Ночь в Шотландии - Хокинс Карен - Страница 33

Они остановились перед небольшим портретом мужчины с довольно усталым лицом, который смотрел с холста с недовольным видом.

— А это старый граф, отец Ангуса и мой дядя.

— Он выглядит довольно угрюмо.

— У него был ужасный характер, как и у моей тетушки, — после некоторого замешательства, понизив голос и подавшись к Мэри, поведал мистер Хей. — В этом самом холле я стал свидетелем нескольких невероятно красочных и театральных ссор. Однажды графиня швырнула через эти перила две бесценные вазы. Одна из них едва не угодила в старого графа, который как раз в этот момент выходил из своего кабинета, чтобы визгливо накричать на нее за какой-то очередной прибывший счет.

— Так они ссорились из-за денег?

— И из-за того, что подавать к ужину, где поставить диван в гостиной, из-за цвета нового сервиза… — покачал головой мистер Хей. — В этом доме не было мира.

— Боже мой! — Мэри посмотрела на перила лестницы. — Вы могли стать свидетелем убийства! Ужасные воспоминания.

— Таких воспоминаний у меня десятки, — насупил брови мистер Хей. — Единственное, о чем они смогли договориться, так это о том, что образование Ангус должен получить как можно дальше от этих мест. И его это вполне устраивало, потому что во время разлада он находился в школе, вдали от дома.

— Значит, он уехал в школу.

— О да, в лучшую школу.

— А вы? Вы тоже уехали?

— Я уехал, — горько усмехнулся мистер Хей. — но меня вечно вызывали сюда, чтобы помочь то с одним, то с другим. В конце концов я принял управление имением и… Вот он я.

— Я понимаю, как такое происходит. Однажды вы просто соглашаетесь взять на себя ту или иную обязанность, и вдруг, спустя шесть лет, вы все еще исполняете ее, только теперь уже на вас рассчитывают.

— Да, все правильно! — с изумленным видом подтвердил мистер Хей. — Именно так все и происходит. Откуда вы знаете?

— Потому что я — последняя из всех детей — осталась жить дома, и забота о родителях легла на мои плечи. Я очень их люблю, но иногда мне хочется, чтобы на моем месте был кто-нибудь другой.

— Понимаю, — с пылом поддержал ее мистер Хей.

— Да, но… Мистер Хей, вы простите меня, если я слишком навязчива, но в наших с вами судьбах есть одно существенное отличие. Мои родители стареют, им нужно помогать, а ваш кузен вполне способен сам управлять имением.

— Когда бы он занимался своими исследованиями, если бы постоянно вникал в управленческие дела в Нью— Слэйнс? Он расскажет вам, что очень занятой человек.

— Всякий раз, когда вы открываете рот, у меня складывается все менее лестное мнение о вашем кузене.

— Мисс Херст, с моим кузеном очень трудно уживаться, но он всегда поступает правильно. Ангус никогда не останавливается на полпути. Ведь это, несомненно, заслуживает внимания.

— Я уже отметила неуступчивый характер графа Эррола. И думала об этом всякий раз, когда пыталась открыть дверь своей спальни.

— Боюсь, вы увидели его худшие качества.

Неужели она увидела все самое плохое, что присуще этому мрачному графу? Она почему-то так не думала.

— Если бы вы лучше узнали его, то поняли бы. Многие высокопоставленные лица Королевского общества считают его выдающимся человеком. Он получает очень много предложений выступить то здесь, то там или принять на себя руководство какими-то проектами за рубежом. Он очень востребован.

— Но из-за своих шрамов он отказывается путешествовать.

— Откуда вам это известно? — удивился мистер Хей.

— Потому что он их все время прикрывает.

— Вы правы. Он никогда не покидает замок, исключение составляют поездки в деревню и верховая езда по утрам.

— Он ездит верхом?

— Каждое утро по нескольку часов для тренировки. Иногда для разнообразия он ходит в амбар и складывает тюки с сеном.

Вот, должно быть, как мужчина поддерживает надлежащую форму и тренирует мышцы.

