он, наблюдая за нею. –

Ощути, какие они жесткие и тугие.

Патрисия попробовала провести по ним пальцами, изумившись огненным

мурашкам, поползшим по коже.

- Ты никогда раньше себя не касалась? - спросил Нико.

- Специально нет, - проговорила она, затаив дыхание. - Не так, как сейчас.

- Неужели? А как снимаешь напряжение?

- Никак. Живу с ним.

Недоумевающий взгляд Нико внезапно стал хитрым, и сердце Патрисии

забилось быстрей.

- Думаю, мы должны будем изменить это.

- «Мы будем»? – Руки ослабели, когда сквозь них прошла дрожь.

- Мы будем. Продолжай касаться грудей, Патрисия. Не останавливайся, пока я не разрешу.

Она, должно быть, не в своём уме. Нико ведь даже не человек, а

потустороннее создание, а она позволяет ему целовать себя, ласкать перьями и

отдавать приказы.

Ну и что, черт возьми? Когда еще у нее появится возможность позабавиться

с крылатым мужчиной?

- Расстегни на брюках молнию, - велел Нико. - Скинь их для меня.

Рука Патрисии потянулась к пуговице на ширинке, но она вдруг

засомневалась:

- Я не заперла дверь на лестницу. Что, если войдет Андреас?

- И что, если он это сделает?

Патрисия сглотнула. В настоящий момент Андреас был снежным барсом, но

даже тогда мысль о нем, наблюдающем, как она трогает себя перед Нико…

…взволновала ее, как сумасшедшую. Ладони повлажнели, когда она

вжикнула молнией на джинсах и стянула их.

Нико усмехнулся.

- Теперь ты понимаешь.

Оставшись в одних трусиках, порадовавшись при этом, что надела утром

симпатичные сине-розовые бикини, она встала напротив него.

- Ты влажная, Патрисия?

Если и не была, то теперь стала. Патрисия почувствовала, как между ног

вспыхнуло, и трусики полностью промокли.

- Думаю, да.

- А теперь помести пальчики в киску и скажи, что там влажно.

ГЛАВА 4

СОСКИ Патрисии казались твердыми, темными пиками на бледной груди.

Она такая красивая: сочные изгибы, упругий животик, гладкая кожа. Сегодня

вьющиеся волосы не были забраны в "конский хвост", и светлые локоны лились