Лецзы (перевод Л.Д. Позднеевой) - Ле-цзы - Страница 25

— Согласился бы.

— Согласился бы ты лишиться сустава, чтобы обрести царство?

Циньцзы промолчал.

— Рассудим. Ведь волосок меньше кожи; кожа меньше сустава. Однако ведь, по волоску собираясь, и образуется кожа, и кожа, собираясь, образует сустав. Разве можно пренебречь даже волоском, если он — одна из тьмы частей тела?

— Мне нечего тебе ответить, — сказал Циньцзы. — Но если спросить о твоей речи Лаоцзы и Стража Границы, [они] признали бы справедливыми твои слова; если спросить о моей речи великого Молодого Дракона и Mo Ди, они признали бы справедливыми мои слова.

Мэнсунь Ян, обратившись к своим ученикам, заговорил о другом.

Ян Чжу сказал:

— Все прекрасное {16} в Поднебесной приписывают Ограждающему и Молодому Дракону, Чжоу [гуну] {17} и Конфуцию. Все порочное в Поднебесной приписывают Разрывающему на Части и Бесчеловечному. Ограждающий же, когда пахал землю на юге от Реки, занимался гончарным делом на Болоте Грома, не давал отдыха своим рукам и ногам даже на время, не насыщал яствами ни [своих] уст, ни желудка. [Он] прожил тридцать лет, не любимый ни отцом, ни матерью, не дружный ни с младшими братьями, ни с сестрами; женился, не объявив [родителям]. Когда принял трон, уступленный Высочайшим, лет [ему] было много, разумом [он] ослабел и, так как Шан Цзюнь {18} был бесталанным, уступил трон Молодому Дракону, скорбя и печалясь до самой смерти. Он — самый злосчастный, какой только был на земле!

Кит {19} покорял воду и землю, трудился много, но безуспешно и был изгнан пожизненно на Крыло-гору. Молодой Дракон наследовал [его] дело, служил [своему] врагу. Трудился лишь на заброшенной земле, [когда] родился сын — не дал ему имени; проходил мимо ворот — [домой] не заходил. Половина тела [у него] иссохла, руки и ноги покрылись мозолями. Получив переданный Ограждающим трон, прекрасную корону и передник, скорбел и печалился в своей бедной хижине до самой смерти. Он — самый большой горемыка и труженик, какой только был на земле!

Когда умер Воинственный, [его сын] Чэнван был юным и слабым. Вместо Сына Неба правил Чжоугун. Шаогуну {20} это не понравилось. На все четыре стороны распространилась клевета. [Чжоугун] прожил на востоке три года. Казнил своего старшего брата, изгнал младшего брата и только этим сохранил свою жизнь. Скорбел и печалился до самой смерти. Он — самый опасный и трусливый, какой только был на земле!

Конфуций постигал учение предков и царей, соглашался [принимать] подарки и приглашения современных ему государей. Но [на него] свалили дерево в [царстве] Сун {21}, [он] заметал следы [при бегстве] из Вэй, терпел бедствие в Шан и Чжоу, был осажден между Чэнь и Цай {22}, унижен Цзи, опозорен Яном Тигром {23}, печалился и скорбел до самой смерти. Он — самый бестолковый и суетливый из людей!

В жизни этих четырех мудрецов не было ни одного веселого дня, а после смерти [они] достигли славы на множество поколений! Славы, по существу, [они] не обрели. Пусть их хвалят, [они] о том не ведают; пусть их награждают, [они] о том не ведают. Ведь [теперь] они ничем не отличаются от пня или комка [земли]!

Благодаря собранным поколениями богатствам Разрывающий на Части встал на престол — лицом к югу. Ума [у него] было достаточно, чтобы отстранить всех нижестоящих; власти хватило, чтобы привести в трепет [всех] среди морей. [Он] вволю услаждал свой слух и взор; исполнял все свои желания, радовался и веселился до самой смерти. Он — самый большой гуляка и бездельник, какой только был среди людей!

Бесчеловечный также благодаря собранным поколениями богатствам встал на престол — лицом к югу. Его власть не знала невозможного, перед его волей не оставалось непокорных. Во дворце, занимавшем целый цин земли, [он] безудержно предавался своим страстям, проводя ночи напролет в плотских наслаждениях. Не утруждая себя ни обрядами, ни долгом, радовался и веселился, пока не был убит. Он — самый буйный и необузданный, какой только был среди людей!

