Последние похождения Арсена Люпэна. Часть II: Три убийства Арсена Люпэна - Леблан Морис - Страница 17

— Нет, — отозвался тот. — Ничего не могу понять…

Изильда вынула из кармана две золотые монеты, которые радостно, со звоном подбросила на ладони. Люпэн уставился на них. Это были французские монеты, совсем еще новые, отчеканенные в том же году.

— Где ты их взяла? — с волнением спросил Люпэн. — Французские монеты! Кто их тебе дал, когда? Может быть, сегодня? Отвечай!

И в бессилии пожал плечами.

— Какой же я болван! Будто она в состоянии отвечать! Дорогой граф, будьте добры, одолжите мне сорок марок… Спасибо… Держи, Изильда, это для тебя.

Она взяла обе монеты, позвонила ими, вместе с двумя другими, в ладошке, затем, вытянув руку, указала развалины дворца в стиле Возрождения, движением, указывавшим, казалось, главным образом левое крыло и вершину этого крыла.

Было ли это движение машинальным? Не следовало ли считать его благодарностью за еще две золотых монеты?

Он посмотрел на графа. Тот не переставал улыбаться.

«Какого черта он так посмеивается, скотина? — подумал Люпэн. — Можно подумать, он уже ставит на мне крест».

На всякий случай он направился ко дворцу в сопровождении своей неотступной свиты.

Первый этаж здания состоял из огромных залов для приемов, расположенных анфиладой, где было собрано немного мебели, уцелевшей после пожара. На втором этаже, с северной стороны, тянулась длинная галерея, на которую выходило двенадцать прекрасных, совершенно одинаковых залов. Такая же галерея находилась на третьем этаже, с двадцатью четырьмя комнатами, тоже во всем сходными друг с другом. Все это — опустевшее, разоренное, в самом жалком виде.

Наверху не было уже ничего. Мансарды сгорели.

В течение целого часа Люпэн ходил, пробегал по этажам рысью, галопом, неутомимый, глядя в оба. При наступлении вечера он направился к одному из залов второго этажа, остановился на нем по особым, одному ему известным причинам. И был довольно удивлен, увидев там кайзера, который курил, сидя в кресле, доставленном туда, очевидно, по приказанию. Не смущаясь его присутствием, Люпэн приступил к осмотру этого зала, согласно методу, которым пользовался в подобных случаях, разделив помещение на участки, которые изучал один за другим.

Двадцать минут спустя он сказал:

— Попрошу ваше величество, сир, соблаговолить переменить место. Тут находится камин…

Император покачал головой.

— Так ли это необходимо?

— Да, сир, и этот камин…

— Такой же, как и все остальные. Как и этот зал, ничем не отличающийся от других.

Люпэн посмотрел на императора, не понимая. Но тот поднялся и сказал со смехом:

— По-моему, мсье Люпэн, вы просто позабавились за мой счет.

— В чем же, сир?

— О, Боже мой, невелика беда! Вы добились освобождения при том условии, что вручите мне бумаги, которые мне нужны. И не имеете ни малейшего понятия о месте, в котором они находятся. Я в самом прямом смысле слова… как говорите вы, французы… околпачен.

— Вы так полагаете, сир?

— Еще бы! Если знаешь место, не надо его искать, и вот уже добрых десять часов как вы ищете и ищете. Не думаете ли вы, что настало время для незамедлительного возвращения в камеру?

Люпэн выглядел удивленным.

— Разве ваше величество в качестве крайнего срока не назначило завтрашний день?

— К чему еще ждать?

— Чтобы позволить мне завершить начатую работу.

— Но ведь вы ее еще даже не начинали, мсье Люпэн!

— На этот счет ваше величество ошибается.

— Докажите мне… И я подожду до завтра, до полудня.

Люпэн поразмыслил и серьезным тоном сказал:

— Поскольку ваше величество, чтобы оказать мне доверие, нуждается в доказательствах, вот они. Двенадцать залов, выходящих на примыкающую к ним галерею, имеют разные имена, начальными буквами отмечены соответствующие двери. Одна из таких букв, в меньшей степени поврежденная пламенем, привлекла мое внимание, когда я шел по галерее. Я осмотрел и другие двери; и обнаружил другие, едва различимые инициалы, выгравированные над дверями на протяжении всего коридора.

