Хрустальное сердце - Корсакова Татьяна Викторовна - Страница 18

Лишенная хрустального дружка, Лиза заворочалась, пошарила рукой по подушке, ничего не нашла, рывком села, уставилась на Макса своими крапчато-каштановыми глазами.

— Забыл тебя предупредить, — не здороваясь, сказал он. — Мою коллекцию трогать нельзя. — Он помахал перед ее носом Драконом. — Это очень редкая вещь. И очень дорогая!

Макс говорил спокойно и даже доброжелательно — он просто хотел, чтобы Лиза его правильно поняла. А она не поняла, подобралась вся, сжалась пружиной. И глазищами своими смотрела испуганно, точно Макс не добрый самаритянин, а чудовище в человеческом обличье.

— Ладно, хватит на меня таращиться, — сказал он раздраженно, встал, вернул Дракона обратно на полку. Хрустальная братия тут же заволновалась, встретила чужака неприветливо. Ничего, пусть привыкают.

Лиза спустила босые ноги с дивана, зажала ладони между коленок, смотреть продолжала настороженно-вопросительно.

— Как спалось? — вежливо поинтересовался Макс.

Она кивнула в ответ. Не поймешь: то ли ей хорошо спалось, то ли плохо. Впрочем, и не важно. Все равно через пару часов они распрощаются на веки вечные, и он думать забудет о какой-то там Лизе.

— Выспалась?

Опять кивок, теперь уже точно утвердительный.

— Отогрелась?

Еще один кивок.

— Ну, тогда, может быть...

Она не дала ему договорить, сбегала в кухню, вернулась с ноутбуком.

— Слушай, а давай, я тебе подарю ручку и блокнот, — предложил Макс. — Ну зачем технику по пустякам дергать? Лады?

Она аккуратно поставила ноут на журнальный столик, посмотрела выжидающе. Макс выудил из нагрудного кармана ручку, принес новый блокнот, положил его на столик рядом с ноутбуком.

— Дарю, пользуйся.

Лиза потянулась за ручкой, написала:

«Спасибо вам большое, я, пожалуй, пойду».

Ай, какая хорошая девочка! Умненькая и сообразительная. Теперь ему не придется чувствовать себя скотиной, выставляя бедную сироту за дверь. Сама изъявила желание. А желание дамы для него закон.

— Чуть позже, — сказал он. — Сейчас давай позавтракаем, и я отвезу тебя, куда скажешь.

Теперь, когда она сняла с него всякую ответственность, легко оставаться великодушным. Настроение, испорченное было своеволием Лизы и Дракона, улучшилось.

— Ладно, иди свари нам кофе, а я пока совершу заплыв. — Макс потянулся до хруста в суставах, улыбнулся благодушно.

Он едва не уснул в ванне. Ничего удивительного, принимая во внимания сумасшедшую ночь с Лорой. В тонус его привел аппетитный аромат, доносящийся из кухни. Любопытно, что это она там готовит? Нет, неправильная формулировка. Любопытно, из чего это она там готовит?

В холостяцкой жизни Макса был один, но весьма существенный минус: полуголодное существование. Сам он готовить не умел и не любил, все время забывал купить нужные продукты. Перебивался полуфабрикатами, фаст-фудом и общепитом. И лишь изредка, после того как на его кухне похозяйничает мама или Анюта, наслаждался домашней едой. Но родственницы баловали Макса нечасто, говорили, что он уже давно большой мальчик, намекали, что было бы нелишним обзавестись законной супругой, которая его, балбеса, и обстирала бы, и вкусно накормила.

Ну, обстирать Макс себя и сам мог, не просто так ведь стиральную машину купил. Он даже гладить научился не хуже некоторых женщин. А готовить? Заводить жену только затем, чтобы вкусно поесть? Нет уж, ему пока и так неплохо. Тем более что Лора — а только ее он видел в роли своей законной супруги — готовила еще хуже, чем он сам.

А сейчас в его квартире пахло жареным мясом и яичницей! В животе громко заурчало. Макс выбрался из ванной, торопливо оделся, вышел на кухню.

Лиза стояла у плиты спиной к двери. На сковородке что-то шкворчало и потрескивало.

— Ого! — воскликнул Макс восхищенно. — А где мясо взяла?

Не оборачиваясь, она махнула рукой в сторону холодильника. Надо же, у него там, оказывается, и мясо есть? Наверное, осталось с прошлого маминого визита.

