Ангелы тоже люди - Ковальская Елена - Страница 27

- Не надо, я уже договорилась с Виктором и Даней, они меня довезут, - она требовательно

посмотрела на ребят.

Данил без особой охоты поднялся. Казалось, он хотел подойти к Веронике, сказать ей что-

то, но под пристальным взглядом Станислава Васильевича так ни на что и не решился.

- Ну что, мальчики, пойдем? – решительной походкой Таня направилась к выходу.

- Пока, - выдохнул Принц и поплелся вслед за друзьями. У выхода он остановился и,

обернувшись, еще раз с сожалением посмотрел на нее. Однако, хрустального ботинка он

явно не припас, поэтому растворился безо всяких улик о своем существовании. Его силуэт

расстаял в кусочке ночного неба, светившего сквозь проем двери мелкой алмазной

россыпью звезд.

Вероника проснулась, но глаза открыла не сразу. Сегодня ей приснился сон, очень

странный сон. Будто бредет она по незнакомому городу, по узким улочкам, мощенным

плоскими серыми камнями. Домики все маленькие, с небольшими оконцами. И никого

вокруг. Не слышно голосов, ребячьего шума, не видно в окнах лиц, будто вымер городок.

Но люди здесь были, причем совсем недавно. На маленьком изящном столике с витыми

железными ножками дымится недопитая чашка кофе, детские качели в уютном дворике

покачиваются, как будто только что с них спрыгнула малышня. Странное ощущение

возникло у Вероники, словно люди рядом, но она никого не видит. Она ощущала их

движение вокруг себя, ей даже казалось, что в этом пустом воздухе вот-вот раздастся чей-

то смех… Однако, слышится только гулкое эхо шагов, которое гуляет, ударяясь о стены

пустых домов. Очередная улочка заканчивается, и Вероника выходит на большой,

освещенный солнцем пустырь. Вдоль него тянется невысокий забор из белого бетона,

украшенный сверху неприметной лепкой, ворота сделаны в виде большой арки и открыты,

а сквозь него виднеются белые кресты и надгробья. Откуда-то оттуда легкий ветерок

доносит детский голосок, который старательно выводит грустную, протяжную песню на

каком-то неизвестном ей горском языке. Потом песня прерывается смехом, и раздается

звонкий лай собаки, все это причудливым образом разрывает печальную тишину

уединения этого места, чем создает впечатление нереальности происходящего. Веронике

становится интересно, и вот она уже с нетерпением идет на эти звуки. Недалеко от входа

на белой плите сидит худенькая девочка-подросток лет четырнадцати в светлом платьице

до колена, а у ее ног расположилась большая рыжая собака. Она преданно заглядывает

девочке в глаза и машет хвостом. Девочка опять затягивает грустную песню, собака,

подняв кверху свою острую, как у лисицы, морду, подвывает. Девочка смеется, собака

радуется, что смогла развеселить хозяйку, и лает еще звонче. Наконец, собака замечает

присутствие Вероники и подбегает, радостно вертя хвостом, похожим на пальму.

- Дарсик, фу, - кричит девочка собаке и, поднявшись навстречу, удивленно смотрит на нее

большими карими глазами.

- Привет, - Вероника улыбается девочке и пытается погладить собаку, но та шустро

убегает из-под ее рук и прячется за спину хозяйки.

- Здравствуй, - говорит девочка, во все глаза разглядывая Веронику. - Ты кто? Как тебя

зовут? И как ты сюда попала?

Сколько сразу вопросов!

- Меня зовут Вероника. Я немного заблудилась в этом городе, а людей так и не сумела

найти. А потом я услышала тебя…

- А как ты вообще сюда попала?

- Я сплю и вижу сон, - Вероника легкомысленно закрутила свой золотистый локон вокруг

пальца. - Ты ведь тоже спишь?

Девочка не ответила. Она помолчала и вдруг сказала:

- Хорошо, что ты пришла, мне так одной здесь было скушно. Хорошо еще Дарсик со мной,

хоть с ним можно поиграть, и даже поговорить! Ты не представляешь себе, какой он

умный!

Она помолчала.

- Вообще-то здесь бывают люди, но все они быстро уходят туда, - девочка махнула своей

тонкой, почти прозрачной рукой куда-то вглубь кладбища, - они со мной никогда не

разговаривают, да и не возвращаются.

