Ночь в Шотландии - Хокинс Карен - Страница 34

— Гостиную… — слабо улыбнулась Мэри.

— Именно, — с язвительным блеском в глазах подтвердил граф. — Полагаю, вы не думали, что вам позволят бродить по дому без присмотра.

— Нет, конечно, но я хотела выбрать себе книгу для чтения. Я так понимаю, это библиотека?

Мэри ткнула пальцем за спину графа.

— В библиотеку нельзя.

— Я знаю, вы предлагали…

— Я ничего не предлагал.

— Но библиотека — моя любимая комната. Там мне нравится намного больше, чем в гостиной.

— Ангус, может, мы позволим мисс Херст выбрать одну или две книги? — подал голос мистер Хей.

— Нисон, — повернулся к нему граф, — я говорил тебе, что не желаю…

Мэри воспользовалась возможностью и проскользнула мимо графа в библиотеку, нисколько не удивившись, когда по обе стороны от двери немедленно возникли два лакея.

Она не была в библиотеке с того самого вечера, как приехала в замок, и ей доставляло удовольствие оказаться здесь при дневном свете. Это была большая длинная комната с великолепными окнами и многочисленными полками, заставленными книгами. Мэри сцепила руки на груди, чтобы уберечь себя от соблазна потянуться за книгами. Как она любила читать: биографии, пьесы, книги о флоре и фауне, исторические труды и, конечно, романы. Она обожала их все. А еще ей нравились обшитые дубовыми панелями стены и витиеватая резьба, которая украшала каминную доску и уголки полок.

Но самое большое впечатление на нее произвел ряд окон на одной стороне комнаты, распахнутых в парк, где зеленели молодой весенней листвой деревья. Все они расцветут пышным цветом, как только прогреется земля.

— Я думаю, что просто останусь здесь, — довольная увиденным, объявила самой себе Мэри.

— Как бы не так! — прорычал у нее за спиной граф. — Можете поселиться в гостиной, но не здесь. Здесь — никогда.

Его взгляд метнулся через комнату и, задержавшись на мгновение на рабочем столе, опять вернулся к Мэри, снова напомнив ей хищную птицу.

«Ага. Значит, вот где он держит письма Майкла. Может, и ларец из оникса он прячет здесь?»

— Восхитительная комната, — улыбнулась Мэри, прищурив глаза.

— Хвалите как хотите, но здесь вы не останетесь.

Его отношение утомило Мэри, поэтому она нашла стул и села, расправив платье из голубого муслина так, чтобы прикрыть мыски комнатных туфель.

— Обожаю комнату с книгами.

— Вы большая любительница книг, мисс Херст? — улыбнулся мистер Хей, вошедший следом за графам.

— Да я скорее почитаю, чем поем.

— Так вы — «синий чулок»? — удивился мистер Хей.

— Я люблю хорошую книгу, мистер Хей. И вряд ли заслуживаю какое-то другое определение, кроме как «читательница».

— Я не хотел вас обидеть и не имел в виду ничего дурного, — густо покраснел мистер Хей.

— Ну конечно, нет, — улыбнулась в ответ Мэри.

— Спасибо, — успокоился он. — Просто я не привык к женщинам — любительницам книг, и вы не производите впечатление особы, проводящей время за книгами.

Улыбка Мэри погасла.

Граф фыркнул от смеха, застав Мэри врасплох. Как он красив, когда смеется.

Когда он хмурится, о насмешке в его глазах, которая заставляет человека чувствовать себя размером меньше крошечного червяка, можно лишь догадываться. Но когда он улыбается, с его лица спадает напряжение, глаза теплеют и он выглядит намного моложе. И более того, кажется доступным.

— Нисон, — покачал головой граф, продолжая посмеиваться, — тебе не кажется, что настало время просить разрешения удалиться? Сегодня утром прибыл деревянный ящик, и необходимо составить каталог предметов.

— Ящик? — просиял мистер Хей. — Кто его прислал?

— Морской капитан, только что вернувшийся из Греции. Он хочет, чтобы мы установили подлинность предметов и назначили цену.

— Они все для продажи?

— Будут выставлены на продажу, как только мы их подготовим. Еще он предложил нам попробовать свои силы в торгах.

— Отлично.

— Если среди прочих найдутся интересные экземпляры, я бы хотел написать о них и представить это научной ассоциации.