Макс уселся за стол, вытянул ноги, скрестил руки на пузе. Наблюдать, как хлопочет Лиза, было приятно. Неожиданно возникло ощущение, что он не в своей кухне, а в родительской. Только пахнет не пирогами, а жареным мясом. Только мама — молодая и молчаливая.

А готовила девушка вкусно. Макс слопал все, разве что тарелку не вылизал. Похвалил свою гостью за домовитость, посетовал, что сам так не умеет. В ответ она улыбнулась ему вежливо, но без души. И ела без аппетита, просто ела, и все. Слушала его похвалы вполуха, думала о чем-то своем.

Кофе Макс вызвался сварить сам. Что-что, а кофе он варил превосходный. Лиза тем временем вымыла посуду, уселась за стол, зажала ладони коленками. Ни дать ни взять сирота казанская...

Кофе они пили в молчании. То есть Лиза и так все время молчала, а вот Максу как-то враз расхотелось болтать. Серьезное решение требовало серьезного подхода. Долгие проводы — лишние слезы. Погостили, пора и честь знать...

Лиза словно прочла его подленькие мыслишки, улыбнулась, почему-то виновато, написала:

«Я готова».

— Готова так готова, — он старался, чтобы голос звучал беззаботно. — Куда тебя отвезти?

Она на секунду задумалась, потом написала:

«На Белорусский вокзал, пожалуйста».

Лиза собралась быстро, по-солдатски. Да и что ей было собирать?

Ехали тоже в молчании. Макс сосредоточился на дороге. Благо за минувший день старый снег уже расчистили, а новый нападать не успел. Лиза смотрела прямо перед собой и выглядела не слишком счастливой. Впрочем, не его это дело. Его дело — доставить ее на Белорусский вокзал, а дальше пусть уж сама выкручивается. Он заставлял себя думать только о приятном, но мысли все равно скатывались на неприятное — на Лизу...

Что она собирается делать на этом своем Белорусском вокзале? У нее же нет ни денег, ни документов. Стоп! Нельзя об этом думать. Жалко, конечно, девчонку, но что поделаешь? Жизнь такая сложная штука: каждый выплывает как умеет.

...Можно было высадить ее у вокзала и ехать себе, но в самый последний момент Макс передумал, вышел следом.

— Провожу тебя, — сказал, не глядя в ее сторону. — Куда идти-то?

Похоже, она сама не знала, куда идти, повертела головой, махнула в сторону пустующей скамейки — туда.

Как он там говорил? Долгие проводы — лишние слезы? Ведь верно говорил. Пора заканчивать это затянувшееся прощание.

Решение пришло неожиданно, в тот момент оно показалось ему разумным и даже благородным. Макс тронул Лизу за рукав, сказал чуть смущенно:

— Знаешь, ты только не обижайся. Я тут подумал, что тебе понадобятся деньги. — Он достал из бумажника три тысячи рублей, протянул Лизе. — Вот, возьми.

Она изменилась в лице, протестующе замахала руками. Глупая девчонка, он же от чистого сердца.

— Бери, бери! — Макс попытался засунуть деньги в карман ее куцей шубейки. Девчонка дернулась, деньги спланировали на землю. Рядом упало что-то маленькое и блестящее. Макс чертыхнулся, подобрал деньги. Маленькое и блестящее оказалось шоколадной конфетой. Он посмотрел сначала на конфету, потом на Лизу. В этот момент Легостаев думал, что должен был сам предложить ей взять с собой что-нибудь перекусить, не эту микроскопическую конфету, а что-нибудь более существенное. А она, похоже, думала о другом. Она закусила губу, уставилась куда-то в сторону, а на Макса не смотрела. Боялась? Стеснялась? Господи! Да что же тут такого? Ну взяла конфету, ну и ладно! Не обеднеет же он, в самом деле!

— Эй, — Макс потянул Лизу за рукав, — ты что?

Она посмотрела на него испуганно и виновато одновременно, потерла виски.

И перчаток у нее нет, а на дворе мороз.

— Перестань. — Он отряхнул от снега деньги, поднял злополучную конфету, снова протянул все это богатство Лизе: — Возьми. Возьми, кому говорю!

Она больше не сопротивлялась, послушно забрала деньги и конфету, сказала «спасибо» одними губами.

— Не за что, — отмахнулся он.

Все, долгие проводы — лишние слезы. Пора!

— Ну, я пошел? — Он старался, чтобы голос звучал как можно более нейтрально.