— Так вот, — продолжал он, — один из этих инициалов — буква «Д», первая в имени богини Дианы. Другая буква — «А», первая в слове «АПОЛЛОН». Оба имени принадлежат мифологическим божествам. Не такое ли значение имеют и прочие буквы? Я обнаружил большое «Ю» — инициал Юпитера; «В» — Венеры; «Г» — Гермеса; «С» — Сатурна и так далее. Эта часть проблемы, следовательно, решена, каждый из двенадцати залов носил имя какого-нибудь олимпийского божества, а комбинация букв «АПОЛЛОН», дополненная Изильдой, обозначает зал Аполлона.

— Следовательно, именно здесь, — заключил Люпэн, — в зале, в котором мы находимся, спрятаны письма. Может быть, достаточно нескольких минут, чтобы их найти.

— Нескольких минут… или нескольких лет! — сказал кайзер со смехом.

Монарх, казалось, забавлялся от души, и граф тоже изображал безграничное веселье.

— Ваше величество соизволит объяснить? — спросил Люпэн.

— Мсье Люпэн, то захватывающее расследование, которое вы сегодня провели с теми блестящими результатами, которые вы нам сейчас изложили, мною уже выполнено. Да, две недели тому назад, вместе с вашим другом Шерлоком Холмсом. Вместе мы расспросили маленькую Изильду; вместе применили к ней тот же метод, что и вы, и опять-таки вместе установили инициалы в галерее и добрались до этого зала, зала Аполлона.

Люпэн побледнел. Он пробормотал:

— Ах! Холмс… Он дошел… До этого места?..

— Да, после четырехдневного поиска. Правда, это мало что нам дало, поскольку мы ничего не нашли. Тем не менее, я знаю, что писем тут уже нет.

Дрожа от ярости, задетый до самой глубины своей гордости, Люпэн извивался под насмешками кайзера, как под ударами плети. Ни разу еще он не чувствовал себя до такой степени униженным. В охватившем его бешенстве он охотно задушил бы толстяка Вальдемара, чей смех выводил его из себя.

Сдержав чувства, он ответил:

— Холмсу, ваше величество, потребовалось четыре дня. Мне — несколько часов. И понадобилось бы еще меньше, если моим поискам не было бы помех.

— С чьей же стороны, Господи? Моего верного графа? Надеюсь, он не посмел…

— Нет, сир, со стороны самого страшного и могущественного из моих врагов, этого исчадия ада, которое убило своего сообщника Альтенгейма.

— Он здесь? Вы так думаете? — воскликнул кайзер с волнением, которое указывало, что ни одна подробность этой драматической истории не была ему неизвестна.

— Он всюду, где бы ни оказался я. Всюду угрожает мне своей неотступной ненавистью. Он сумел угадать меня под маской шефа Сюрте Ленормана. Помог посадить меня в тюрьму. И он продолжает меня преследовать с того дня, как я из нее вышел. Лишь вчера, стараясь застрелить меня в автомобиле, он ранил графа Вальдемара.

— Но что говорит вам о том, что он может оказаться в Вельденце?

— Хотя бы то, что у Изильды странным образом появились две французские монеты.

— Но что он здесь может делать? С какой целью прибыл?

— Не знаю, сир. Но это сам дух зла Ваше величество должно его опасаться. Он способен на все.

— Немыслимо! У меня в этих развалинах две сотни человек. Он не смог бы сюда пробраться. Его бы неминуемо увидели.

— Один человек, вне всякого сомнения, его видел.

— Кто же?

— Изильда.

— Пусть ее допросят. Вальдемар, проводи заключенного к этой девочке.

Люпэн показал свои связанные руки.

— Битва будет трудной. Могу ли я вести ее в таком положении?

Кайзер приказал графу:

— Развяжи его… И держи меня в курсе…

Таким образом, путем нового усилия, смело назвав во время спора омерзительную фигуру убийцы, Люпэн выиграл время и продолжил свой поиск.

«Еще шестнадцать часов, — подумал он. — Это больше, чем мне потребуется».

Они подошли к помещению, в котором жила Изильда, в конце старых зданий, служивших теперь казармой двумстам стражам руин, чье левое крыло, как раз это, было отведено офицерам.

Изильды там не оказалось.

Граф послал на поиск двух солдат. Они вернулись ни с чем. Никто не видел девушки.