Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

История Кольки Богатырева - Немченко Гарий Леонтьевич - Страница 3


3
Изменить размер шрифта:

— Чтокало! — сказал Писаренок. — А ты думал — книжки?..

Худенького мальчишку в очках звали Талмутиком.

Не подумайте, что это имя или фамилия. Ни то ни другое, конечно.

Мальчишку звали Петькой, фамилия его была Козополянский, но вот случилось же так, что уже два года никто не называл его иначе, как Талмутиком.

Дело в том, что, по всеобщему мнению, этот мальчишка был всезнайка и зубрила. На уроках он сидел тихо, как мышь, все знал назубок, а в школьной библиотеке брал читать самые что ни на есть толстенные книги. Как-то однажды в библиотеке было очень много мальчишек, так много, как будто все они сговорились прийти сюда после школы. Был здесь и Талмутик, который тогда еще и не был Талмутиком. Он последним стоял в очереди, но библиотекарша Варвара Федоровна, для которой Козополянский был очень уважаемым читателем, не могла примириться с таким положением.

— Что дать вам, Петенька? — спросила она, глядя на него через головы других мальчишек.

И тогда Петька Козополянский поправил очки, привстал на цыпочки, указал пальцем на толстенную книгу, которая лежала на самой верхней полке, и сказал примерно так:

— Нельзя ли мне взглянуть на этот талмуд?..

Конечно, мальчишки постарше не увидели в этом ничего смешного. Зато один второклассник, очень смешливый человек, прыснул так, что ему пришлось даже закрыться шапкой, иначе получилось бы очень громко.

— Чего ты? — спросил у него другой мальчишка.

— Г-гы, — сказал смешливый второклассник. — Талмут!..

И показал пальцем на Петьку.

— Ха-ха! Талмутик! — сказал другой второклассник и взялся за живот — так было ему смешно.

Потом это повторили все, кто был в то время в библиотеке, кроме, конечно, Варвары Федоровны и самого Петьки, — и с тех пор его называли только Талмутиком, и никак не иначе.

Дежурные по классу в пятом «А», где учился Талмутик, очень часто, вместо того чтобы сказать «отсутствует Козополянский», говорили; «У Талмутика болят уши», а одна новенькая учительница, которая только что окончила институт, назвала его однажды «ученик Талмутиков».

Вот такси человек был Петька Козополянский, и сейчас ребята только перемигивались, глядя, как он вертит в руках серый с синими прожилками камень, который взял из корзины Сашки Лопушка.

— Посмеялись — хватит, — сказал Колька, щелкнув конопляной плеткой. — Положи минерал, Талмут, — торопимся. У нас дело есть… — И, когда они снова уже шли по улице, обернулся, почти не глядя на Петьку, крикнул: — А ты давай прыгай… Может, человеком станешь…

Петька вздохнул и поправил очки.

По узенькой тропке, пробитой среди высокого бурьяна, мальчишки спустились с пригорка, обогнули последний огород и пошли через кусты бузины. Из кустов тянуло сыростью, где-то рядом в маленьком болотце надрывались лягушки.

Бузина кончилась, и Колькин отряд вышел на лужайку. Отсюда хорошо были видны противоположный обрывистый берег реки, скалы из синей глины, блестящие плешки чернозема на рыжих, выгоревших на солнце горах.

Там, где река делала поворот, с одного берега на другой перекинулся белый, отмытый дождями и паводками деревянный мост. Чуть выше по реке, среди тех громадных камней, с которых мальчишки обычно ловили рыбу, виднелись зеленые треугольники палаток.

Колькина плетка извилась и звонко щелкнула в воздухе.

Мальчишки прибавили шагу.

Конечно, им можно было пройти через мост. Но что подумают геологи? Побоялись, скажут, перейти речку. А чего бояться, если летом в ней воробью по колено?

Колька дождался, пока все мальчишки собрались на берегу, обвязал плеть вокруг шеи, взял за руки Меринят и шагнул в реку. Отряд зашлепал по воде.

Вода была совсем теплая. Напротив палаток был перекат, и если с правого бока зеленоватые буруны поднимались у мальчишек почти до пояса, то с левого трусы у них оставались сухими. Буруны шумели и пенились, и ничего не было слышно, кроме этого шума. Но Писаренок все равно догнал Кольку, который шел боком, потому что так удобней было вести Меринят, и закричал ему, показывая на свою книгу:

— Серебро бы найти, да, Коль?