— Я отправлюсь прямо сейчас! Мисс Херст, — поклонился он Мэри, — если вы позволите…

Своим рвением он так напоминал ей Майкла, что Мэри добродушно улыбнулась и помахала ему на прощание:

— Конечно-конечно!

— Спасибо!

И мистер Хей помчался к двери.

— Подумать только, — обронила Мэри, — он действительно полон энтузиазма.

— Если бы только этот энтузиазм во время вскрытия ящика с неизвестными предметами был сопоставим с его интересом к изучению тех экземпляров, которые мы уже достали из упаковки.

— Нетерпелив, да? — хихикнула Мэри.

— Есть немного.

— Мне и самой нравится исследовательская работа. На самом деле все рисунки Майкла делаю я.

Граф с недоверием посмотрел на Мэри.

— Я очень хорошо это делаю. Могу выполнить несколько рисунков для вас, пока мы ждем прибытия мистера Янга. Я видела несколько ваших работ, когда Майкл вернулся с лекций в Академии наук, и заметила, что вашим рисункам не хватает изящества.

— С моими рисунками все в порядке, — сверкнул глазами граф.

— Они выглядят несколько сыровато.

Граф подозрительно прищурился.

— Не расстреливайте гонца за грустные вести! Я лишь говорю то, что заметила сама, ну и другие.

— Я подозреваю, что под «другими» вы имеете в виду Херста.

— Нуда, своего брата.

Граф скользнул по ней взглядом, на полсекунды дольше задержавшись на области декольте.

Мэри почувствовала волнение и умышленно наклонилась, как будто намереваясь освободить каблук, закутавшийся в подоле платья. Сквозь ресницы она успеха заметить, что граф замер на месте, не спуская с нее глаз.

Мэри выпрямилась и, пряча улыбку, посмотрела прямо на графа.

— Простите… Вы что-то сказали?

— Мисс Удача, найдите себе книгу и уходите, — поджал он губы и скрестил руки на груди. — Мне надо работать.

— Ода, вам необходимо поправить рисунки. Они действительно плохо иллюстрируют ваше исследование…

— Меня не волнует изящество. Рисунки представляют предмет, и только это имеет значение.

— Лорд Ястреб, у вас блестящие исследования, у вас — дар слова. Но плохо выполненные рисунки снижают ценность ваших работ.

Ангус наклонил голову набок и прищурил глаза. Сейчас он был очень похож на ястреба: пристальный взгляд зеленых глаз, жесткая линия носа. Но больше всего похожим на ястреба его делала манера смотреть на нее так, будто она — жирный кролик, а он — зверски голодная хищная птица.

Мэри внезапно занервничала и облизнула губы. Она хотела пробудить в нем интерес к собственной персоне и просто оказалась не готова к ощущению того, будто ее преследуют. Ее бросало то в жар, то в холод, она чувствовала себя крайне неловко и хотела лишь одного — чтобы у нее была шаль, которой можно прикрыть грудь.

Стоя на своем месте, Ангус заметил неуверенность на лице Мэри и сразу почувствовал, как напряженная атмосфера в комнате неуловимым образом изменилась. Ему вдруг стало весело, когда он понял, что она нервничает, причем ему не понадобилось много времени, что бы понять почему. Она ерзала на стуле и то складывала руки на груди, то выпрямляла их, потом опять складывала на груди.

Ангус потер подбородок, чтобы скрыть усмешку на губах. Ага! Значит, демонстрация прелестей была намеренной, но при этом героиня чувствует себя неловко. Она заслуживает восхищения, что воспользовалась своим очарованием в своих же интересах. Ангус не обвинял ее; он сам пользовался преимуществами своего телосложения, когда ситуация того требовала. Почему же женщина не должна использовать свое физическое обаяние, когда появляется такая возможность?

Ангус позволил себе теперь немного дольше задержаться взглядом на ее груди. «Черт, она так похожа на сдобную пышку. Может, я слишком тороплюсь выпроваживать ее? Сейчас настал хороший момент раскрыть все ее слабые места».

— О каких работах вы говорите? — поинтересовался Ангус.

— Я имею в виду все работы, хотя одна или две выгодно отличаются от остальных. Доклад о саркофагах, который вы написали для Королевского общества, сопровождали ужасные иллюстрации.