Драконы на каникулах - Дубровный Анатолий Викторович - Страница 81

— А где он? Как я его увижу, если у меня глаза закрыты? — робко спросила девочка.

Листик продолжила инструктаж:

— Поверни правую руку ладонью вверх, вот так. Теперь представь, что к тебе на ладонь запрыгнул маленький котенок. Почувствовала, да? Он такой маленький, беспомощный, этот котеночек просит у тебя защиты. Вот он тихонько мурлычет, он знает, что ты его защитишь. Теперь погладь котеночка, что ты чувствуешь?

— Котеночек такой маленький, шерстка у него мягонькая, — умильно произнесла черненькая девочка и решительно добавила: — Не бойся, маленький. Я тебя не брошу! Я тебя буду защищать!

— Открывай глаза и гладь котеночка! — скомандовала Листик.

Лунилимо распахнула темные, как ночь, большие глаза и ласково продолжила:

— Не бойся… Ой! Какой хорошенький! Но это же не котенок!

— Ага! — удовлетворенно кивнула Листик. — Это не котенок, это огонь! Он теперь всегда будет с тобой ласковый, других будет жечь, а с тобой…

— Но как вы, принцесса, смогли мне?..

— Значит, так! Не «вы», а «ты» и не «принцесса», а «Листик»! Понятно?

Лунилимо закивала головой, но при этом продолжала гладить огонек на своей ладошке. Листик удовлетворенно хмыкнула, а потом высказалась более эмоционально:

— Ага!

— А как мне… — начала черненькая, но рыжая девочка резко скомандовала:

— Спрячь его! Быстро!

Огонек пропал с руки Лунилимо, казалось, она вот-вот заплачет:

— А как мне теперь?.. Снова…

— Позови его, — улыбнулась Листик, — позови, как первый раз. Как котеночка.

На раскрытой ладошке девочки снова появился огонек, она не удержалась и погладила его. Так Лунилимо проделала несколько раз, но Листику показалось этого мало, она заставляла девочку вызывать и прятать огонек снова и снова. Заставляла вызывать огонек не только на ладонь, но и на пальцы, на все сразу и на каждый по отдельности. Сначала Лунилимо это делала очень осторожно, но с каждым разом огонек появлялся быстрее и быстрее. Он уже не просто горел, а причудливо изгибался, менял размеры. Потом начал принимать разные формы, пока, наконец, не стал огненным котенком. Этот котенок, совсем как настоящий, выгибая спинку, запрыгал по рукам черноволосой девочки.

— Очень хорошо, — похвалила Листик и предложила: — Если ты не устала, то давай перейдем к следующему упражнению. Смотри, теперь у тебя должен получиться не котеночек, а фонтанчик, вот так!

Листик запустила в небо длинный факел огня, напоминающий фейерверк. Лунилимо зачарованно следила за этим буйством красок, потом попыталась сделать такое сама, но у нее фонтанчик вышел всего в полметра высотой, довольно чахлый.

— М-да, сил у тебя маловато по сравнению с Миларимо, но вот в умении обращаться с тем, что у тебя есть, ты лучше, чем она. Надо тебя учить, потому как силой ты брать не можешь, только умением и хитростью! — сделала вывод Листик и, увидев, что девочка что-то хочет сказать, наставила на нее палец: — Ты! И Листик! Понятно?

— Понятно, — тихо произнесла Лунилимо и, робея, таким же тихим голосом спросила: — Листик, а хитрости ты меня тоже учить будешь?

— Ага! — засмеялась рыжая девочка и запустила в небо еще один фейерверк, а потом предложила: — Давай ты будешь выплетать, а я буду это напитывать силой? Давай?

— Давай, — согласилась черноволосая девочка и выпустила из руки небольшой цветок, Листик его подхватила, и маленький цветочек, устремляясь вверх, превратился в огромный.

Он поднялся высоко в небо и некоторое время там стоял, словно колеблемый невидимым ветром. Обе девочки засмеялись и повторили. Лунилимо выплетала причудливые объемные узоры, а Листик их наполняла красками и увеличивала до громадных размеров. Если бы день не был ясным, то эти огненные цветы разогнали бы тучи. Они становились все красочнее и больше размером. Девочки так увлеклись, что не заметили, как остров окутали сумерки.

