В поисках бриллиантовой диадемы - Аверин Владимир Владимирович - Страница 22

—Почти готово. На какое время ставить будильник, чтобы сработало устройство?

«Панкрат сказал Бороде, что позвонит в семь, значит, около семи Борода должен находиться дома и ждать звонка. Для того чтобы пожар не успел разгореться и Борода смог потушить огонь, зажигательное устройство должно сработать около девятнадцати часов», — рассчитал Вадик и сказал:

—Поставь на восемнадцать сорок пять.

Глава XIV ПОЖАР!

Пузырь ввинтил в кассету последний шуруп. Вадик взял ее в руки, внимательно разглядел и убедился, что она ничем не отличается от обычной видеокассеты, а зажигательное устройство расположено в пластмассовом корпусе так, что его не видно через маленькие прозрачные окошки.

— Огромное тебе спасибо, Пузырь. Даже не знаю, что бы мы с Динкой без тебя делали?! — Вадик вложил кассету в картонный футляр и вдруг виновато посмотрел на своего приятеля: Ситникову раньше никогда не приходило в голову, что Витька может обижаться, когда его называют по прозвищу, а не по имени. — Слушай,

Вить, это ничего, что я называю тебя Пузырем, а? Я не специально, а просто по привычке. Ведь если кличка прилипнет, то не отлипнет, так уж получается. Но если тебе это неприятно, то ты скажи, и я буду стараться звать тебя Витей.

Да ладно, — добродушно улыбнулся Пузырь. — Называй как хочешь. Я знаю, это у всех так: если кличка прилипнет, то ходишь с ней всю жизнь. Когда к моему отцу в гости приходят его школьные друзья, они тоже называют друг друга по прозвищам.

Серьезно? — удивился Вадик, представив себе отца Пузыря, упитанного, солидного мужчину, руководителя какого-то учреждения. Вадик даже не предполагал, что кто-то может называть Пузыренко-старшего кличкой. — Неужели у твоего отца есть кликуха?

Конечно.

Какая? — с неподдельным интересом спросил Вадик.

А ты как думаешь? — исподлобья посмотрел на него Пузырь-младший.

Неужели?.. — догадался Вадик и, чтобы не рассмеяться, покашлял, а потом деловито произнес: — Так. У меня к тебе еще одно дело. Ты можешь узнать номер телефона по адресу?

Раз плюнуть. — Пузырь повернулся к клавиатуре, вышел из Интернета, затем вставил в компьютер диск и нажал на несколько клавишей, отчего на экране монитора вспыхнули три колонки: в первой — номера телефонов, во второй — адреса, в третьей — фамилии. — Говори адрес, — сказал он Ситникову.

Вадик назвал улицу, номер дома и квартиры Бороды. Пузырь ввел эти данные в систему и через пару секунд компьютер выдал ответ: на экране появилась страница с выделенной строкой, в которой был указан телефон, адрес и фамилия Бороды; кроме телефона, Ситников узнал и фамилию Александра Венедиктовича — Никольский.

Пока все шло по плану, который за несколько секунд возник в голове Вадика. Теперь надо было позвонить Бороде и назначить ему встречу, но Вадик боялся, что Александр Венедиктович узнает его голос, и тогда весь план пойдет насмарку.

Слушай, Пузырь, а нельзя ли с помощью компьютера изменить мой голос так, чтобы меня не узнали, когда я буду говорить по телефону?

Тяжело вздохнув, Пузырь удрученно покачал головой, взял со стола пластмассовый стаканчик, высыпал его содержимое в коробку с радиодеталями и передал Вадику со словами:

Тебе скоро четырнадцать лет стукнет, а таких простых вещей не знаешь. Стаканчик надень на микрофон телефонной трубки, набирай номер и говори. На другом конце провода твой голос будет дребезжать, и его никто не узнает.

Вадик так и сделал. Затем он позвонил Бороде и, когда услышал его «алло», постарался понизить свой голос до баса:

Алло? Позовите Александра Венедиктовича Никольского, пожалуйста.

Я слушаю.

Добрый день. Сегодня я заходил к вам в магазин «АНТИК», но вас там не было...

С кем я говорю? — перебил его Борода.

Вы меня не знаете. Я коллекционер-антиквар, сегодня издалека прилетел в Москву и зашел в ваш магазин, чтобы предложить вам одну очень интересную вещицу.

