Лишние Земли лишних - Старицкий Дмитрий - Страница 75

Больно!!!

Освобожденная женщина Востока, заревев гудком морского парохода, выдернула лыжную палку из первого налетчика, который так и остался валяться на полу, стала ею бить второго налетчика, которого держал я, попадая при этом по мне каждый третий раз. Не-е… Ну мать вашу так, козу горную! Я так не договаривался. Больно же!

Потом оказалось, что Сажи мне, наверное, жизнь спасла. Потому что била того кренделя по рукам, которыми он пытался достать пистолет. Смог бы достать — пристрелил бы меня на хрен в упор. И все…

Но это выяснилось потом, а пока: два удара ему, один — мне. Бамбуковой палкой!

На Сажкин рев, как чертик из табакерки, явился большой и страшный Доннерман, с топотом, грохотом и нервическим русским ором:

— Все на пол, мля! Работает ОМОН![347]

«Цирк с конями! — подумал я, удерживая выворачивающегося бандита и заламывая ему руки за голову. — Что-то больно быстро Боря по звонку прибежал, Наташка, наверное, только-только отзвониться успела, если вообще проснулась».

Сержант с ходу пробил хорошее пенальти находнику по копчику, отчего тот в моих руках сразу обмяк.

Потом, мимоходом содрав с Сажи пояс, Доннерман стал им вязать бандиту руки.

Внимательно посмотрев на Бориса, я начал сползать по стенке, карябая себе спину и нервически хихикая. Он был обут в тщательно зашнурованные форменные берцы, одет в красные трусы-боксеры и ремень с кобурой и мобильником, накинутым на плечо на манер берендейки.[348] Форма «ноль» — трусы в скатку!

Картина маслом.

Глухая ночь.

Экономный ночной светильник.

Узкий гостиничный коридор.

В нем я — абсолютно голый.

Сажи в халатике, распахнутом торчащими сосками, открывая нашему взору православный крестик между холмами грудей, плоский живот и красивое место схождения ног, покрытое вычурно подстриженным курчавым каштановым волосом.

Доннерман в омоновском неглиже.

И пара поверженных дуболомов под нашими ногами.

Посмотрели мы друг на друга и заржали, как кони.

Точно — цирк!

Потом сержант профессионально обшмонал находников, отложив к стене два пистолета «Глок-17»,[349] два запасных магазина к ним, маленький пистолетик из кобуры, найденной на щиколотке бандита, пронзенного бамбуком. В ту же кучу полетели складная наваха,[350] два бумажника, никелированные наручники, нехилый латунный кастет, связка ключей и охотничий манок[351] на них в качестве брелока.

Связанному локтями за спиной полуживому бандиту его же наручниками зафиксировали ноги. По ходу этого действия Сажи подсуетилась и с мстительным удовольствием голой пяткой расквасила бандюгану нос, отправив того снова в нокаут.

Под другим кренделем, которого я пырнул лыжной палкой, растеклась приличная лужа черной крови.

Боря приложил два пальца к его сонной артерии.

Я вопросительно посмотрел на Доннермана.

Сержант отрицательно покачал головой.

— Труп, — сказал он, — ты ему печень пробил.

Доннерман выпрямился, отцепил мобильник и, негромко бубня, стал по нему вызывать патруль.

В это время на лестнице послышался осторожный скрип обуви на деревянных ступеньках.

Доннерман кивнул мне на кучу пистолетов и показал рукой хватательное движение, не переставая вполголоса общаться с дежурным.

Я быстро подхватил в правую руку «Глок», а в левую — запасной магазин и переместился к выходу на лестницу, где неожиданно лицом к лицу столкнулся с еще одним поздним посетителем, который держал наготове большой черный пистолет. Нацеленный в мой живот!

«Ну вот и все…» — пронеслось под черепной коробкой, потому как свое оружие я даже не удосужился проверить на наличие патрона в стволе.

Вдруг рядом со стуком распахнулась дверь, и грохнул выстрел, отзываясь гулким звоном в ушах.

