Генезис - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 41

— Вообще-то нет, — склонил я голову набок. — Я же чертильщик, максимум, что сделают — запрут где-нибудь на сезон, да и все.

Народ, услышав про то, что некто решился напасть на чертильщика, зашептался и характерно закрутил пальцами у виска. Еще бы, мы же люди неадекватные, можем и «бабахнуть».

— Эм… — прозвучало из-за стола. Как нетрудно догадаться, мычащим оказался Дирг. — Может, ты отпустишь ребят? Они все поняли. Все уяснили. Разойдемся мирно. Только рисовать не вздумай.

Как только прозвучало «рисовать», зал буквально зазвенел от магии. Каждый счел необходимым воздвигнуть защитные заклинания.

— Ну не знаю, — протянул я, решив поддержать игру. — Мне тут вчера такая классная печать придумалась.

Орленок напрягся. В зале запахло озоном. Я уж было хотел отпустить хамов, но, как говорят актеры, кетчупа вылилось слишком много. Войдя в роль, я забыл, что не могу даже жгут вытянуть, и именно поэтому потянулся к источнику привычным волевым усилием. Как ни странно, но мне удалось. Вот только вместо тонкой нити из правой ладони выстрелил серебряный кнут. По голове как пыльным мешком ударили. Руки ослабли, задрожали негнущиеся коленки. Налицо все признаки магического истощения. Кажется, я лишь чудом удерживаюсь на грани.

— Не сметь!!! — проревел в зале знакомый голос.

Так и есть. В столовой показался глава боевиков — тот самый улыбчивый парень, что присутствовал на моем вступительном экзамене. Этот местный вундеркинд умудрился получить к двадцати четырем годам бронзовую цепь. И, надо отметить, при необходимости мог убить меня с той же легкостью, что и Сонмар.

— Студиозус Ройс, отпустите студиозуса Саймана.

Словами не передать, с каким облегчением я убрал нож и вернулся за стол. Тут же Орленок подхватил пострадавшего, и троица умчалась в известном направлении. Видимо, у лекарей будет непростое утро.

— Всем приятного аппетита, — пожелал гений и был таков.

Ну а чего я хотел? Сонмар ведь предупреждал — здесь как в джунглях. Разве что смертей стараются не допускать. Но есть и свои плюсы. Во всяком случае, я узнал, что сильнее не стал. А вот вернуть контроль над силой, чтобы больше не выходило таких казусов, — задача номер один.

— Ну не можешь ты спокойно себя вести, — проворчала Лейла.

Я от подобного заявления даже булочкой подавился. Меня тут, понимаешь ли, буквально опрокинуть хотели, а мне что, лапки кверху и на убой? Да ежели слабину покажу, так все — считай, пропал.

— Во-во, постоянно на рожон лезешь, — поддакнула ей Лизбет.

Настроение стремительно катилось к демоновой бездне.

— Это было просто нечто. Да ты прямо тенью размазался, когда рванул к ним, — вставил воодушевленный Дирг.

Во второй раз за завтрак поперхнувшись булочкой, я уткнулся носом в тарелку и принял скорбящий вид. Впрочем, посуда стремительно пустела, и вот спустя десять минут мы уже шагали в сторону полигона-арены, где нам будут давать вводную лекцию и где пройдет первая учебка с оружием.

Мы шли по узкой аллее с утоптанной дорожкой и редкими, чуть несимметричными клумбами. И от этой видимой дисгармонии частенько хотелось остановиться, задержать взгляд и убедиться, что зрение тебя не обманывает. Но каждый раз, когда я чуть замедлял шаг, то был вынужден ускориться, дабы не отстать от друзей. Графиня Норман и леди Гийом в этот раз обсуждали приближающийся бал. Вообще балы как таковые проводились всего четыре раза в год, а все остальные празднества можно было обозвать как угодно, но балами они от этого не становились. И этот бал считался одним из самых важных. В десятый день пятого сезона состоится празднование прихода весны, чествование богини Аладоны, а еще на этом самом балу произойдет открытие Турнира.

И раз уж речь зашла об этом весьма знаменательном событии, то стоит рассказать о нем чуть подробнее. Наверное, первая ассоциация, которая приходит на ум, — Олимпийские игры. Да, пожалуй, так будет точнее всего. Принцип один и тот же. Со всего света в Империю съедутся разные умельцы: спортсмены, воины, маги и прочие. Проходит сие великолепие раз в семь лет, и принимает всегда одна страна — Империя. Традиция давняя и имеет ту же подоплеку, что и праздник Харты. На время Турнира смолкают все горны, луки вешают на стены, сушат весла и спускают флаги. Целых три сезона каждые семь лет Ангадор спит спокойно.