Почему вы не продали ее в мой магазин?

Эту вещь нельзя выставлять на прилавок. — Вадик выдержал многозначительную паузу и фальшивым басом добавил: — Вы меня понимаете?

Откуда у вас мой телефон, и почему вы обратились именно ко мне? — с подозрением спросил Борода.

Ваш телефон мне дали в «АНТИКЕ», а к вам я обратился потому, что слышал про вас от коллекционеров нашего города.

Какого города? Какие коллекционеры? Что вы мне голову морочите? — раздраженно произнес Борода.

Это не телефонный разговор. Давайте встретимся. — Вадик понял, что если Борода задаст еще один вопрос, то он не сможет на него ответить и ему придется положить трубку. Ситников снова многозначительно помолчал, а потом лениво произнес: — Я не настаиваю. Если вас совсем не интересует мое предложение, если вы даже не хотите узнать, что я вам предлагаю, то закончим этот бессмысленный разговор. Извините за беспокойство, прощайте...

После этих слов Вадику показалось, что его сердце остановилось. Продолжать разговор он был не в состоянии, потому что в любой момент мог ляпнуть какую-нибудь глупость, которую никогда не сказал бы настоящий коллекционер. Заканчивать разговор он тоже не хотел, так как из-за этого мог рухнуть весь его план. Пришлось выбрать третий вариант: он попрощался с Бородой, но сам трубку не положил, а стал ждать реакции Александра Венедиктовича.

По лицу Ситникова ручьями лился пот, майка прилипла к мокрой спине, в горле першило из-за того, что он напрягал голосовые связки, стараясь говорить внушительным басом. Вадик думал, что прошло минут пять, хотя на самом деле он ждал не больше секунды.

Подождите, не кладите трубку, — поспешал сказать любопытный и жадный Борода, который не мог упустить шанс купить подешевле, а продать подороже. — Я согласен встретиться с вами.

Очень хорошо. Встретимся возле станции метро «Проспект Мира»-радиальная. В семнадцать сорок пять вас устроит?

Без пятнадцати шесть? — уточнил Борода. — Устроит. Как я вас узнаю?

Брюнет, рост метр девяносто восемь, белый костюм, черные очки, в руке стальной кейс.

Ого! Такого человека ни с кем не спутаешь. Договорились. До встречи.

Вадик снял пластмассовый стаканчик с трубки, положил ее на рычаги телефона и вспомнил фразу из знаменитого телесериала: «Штирлиц был на грани провала».

Классно ты басом говорил, — похвалил его Пузырь. — Скажи, что ты опять затеваешь?

Скажу, только ты не волнуйся.

Когда человеку говорят: «Скажу, только ты не волнуйся», человек сразу начинает волноваться. Больше так никогда не говори.

Ладно, не буду, — легко согласился Вадик. — Я просто попрошу тебя продать кассету Бороде.

Не сказав ни слова, Пузырь встал, пошел в кухню, уселся за стол и стал поглощать остывшие блины, сворачивая их в трубочку и макая в сметану. Пока он ел, Вадик торопливо объяснял:

Другого выхода нет. Только так я могу устроить маленький пожар в его квартире. Я бы сам продал кассету, но Борода меня знает. Я все рассчитал. В семнадцать сорок пять он подходит к «Проспекту Мира» и ждет коллекционера в белом костюме, то есть меня. Я, конечно же, не прихожу. Зато приходишь ты и предлагаешь ему купить кассету. Он покупает и продолжает ждать коллекционера. Я в это время иду на чердак и наблюдаю за его домом. Борода ждет еще минут двадцать, а потом возвращается домой, потому

что в девятнадцать часов ему должны позвонить. В восемнадцать сорок пять срабатывает устройство, я наблюдаю за Бородой с чердака и узнаю, где он хранит диадему. Если ее нет в квартире, то я продолжаю наблюдать и подслушивать — на это уйдет вагон времени! Но если окажется, что диадема в квартире, то я съедаю два килограмма рыбы, — в ней много фосфора, а от фосфора котелок лучше варит, — сажусь и придумываю план: как изъять диадему из квартиры Бороды. На это уйдет гораздо меньше времени, чем на слежку и подслушивание. Понимаешь?