Череп бандита с правой стороны от глаза до уха вмиг разлетелся на куски, как от внутреннего взрыва, обильно орошая стену кровью и мозгом. В воздухе вспухло облачко кровяной пыли. Бандит, даже без части головы, на удивление крепко стоял на ногах, как бы еще раздумывая о смысле бытия. Потом разом рухнул, выронив большой пистолет на мою многострадальную ногу, и так уже отдавленную.

Это был польский «ВиС-35 Радом».[352] Тяжелая штука. Очень чувствительная, когда ею по ноге…

Напротив лестницы, в проеме открытой двери, стояла Ингеборге, одетая только в распущенные волосы и черные трусики в мелкий цветочек. В ее вытянутой руке дымился верхним стволом маленький ювелирный «дерринджер», подаренный ей Кинг-Конгом Дональдом на американской Базе. Грудь ее учащенно вздымалась. Глаза горели. Валькирия!

— Убери пестик подальше, — крикнул ей сержант, — щас патруль примчится.

Я шагнул к Ингеборге, страстно поцеловал ее в губы и хрипло прошептал:

— Я твой должник, любимая.

Ингеборге ответила на мой поцелуй, но меня, кажется, не расслышала. Радужной оболочки в глазах практически не было видно — один большой зрачок. Как только мои руки ее обняли, так сразу она обмякла и повисла на них.

«Дерринджер» со стуком упал на пол.

Вслед за ним последовал «глок». Мешал он мне.

— Все хорошо, родная, все уже кончилось, — приговаривал я, одновременно встряхивая ее крупную тушку и пытаясь увести в сторону кровати. Но это было тяжело: Ингеборге — девушка крупная и была как не на своих ногах.

В номере на соседней койке сидела в позе лотоса Антоненкова, глядя на меня широко распахнутыми глазами, и, казалось, сейчас вскинет голову и завоет, как волчица на луну.

— Что сидишь, — крикнул я ей, — помогай давай!

— Давай или помогай? — неожиданно переспросила она совершенно спокойным голосом. Даже слегка кокетливым.

— Нашла время для шуток, — прошипел я. — Быстро!

Положив с помощью Антоненковой Ингеборге на ее кровать, я вышел в коридор и закрыл за собой дверь.

В коридоре Борис стоял рядом с обалдевшей Сажи в позе буквы Зю, пытаясь засунуть Ингин «дерринджер» за голенище плотно зашнурованного берца. «Глок», который был у меня, вновь лежал в куче трофеев. «Радом» был там же.

В раскрытую дверь моего номера было видно вжавшуюся в угол голую Наташку. Она прижимала пальцы ко рту и смотрела на все дурным глазом.

Я бросил ей махровый халатик.

— Укройся и сиди здесь. Сейчас патруль пожалует.

И закрыл дверь.

А по лестнице уже уверенно грохотали несколько пар тяжелых ботинок.

Борис наконец-то перестал мучиться дурью с берцем и, выпрямившись, засунул «дерринджер» за резинку трусов.

Фу-у-у… Успели.

Успели до того, как со стороны лестницы раздалась резкая команда безапелляционным голосом невидимого нам стража порядка. По-английски.

— Всем стать на колени, бросить оружие и руки за голову! В случае сопротивления стреляем на поражение!

ГЛОССАРИЙ

Аккаунт, аккаунт-менеджер. Слово «аккаунт» происходит от англ. account, что переводится как «счет», точнее — «номер вашего банковского счета». В обязанности аккаунт-менеджеров входит ведение клиентской базы: сопровождение работы клиентов, консультирование, комплексное решение проблем клиента по проекту, обеспечение корректного документооборота с клиентом: выставление ему счетов и контроль за бюджетом проекта.

Армия спасения — международная протестантская организация, относящая себя к евангелической церкви. Действует в сочетании миссионерско-проповеднического служения с благотворительной социальной работой (бесплатные обеды для бомжей и т. п.). Внутренняя структура основана на армейских принципах с армейской иерархией и воинскими званиями. За свою работу получают небольшую зарплату, из которой отдают десятину церкви — той же Армии спасения.