Что же происходит на самом Турнире? Я не столь в этом сведущ, но, по слухам, там есть три отделения. Первое — общее, где соревнуются все и во всем. Второе — военное, и, учитывая местный менталитет, глупо было ожидать чего-то другого. Ну и напоследок — спортивное. Хотя называется оно чуть по-другому, но скачки, бег, метание ядра и прочие забавы характеризуются именно так. Насчет участников — тут все проще. Заплати тысячу золотых — и вперед, покоряй сердца и разумы. Как можно понять, раз в семь лет имперская казна имеет неслабый бонус в виде иностранных капиталовложений.

— Как думаешь, — потревожил меня Дирг, — когда они придут в следующий раз?

Я покачал головой и поправил рыжего:

— Правильно не «когда», а «как часто».

— И как часто?

— Мне кажется, что всегда, — пожал я плечами и продолжил путь.

Лично меня это, конечно, беспокоило, но не так, чтобы возводить сию проблему на пьедестал моих заморочек. В последнее время столько всего свалилось, что разбираться с зарвавшимися студиозусами просто некогда. Буду решать проблемы по мере их поступления, как бы двусмысленно это ни звучало.

За спиной остался поворот, скрывший очередную, пока еще безжизненную клумбу, а перед нами показался полигон. Он немногим отличался от прочих, разве что стены были чуть ниже, а сам он больше по площади.

На сторожке нас пропустили без вопросов, и, миновав три пролета, мы оказались на постепенно заполняющейся трибуне. Многие лица были знакомы, я даже знал несколько имен, но из-за того аттракциона в столовой меня непрестанно клонило в сон. В конце концов, израсходовать зараз почти весь резерв — это вам не кекс скушать. Еще бы немного — и здравствуйте, белые халаты и магическое истощение. А так хоть легким испугом отделался.

В итоге, когда трибуна уже почти заполнилась, а на песчаном плацу появился глава боевиков, я все же поддался Морфею и позволил утянуть себя в страну снов.

Проснулся я от тупой боли в левом боку. Открыв глаза, обнаружил себя на все той же трибуне. Причиной же такой побудки стала Лейла, решившая заехать мне своим острым кулачком прямо по больным ребрам.

— Поднимайся, соня, — с легкой усмешкой сказала она. — Все уже переодеваться пошли.

— Переодеваться? — переспросил я, протирая глаза и откровенно зевая. — Куда? И во что?

— В раздевалки, там будет и во что.

— А куда идти-то?

Лейла махнула в сторону уже почти пропавшего из виду Дирга и посоветовала поспешить. Я не стал долго думать и припустил с места в карьер. Уже через несколько особо удавшихся прыжков догнал друга и, все так же зевая, поплелся вместе со всеми. Нас вел какой-то седой мужик с широкими плечами и ирокезским чубчиком, что выглядело довольно комично. Вскоре, когда позади остались пролет и несколько коридоров, мы оказались в самой банальной раздевалке. Полсотни деревянных шкафчиков и скамейки из того же материала перед ними. А на последних через каждый метр лежал комплект странноватой на вид одежды.

Действуя на автопилоте, я выбрал себе схрон поближе к выходу и стал переодеваться. Рубашка сменилась вещью, больше похожей на помесь косоворотки и футболки. Штаны так и остались штанами, разве что теперь их можно было назвать «султанами» или «шароварами», уж слишком они широки. На ноги нацепил весьма мягкие и удобные сапоги. Они в принципе не предназначены для ежедневной носки, но вот для бега и тренировок подходят просто идеально. Хотя в походе я бы такие и под угрозой смертной казни не надел. Уж лучше секир-башка, чем стоптанные в кровь ноги, когда от боли не то что слезы на глаза наворачиваются, а натурально волосы выпадают!

И лишь под конец, когда сон уже почти отпустил меня, я приметил, что в раздевалке много больше народу, чем было на трибунах. Как выяснилось позже, с нами занимался еще и второй курс. Всего, если верить моим подсчетам «навскидку», нас тридцать пять человек. И лишь двадцать из них я хоть раз видел раньше. Применяем простую логику, и становится понятно, что отсев довольно жесткий, примерно от трех до семи человек с курса.