Вероника вгляделась ту сторону, куда указывала девочка. Там было мрачно. Почему-то

именно над этой частью кладбища клубились тучи, и оттуда, как в плохом фильме ужасов,

выплывал темный, плотный туман, но здесь, под лучами солнца сразу же рассеивался.

Веронике показалось, что на нее повеяло сыростью и холодом, и ей стало не по себе. Она

поежилась…

- Ты там когда-нибудь была?

- Нет, мне туда нельзя, да я и сама не пошла бы, там страшно…

- А здесь тебе не страшно?

- Это солнечная сторона. Здесь очень тихо и даже красиво… По-своему, - добавила

девочка. - Только поговорить не с кем.

- В городе наверняка найдутся другие дети, чтобы поболтать или поиграть, что же ты

сидишь здесь?.. Правда, странная вещь, я никого там не видела.

- Действительно странно… Ты должна была их видеть, и они тебя тоже. Ведь ты всего

лишь спишь. Это меня они не видят, как и я их. Мы существуем как бы в разных мирах…

- Никак не возьму в толк, о чем ты говоришь? Почему в разных мирах, почему не видят?

Девочка опустила голову и на мгновенье задумалась. Затем она подняла на нее свои

большие печальные глаза и испытывающе посмотрела.

- Хорошо, пойдем со мной, я тебе кое-что покажу. Все равно когда-нибудь это придется

сделать, или ты сама догадаешься, но от этого будет только хуже. - Девочка решительно

поманила ее рукой. - Только дай мне слово, что ты еще придешь сюда, и мы еще

поговорим. Ты ведь не бросишь меня, как все остальные?

Вероника помотала головой, и девочка уверенно пошла между камней, вслед за ней

последовала Вероника, а за ними весело потрусил Дарсик. Остановившись у одного из

надгробий, девочка обреченно сказала: «Ну вот, пришли, смотри…»

- Куда смо…, - не успела договорить Вероника, когда взгляд ее уперся в фотографию на

могильной плите. С нее на Веронику смотрело уже знакомое лицо девочки. Она

улыбалась, в руке у нее были цветы, одета она была в школьную форму. Ниже было

выгравировано: «Цветочек наш, Лейла, ты всегда будешь с нами».

Земля поплыла из-под ног Вероники. «Слава Богу, я сплю, а то точно бы упала в

обморок», - подумала она и потерла глаза в надежде, что проснется, или сон изменит свое

направление. Однако, когда она открыла глаза, девочка по-прежнему стояла на месте и

смотрела на нее своими грустными глазами.

- Меня зовут Лейла, сказала она. - Не бойся, ничего плохого я тебе не сделаю, даже если

бы захотела, все равно не получилось бы… Честно, я и сама еще к себе такой не

привыкла… Мне очень одиноко и странно... , - девочка шагнула ближе к Веронике, но та в

ужасе попятилась. Два чувства боролись в ней: с одной стороны, она просто оцепенела от

ужаса, а с другой, из-за какой-то глупой деликатности, что ли, пыталась скрыть от ребенка

весь тот ужас, который сейчас переживала. Но, видимо, все было слишком очевидно

написано на ее лице, потому что та вздохнула и тихо произнесла:

- Ты сейчас уйдешь, я знаю… Но ты ведь вернешься? Ты же обещала…

Она села на плиту, поджала руками к себе колени и положила на них голову. Вероника

хотела ей что-нибудь сказать, но горло как будто сдавило чем-то, и она не смогла

произнести ни слова. Она сделала несколько неуверенных шагов в сторону выхода и

оглянулась. Девочка сидела, все так же согнувшись, и выглядела маленькой и несчастной.

У ног ее, свернувшись калачиком, лежал Дарсик. Вероника ускорила шаг и вскоре была

уже около высокой арки ворот. Она оглянулась, ее никто не преследовал. Выйдя за ворота,

Вероника побрела по узкой, пустынной улице, выложенной серым камнем.

- И все-таки, почему я никого не вижу, - подумала она и тут же проснулась.

За окном сияло солнышко, день обещал быть теплым. Вероника посмотрела на часы. Пора