Ангус Хей жил по своим правилам, невзирая на то, чего от него ждали или хотели другие. Он был сильным Противником, таким, который в каждом споре просто объявлял себя победителем. Тем временем его кузен рос в тени подавляющей личности графа, остановившись в росте, как дерево, пытающееся найти точку опоры на стене замка. Корни проникли меж камней, но дерево никогда не вырастет в полную высоту.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

«Бедняга. Интересно, мне тоже это грозит?» — размышляла Мэри.

— Спасибо, что показали мне картинную галерею, — коснулась она плеча мистера Хея.

— Я приму ваши благодарности, как только выполню свою задачу. — С заискивающей улыбкой он указал на стену. — Закончить следует портретом, с которого все начинается: с портрета моей тетушки, покойной графини. — Он поднял к портрету задумчивое лицо. — В семействе Хей страсть всегда вознаграждается, независимо от того, какую форму она приобретает.

— Я определенно рада, что она не была моей матерью.

— Я тоже рад, — послышался из-за спины Мэри низкий мужской голос.

Мэри вздрогнула и обернулась. У двери в библиотеку стоял граф Эррол. Холодный зеленый взгляд окинул ее фигуру, немного задержавшись на более низком, чем обычно, вырезе платья.

Мэри мгновенно покраснела и нахмурилась. «Я не должна реагировать на него таким образом. Мне необходимо было его внимание, и теперь я должна использовать его, чтобы выяснить о нем все, что только возможно, — его сильные и слабые стороны».

— Лорд Эррол, простите, если я сказала о вашей матери что-то неуместное.

— Да нет, все в порядке.

— Но она и правда выглядит немного раздраженной.

— Временами мы все раздражены, — пожал плечами Ангус, явно равнодушный к ее замечанию.

— Это правда. И все же, мне кажется, у нее такой вид, словно она раздражена немного больше остальных.

Ангус скривил губы, и Мэри удовлетворенно подметила, как изумленно вспыхнули его глаза.

— Удивительно, почему еще никто не попытался вас придушить, — сказал он.

— Ангус! — вспыхнул мистер Хей. — Зачем грубить?

— На самом деле, — призналась Мэри, — мой комментарий насчет матери Эррола прозвучал намного грубее, чем его слова. Кроме того, мои братья тоже не раз высказывали свое желание придушить меня. Я привыкла к такой реакции.

— Не удивлен, — сухо отрезал граф.

— Мисс Херст… — поклонился мистер Хей.

— Мисс Удача, — поправил его граф.

— Замечательно, пусть будет мисс Удача, — махнула рукой Мэри, — при условии, что я стану называть вас мистер Ястреб и вы не будете возражать.

— Ястреб? — нахмурился граф.

— Ну да. У вас взгляд ястреба. Я часто замечала это, но ничего не говорила. Старалась быть вежливой, знаете ли. Но поскольку вы предпочитаете пренебрегать такой глупостью, значит мисс Удача и мистер Ястреб.

— Ангус, — с изумленным видом сказал мистер Хей, — вот тут ты и попался.

— Насчет этого посмотрим, — ответил граф, с неподдельным интересом глядя на Мэри. — Может быть, мне назвать вас мисс Неприятность, потому что неприятность вы и есть.

— Теперь, когда вы освободились из заключения, — мистер Хей с извиняющимся видом смотрел на Мэри, явно желая загладить грубость кузена, — если потеплеет и вы захотите размяться, давайте прогуляемся в парке.

В других обстоятельствах Мэри с готовностью согласилась бы. Она привыкла совершать продолжительные прогулки по лесу, часто тратя на дорогу до деревни целый день, если погода стояла хорошая. После такого долгого ограничения свободы предложение прогуляться звучало просто волшебно. Но у нее не было желания проводить время с мистером Хеем, хотя он и представлял собой ценный источник информации. Ключ к загадке находится у графа. Мэри знала, 'Что получит артефакт, как только приедет мистер Янг, но, возможно, графу Эрролу стало известно, какое отношение имеет ларец к поискам амулета Херста, которые ведет Майкл.

— Спасибо, мистер Хей, но я лучше посижу пока и порадуюсь своему освобождению из спальни. Может, совершим прогулку немного позднее?

— Конечно, — поклонился мистер Хей, но вид у него был разочарованный. — Надеюсь, для вас подготовили Гостиную.