— Почему — серебро? — тоже прокричал Колька.

— Ну так просто! — объяснил Писаренок, подаваясь к Кольке.

Он, видно, хотел сказать еще что-то, но вдруг споткнулся и сел в воду. Сначала его рука с драгоценной книгой оставалась над бурунами, но потом, когда он захотел привстать, книга шлепнулась в воду и выскользнула у Писаренка из рук.

— Спасай тетрадку! — громко закричал Колька.

Писаренок бросился за книгой, но снова споткнулся и упал, подняв фонтан брызг. А книга легко неслась по быстрине и была уже далеко. Колька подтолкнул дрожащих от страха Меринят к Витьке Ореху, который шел вслед за ним, и, высоко поднимая ноги, помчался по перекату.

Перед мостом у излучины была яма. Там большими кругами ходила мутная вода, в которой всегда плавали щепки, сено и гусиные перья.

Вода уже доходила Кольке до пояса, потом до груди. Вот он нырнул, бултыхнув ногами.

Мальчишки замерли на перекате. А что, если Колька не поймает книгу? Она уже намокла, и стоит ей сейчас попасть в воронку, как ее потянет на дно. И прощай Писаренкова работа, прощай все их труды… Разве потом узнаешь, где нашли какой камень?

Пацаны молча смотрели на яму.

Когда Колька, отфыркиваясь, вынырнул, он увидел Константина Петровича. Тот в одних трусах, нагнувшись, стоял на камне. Рядом с ним на сапогах лежала одежда.

— Не прыгайте, вода холодная! — крикнул Колька.

Он загребал одной рукой, а вторая теперь была высоко поднята над головой. В ней Колька сжимал разбухшую книгу.

Он лучше всех на улице Щорса плавал по-чапайски, но тут была крутина, и большая волна захлестнула вдруг Кольку и потащила по кругу.

— Руку давай! — крикнул Константин Петрович.

Но Колька уже снова упорно плыл к камню, и книга все так же была поднята у него над головой.

— Книжку ловите!.. — крикнул, захлебываясь, Колька.

Он выровнялся в воде, работая ногами, размахнулся и швырнул тетрадку Константину Петровичу. И, прежде чем уйти под воду, он увидел, как геолог ловко поймал книжку.

Теперь, без книги, ничего не стоило выбраться из крутины.

Колька несколько раз сильно загреб ладонями снизу вверх и пошел на дно так стремительно, что вода ударила ему в нос, а когда почувствовал под ногами песок, присел, сжавшись в комочек, и потом резко, словно большая рыба, рванулся в сторону.

Вытянутыми руками он нащупал камень и, цепляясь за его щелястую поверхность, подался вверх. Не успел Колька толком открыть глаза, как что-то большое пронеслось над его головой и позади, в крутине, раздался тугой всплеск.

Он быстро вылез на камень и обернулся.

К камню плыл Константин Петрович. Он загребал тоже одной рукой. Другой он поддерживал в воде Писаренка.

Глаза у Писаренка были красные, и Колька сразу понял все. Ведь так оно и должно было случиться: Писаренок бросился в крутину вслед за Колькой, чтобы поймать эту, злосчастную книгу и, конечно, нахлебался воды.

Константин Петрович был уже рядом, и Колька за руки вытащил Писаренка. Только теперь Колька посмотрел наконец на мальчишек. Они все в тех же позах стояли на перекате.

— Выходите, пацаны, все кончилось! — крикнул Колька, приложил ладонь к уху и стал прыгать на одной ноге. — Баба, баба, вылей воду…

Писаренок сидел на камне и тихонько икал.

Константин Петрович, широко расставив ноги, стоял над Писаренком, улыбался и подмигивал Кольке.

Когда все успели обсудить то, что произошло, когда мальчишки объяснили Константину Петровичу, что это за драгоценная книга, когда все осмотрели лагерь, облазили палатки и сфотографировались на память вместе с Константином Петровичем и с его маленьким отрядом, начальник сказал:

— Ну, мальчишки, приступим к делу… Бери-ка, Володя, свою волшебную книгу…

Ребята разобрали мешки и корзины и высыпали камни на маленьком выбитом в траве пятачке среди палаток. Писаренок сел по-турецки в центре и разложил на коленях толстую тетрадь. Тетрадка все еще не просохла. На листах были подтеки, а некоторые из строчек, написанные химическим карандашом, отпечатались друг на друге, и понять что-либо в такой книге было, конечно, трудно…