Эти два злодея при жизни вволю насладились, а после смерти приобрели славу безумцев и деспотов. [Дурная] слава, по существу, их миновала. Пусть их позорят, [сами они] о том не ведают, пусть приписывают им зло, [сами они] о том не ведают. Ведь [теперь] они ничем не отличаются от пня или комка [земли].

Хотя тем четырем мудрецам и приписывают все прекрасное, [они] промучились до конца и [все] одинаково умерли. Хотя тем двум злодеям и приписывают все порочное, они радовались до конца и так же одинаково умерли.

Посетив Лянского царя, Ян Чжу сказал:

— Управлять царством [легко], как повернуть ладонь [кверху]!

— Почему Преждерожденный говорит, что управлять царством [легко], как повернуть ладонь [кверху]? — спросил царь. У [вас], Преждерожденного, жена и наложница, а [вы] не способны с ними справиться; сад в три му, а [вы] не способны его прополоть!

— Видел ли государь, как пасут овец? — спросил Ян Чжу. — Если со стадом в сотню голов послать пастушка [ростом] в пять чи с плетью через плечо, то [стадо пойдет] на восток, [когда он] захочет на восток; на запад, [когда он] захочет на запад. Пошлите Высочайшего вести на веревке одного барана, а следом за ним Ограждающего с плетью через плечо, и [баран] не двинется вперед. К тому же [я], ваш слуга, слышал о том, почему рыба, глотающая корабли, не заплывает в протоки; [почему] лебедь, взвивающийся ввысь, не садится на илистый пруд. Оттого, что возможности их велики. Почему звуки медного колокола и большого колокола не могут сопровождать крикливое действо? Оттого, что звуки у них возвышенные. Это говорит о том, что управляющий великим не управляет малым; одерживающий великие победы не одерживает малых.

Ян Чжу сказал:

— Кто помнит о деяниях далекой древности? {24} [Они] исчезли. Деяния трех владык то ли были, то ли нет; деяния пяти предков [помнятся] то ли наяву, то ли во сне; деяний трех царей, явных ли, тайных ли, из мириада не знаем ни одного. Из происходящих событий — слышал ли о них, видел ли, — из тьмы не узнаешь и об одном; из событий, свершившихся на глазах, — хранятся ли в памяти, забываются ли, — из тысячи не запомнишь и одного. А сколько лет прошло с далекой древности до наших дней, нельзя и сосчитать. Только от времен Готовящего Жертвенное Мясо — триста с лишним тысяч лет. Умные и глупые, красавцы и уроды, победители и побежденные, правдивые и лживые — все исчезли, [различен] лишь срок — медленнее или быстрее. Какова же радость жизни? Гордиться тем, что в какой-то миг тебя славят или поносят? Сжигать свой разум и утруждать свое тело ради посмертной славы на сотни лет? Разве от нее оживут иссохшие кости?

Ян Чжу сказал:

— Человек подобен небу и земле, его природа содержит пять стихий {25}. Человек — самый разумный из всех живых существ. Но у человека когти и зубы {26} недостаточно [крепки] для самозащиты, кожа недостаточно [толста] для обороны, движется [он] недостаточно [быстро], чтобы избежать опасности. Не имеет ни шерсти, ни перьев, чтобы защититься от холода и жары. [Ему] приходится кормиться [другими] вещами. По своей природе полагается на разум, а не надеется на силу. Поэтому ценят ум — то, что сохраняет [человека]; силу же презирают — пренебрегают нападением на вещи. Хотя [своим] телом я не владею, но, поскольку рожден, не могу не хранить [его] в целости. Вещами я не обладаю, но, поскольку [они] существуют, не могу без них обходиться. Тело поистине — главное в жизни, вещи — также главное для его прокормления. Хотя [я] сохраню в целости жизнь и тело, но не могу владеть этим телом; хотя не обхожусь без вещей, но не могу владеть этими вещами. Тот, кто завладевает этими вещами, тот, кто завладевает этими телами, тот в личных [целях] захватывает тела в Поднебесной, тот в личных [целях] захватывает вещи в Поднебесной. Только мудрый, только настоящий человек делает общими тела в Поднебесной, делает общими вещи {27} в Поднебесной. Вот такого и назову самым настоящим из настоящих людей.