Убийство по-джентльменски - ле Карре Джон - Страница 18

— Что ж, пусть у Стеллы манеры ни к черту не годились, но зато беженцам, Шейн, она сделала много добра.

— Беженцам? — невинно переспросил Смайли.

— Да. Она собирала для них одежду, мебель, деньги. Одна из тех немногих преподавательских жен, что не на словах лишь помогают мне. — Доротея колюче покосилась на Шейн Хект, но та глядела мимо нее, улыбалась милостиво мужу. — Деловитая была, как пчелка. Не боялась засучить рукава, не гнушалась ходить от дома к дому. И единоверок своих впрягла в дело, и массу всего собрали. Этого, знаете ли, у них не отнимешь — духом они крепки. Феликс, еще хересу!

В обеих комнатах насчитывалось десятка два гостей. Но Смайли, слегка опоздавший, застрял в группе из восьми человек, вставших поближе к дверям; здесь стояли Д'Арси с сестрой, Чарльз и Шейн Хекты, молодой математик Сноу с женой, викарий из Аббатства и сам Смайли, смущенно-подслеповатый в своих очках. Войдя, Смайли быстро огляделся по комнатам, но Филдинга нигде не было и следа.

— …Да, — продолжала Доротея Д'Арси, — деятельная была на диво… вплоть до самого конца. В пятницу я вместе с этим попом из крытой жестью молельни — с Кардью — зашла туда домой прибрать неотосланные вещи для беженцев. Ни вещички не валялось — все запаковано в бумажный мешок, увязано, и адрес написан; нам оставалось только отправить на почту. Чертовски дельная работница она была, скажу вам. И на благотворительном базаре отлично поработала.

— Да, да, милочка, — сладко сказала Шейн Хект. — Помню хорошо. В тот день я представила Стеллу леди Солей. На Стелле была премиленькая шляпка — та, что она по воскресеньям надевала. И такая Стелла была почтительная. К леди Солей обращалась: «миледи». Как в средние века, — выдохнула Шейн, повернувшись к Смайли, — вы не находите, голубчик? Мне эта вассальность всегда так нравится: так мало нас осталось.

В углу математик и жена его разговаривали с Чарльзом Хектом, и спустя несколько минут Смайли, отманеврировав от Доротеи, присоединился к ним.

У юной Энн Сноу было курносое, несколько прямоугольное, миловидное лицо. Муж ее был высок и худ, с приятной сутулиной. Бокал с хересом он держал в своих тонких прямых пальцах, как химическую реторту, а когда говорил, то обращался, казалось, к этому бокалу, а не к слушателю. Смайли приметил чету Сноу еще с похорон. Хект стоял румяный и насупленный и посасывал трубку. Разговор шел о том о сем; его заглушал шумный обмен мнениями по соседству. Немного погодя Хект отошел и, по-прежнему сердито и отчужденно хмурясь, встал в нарочитом одиночестве у двери.

— Бедная Стелла, — сказала Энн Сноу, помолчав. — Прошу прощения, — прибавила она. — Но все еще нейдет из головы. Безумие, как подумаешь, просто безумие. Ну зачем, ну для чего эта Джейни убила ее?

— Вы любили Стеллу? — спросил Смайли.

— Конечно же. Она была хорошая. Мы в Карне вот уже четыре семестра но за все это время она единственная сердечно к нам отнеслась. — Муж ничего не сказал, лишь кивнул своему бокалу. — Саймон, видите ли, не питомец Карна, а здешние преподаватели в большинстве карнианцы, так что старых знакомых у нас здесь нет и никто нами, в сущности, не интересуется. Все они, конечно, делают вид, что ужасно рады нам, но одна только Стелла действительно…

Тут на них хищно налетела Доротея Д'Арси.

— Миссис Сноу, — сказала она жестко. — У меня к вам дело. Хочу, чтобы вы взяли на себя беженскую работу Стеллы Роуд. — Доротея бросила испытующий взгляд на Саймона Сноу. — Ректора чрезвычайно занимает помощь иммигрантам.

— О господи! — простонала в ужасе Энн Сноу. — Я никак не могу, мисс Д'Арси, я…

— Не можете? Как так не можете? Вы ведь помогали миссис Роуд торговать с лотка на благотворительном базаре?

— Так вот откуда Стеллины платья и шляпки, — прошелестела Шейн Хект за спиной у них.

— Но… у меня, ну как бы это сказать, нет той смелости, что у Стеллы, — лепетала Энн. — И потом, она была баптистка, я горожане помогали ей, вещи жертвовали, они все любили ее. А у меня совсем не то будет.

— Вздор и чушь, — изрекла мисс Д'Арси, говорившая со всеми, кто моложе ее, как с прислугой или озорными детишками.