Гиланимо, мать Лунилимо, давно заметила отсутствие своих детей, но не решалась спросить, куда они делись. Все-таки ее окружали очень важные люди, а к девушке с пшеничными волосами вообще обращались «ваше величество». Женщина набралась смелости и уже было обратилась к пепельноволосой девушке — та выглядела наиболее скромно, — как над одной из гор расцвел огненный цветок, хорошо видимый, даже несмотря на ярко светящее солнце. Его появление пирующие приветствовали громкими восторженными криками. А неведомые создатели этого огненного чуда, словно почувствовав восхищение зрителей, запускали все новые и новые огненные цветы. Пир продолжался, прерываемый очередным взрывом восторженных криков, сопровождающих особо красивое творение.

— Адмирал! Смотри, какой бравый моряк будет! — раздался чей-то голос.

Обернувшаяся женщина увидела своего сына, которого держал за плечи обнаженный по пояс красочно татуированный уроженец Заскийского султаната. Гиланимо сжалась. Этот пират, наверное, поймал мальчика и теперь хотел его продать! Всем же известно, что в султанате рабство узаконено! Тот, кого этот страшный человек назвал адмиралом, оказался дружкой жениха, а татуированный пират продолжил:

— Его сама принцесса рекомендовала!

— Ну раз принцесса, — улыбнулся дружка и спросил у Миларимо: — А родственники не будут против? Может, у них другие планы?

Миларимо заулыбалась и посмотрела на Гиланимо, а Саламин, гордо выпрямившись и расправив, насколько возможно, плечи, как можно более солидно сказал:

— Я уже взрослый и могу сам выбирать, чем мне заниматься! — потом, совершенно по-детски шмыгнув носом, добавил: — Мам, дядя Харгак сказал, что, если ты разрешишь, он возьмет меня на корабль юнгой! Правда?

— Конечно, правда! — подтвердил моряк и вопросительно посмотрел на растерянную Гиланимо: — Если твоя мама разрешит.

Наступающие сумерки разогнал очередной огненный цветок, на этот раз он был особенно ярким и большим.

— По-моему, Листик увлеклась, — с улыбкой заметила бронзововолосая красавица. Девушка с пшеничными волосами кивнула и исчезла. Через мгновение она появилась с рыжей и черноволосой девочками.

— Мама, мама, смотри, как я могу! — закричала черненькая, создавая на ладони огненный цветок. А рыжая, оглядевшись, поинтересовалась:

— Надеюсь, мы вовремя? Мороженое еще не подавали?

Симерон Феморан, стольник ближнего круга, столбовой дворянин, старший порученец по особым поручениям, чиновник Министерства взысканий и наложений, сидел в своем кабинете и нервничал. Ему по статусу не полагалось участвовать в боевых действиях, да он и не рвался. Медали, ордена и другие поощрения можно зарабатывать менее хлопотным путем, а воюют пускай другие. Но армия под предводительством самого царя царей, считавшего себя непревзойденным полководцем, ушла трое суток назад. В последнем сообщении говорилось, что к армии присоединились маги, и на следующий день Ненотарм Третий собирается дать победоносное сражение, разбив самозванца наголову. Ну по-другому и быть не могло, Феморан в этом ничуть не сомневался. Только вот с тех пор от них ни слуху ни духу… Надо было бы послать к царю гонца, но такое важное дело не доверишь абы кому. А все царские гонцы как-то внезапно заболели. Старший порученец не знал, что странная болезнь называется «Листик». Девочка лично побывала у каждого гонца и посоветовала никуда не ездить и вообще в министерстве не показываться.

В огромном здании, прилепившемся к скале, на которой находился царский дворец (только со стороны, противоположной от моря), располагались все министерства Эпира. Нельзя сказать, что сейчас это здание напоминало растревоженный улей — все-таки здесь находились важные и солидные люди, — но напряжение и тревога прямо-таки висели в воздухе.

Дверь кабинета скрипнула. Феморан склонил голову над бумагами, разложенными на столе, и сделал вид, что у него множество важных и срочных дел. Потом, словно отрываясь от сложной работы, медленно поднял голову, состроив гримасу очень занятого человека. Но гримаса так до конца и не получилась — старший порученец встретился взглядом с большими насмешливыми зелеными глазами.