— Баптисты — это те, что против семейных скамей, не правда ли? — сказала Шейн Хект. — Я с ними всецело согласна — ведь если за скамью заплачено, то уже волей-неволей приходится ходить в церковь.

Викарий, толковавший в углу о крикете, встрепенулся и кратко запротестовал:

— Право же, миссис Хект, у приватных скамей было немало преимуществ…

И он пустился в пространное восхваление древних обычаев. Шейн наружно вся была внимание и интерес. Наконец викарий кончил, ока сказала:

— Благодарю вас, голубчик Уильям, это так мило, — обратилась к нему спиной и звучным шепотом сообщила Смайли:

— Уильям Трампер — из бывших учеников Чарльза, такое было ликование, когда он выдержал выпускные экзамены.

Смайли, вовсе не желая быть соучастником мести, вершимой над викарием, повернулся было к Энн Сноу, но ту все еще терзала мисс Д'Арси своими благотворительными замыслами, а Шейн между тем продолжала ему говорить:

— Я про одного-единственного только Смайли слышала, Он женился на леди Энн Серком в конце войны. Она, понятно, вскоре ушла от него. Престранная была пара. Как я слышала, он совершенно неприемлем. Она же как-никак родня лорду Солею. Род Солеев вот уже четыреста лет связан с Карном. Молодой Солей, наследник, учится сейчас у Чарльза; мы часто обедаем в замке. Я так и не знаю, что сталось с Энн Серком… уехала в Африку… или же в Индию? Нет, в Америку. В замке об этом не принято говорить.

На мгновение шум разговоров схлынул. На мгновение, не более, Смайли перестал воспринимать все, кроме упорного взгляда Шейн Хект; и он знал, что она ожидает ответа. Но вот она отвела взгляд, как бы говоря: «Видите, я могла бы раздавить вас. Но так и быть, живите», — отвернулась и отошла.

Он словчил — простился и вышел в одно время с Энн и Саймоном Сноу. Их ожидал старенький автомобиль, и Сноу настояли, чтобы и Смайли сел — они подбросят его в отель. Дорогой он сказал:

— Если перед вами нет сегодня лучшей перспективы, то я счастлив буду пригласить вас отобедать со мной сейчас в отеле. Догадываюсь, что обеды там отвратные.

Поотнекивавшись, Сноу приняли приглашение, и четверть часа спустя вес трое сидели в углу громадной обеденной залы «Герба Солеев», к великому прискорбию троих официантов и доброго десятка поколений Солеев-предков — напыщенных и шелушащихся портретов.

— Мы по-настоящему узнали се только с год назад, — стала досказывать Энн Сноу. — Стелла мало общалась с женами других преподавателей — к тому времени она уже обожглась и поумнела. Она не посещала чаепитий и тому подобное, и это просто счастливый случай нас свел. Когда мы приехали в Карн, для нас не нашлось школьного дома, и мы вынуждены были первый семестр прожить в гостинице. В конце второго семестра мы въехали в домик на Брэд-стрит. Переезд наш был кошмар. Саймон занят был с выпускниками, а у нас как раз полнейшее безденежье, и пришлось все самим ухитряться. Переезжали в четверг утром. Лил дождь, хлестал как из ведра. А вся, какая была у нас, хорошая мебель не пролезала в дверь дома, и грузчики просто-напросто сгрузили меня на порог, и делай что хочешь. — Она рассмеялась, и Смайли подумал, какое она, в сущности, милое дитя. — Они вели себя просто возмутительно. У них бы, я думаю, хватило совести уехать, да им с места не сходя потребовалась оплата. А счет на целых несколько фунтов превысил первоначальную оценку. Чековой книжки у меня, конечно, не оказалось. Осталась у Саймона. Грузчики даже грозились увезти все обратно. Прямо чудовищно. Я чуть не расплакалась. (Она вот уже и сейчас чуть не плачет, подумал Смайли.) Но тут как с неба упала к нам Стелла. Не представляю, как она узнала о нашем переезде — другие-то никто, конечно, и не знали. Принесла рабочий халатик, туфли старые — пришла помогать. А увидела, что тут творится, и не стала даже разговаривать с грузчиками, просто прошла к телефону и позвонила их хозяину мистеру Маллигану. Не знаю, что она ему сказала, но потом подозвала старшего, и Маллиган ему по телефону приказал, и с этой минуты все пошло гладко. Стелла была ужасно рада — рада помочь. Такой она была человек. Грузчики сняли двери с петель и все-все внесли. Стелла оказалась чудесная помощница — не распорядительница, а помощница. Остальные преподавательские жены, — прибавила Энн горько, — ужасно как ловки распоряжаться, но и руки не приложат помочь.