Трудовые будни Темного Властелина - Ефимов Алексей Алексеевич - Страница 28

– Этого я так и не решил. Мне было интересно понаблюдать, как эти революционеры будут меня свергать, так что часть пути я провел вместе с ними. И каждые десять минут повторял, что тут крепость. И гостям не рады. Я пытался понять, что ими движет.

– И как? – В голосе Шрама было искреннее любопытство.

– Не понял. – Я развел руками и покачал головой.

– Босс… – спросил Шрам. – А что бы вы делали, если бы оставались с ними до конца?

– Ты будешь смеяться – почти то же самое. Сделать из них разведчиков-профессионалов я бы все равно не смог, даже если бы как следует поколдовал, так что не стал и пытаться. Думаю, что мы бы именно изображали из себя загулявшую богатую молодежь.

– А крепость?

– Ты опять-таки будешь смеяться. Я собирался открыто подойти к воротам прямо средь бела дня и нахально потребовать, чтобы нас пропустили. Типа, нигде не сказано, что тут нельзя проезжать, дорога одна, и назад три дня пути. Что-нибудь в таком духе. Ну а когда бы мне дали пинка – я бы предупредил, что это я, и что надо делать, – искренне порекомендовал бы этим красавцам повернуть обратно и демонстративно так бы и поступил. Дальше – выбор за ними.

– Они свой выбор сделали, – хмыкнул Шрам, уходя в свои мысли. – И на что они рассчитывали?

– В том-то и дело, что они не рассчитывали, а трубадуров слушали. Знаешь про такую напасть?

– Знаю. Терпеть не могу. Поубивал бы гадов, всех до единого. Из-за них столько молодых идиотов на мечи лезет! – Шрам покачал головой. – А сами эти ряженые балагуры, как правило, любят в безопасных местах отсиживаться.

– Ну и как сейчас поживают наши храбрые герои?

– Уже никак. – Улыбка Шрама напоминала изгиб топора палача. – Этот ваш Мешок – страшная штука.

Я кивнул. Я много раз упоминал, что большая часть самой крепости еще не была перестроена. Так было потому, что строители занимались то дорогами, то внешними укреплениями, то я их вообще в иной мир вытаскивал.

Но камер заключения это не касалось. Местную тюрьму мы со Шрамом осмотрели в первый же день владения крепостью. Помню брезгливое выражение лица моего друга и тот незначительный пинок ногой, который сорвал с проржавевших насквозь петель старую, рассыпающуюся в труху дверь. Судя по всему, камеры не использовались по назначению лет сто, и их использование и не планировалось. Мы не стали перестраивать старые камеры и полностью поменяли планировку этого этажа.

Под новые камеры было отведено совершенно новое место. Саму идею камеры я позаимствовал у тюрем гуманной просвещенной Европы… Тот вариант, который не предусматривал ни окон, ни дверей, ни решеток… Каменный мешок, или «ублиет», если по-французски… От слова «забывать»… «Поруб» по-русски, но содержания это принципиально не меняет. Жуткая вещь. Единственное отверстие располагается в потолке и закупоривается тяжелой каменной «пробкой», которую может поднять только пара очень крепких стражников с помощью специального шеста. Внизу – комната. Обычно такие комнаты по форме напоминали мешки, отсюда и название, а форма диктовалась расположением – у основания башен. Потолки в таких комнатах были высокие, а сами комнаты довольно узкие. Учитывая, что у нас никаких ограничений не было, темницы были сделаны в виде комнат три на шесть метров и четыре в высоту. Все «сообщение» между узниками и надзирателями происходило раз в сутки, когда «пробка» извлекалась из своего гнезда, вниз опускалась корзинка с рационом – по лепешке на нос и кувшин воды один на всех, а наружу – бадья с отходами жизнедеятельности. Собственно, и все. Совсем все. Толстые каменные стены не пропускали ни малейших звуков, так же как и света. Была еще система вентиляции, но она проектировалась так, чтобы тоже не пропускать ничего постороннего. Много воздуха она не давала – отверстия были совсем небольшими, но от удушья помереть было нельзя. А вот от всего остального… Такие тюрьмы были очень распространены в нашем мире вплоть до девятнадцатого столетия. По крайней мере, официально. Если думать о неофициальном, то практичных идей не любят забывать, а такая тюрьма чрезвычайно практична. Побег исключен в принципе. И заключенные, как правило, после парочки дней, проведенных в этой могиле, становятся шелковыми и покладистыми.

Иногда возникают… казусы. Например, строптивый узник в первый день не отдает назад корзинку, в которой спускались хлеб и вода. Ну а ему в придачу оставляют все его достижения (в бадье), а на следующий день не выдают рациона… Не знаю, о таком я только читал… Верится с трудом. Если честно… Вообще истории о таких или похожих тюрьмах в литературе частенько упоминаются, начиная от берущего за душу «колодца» По или «Черного замка Ольшанского» Короткевича, заканчивая комичным «Что сказал покойник», где героиня выбирается из аналогичной тюрьмы с помощью пластмассового крючка для вязания. Ну-ну. Может, замок Шомон и был построен на известняке, но моя-то крепость стояла на базальтовой скале, так что для побега из моей тюрьмы нужен минимум отбойный молоток и мускулистая бригада строителей.

– И сколько они там сидят?

– Десять дней.

– Чудесно. – Я говорил вполне искренне. – Думаю, они достаточно созрели для беседы.

Шрам кивнул и ушел за пленниками. Десять дней в кромешной темноте, оглушительной тишине и на голодном пайке учат жизни лучше любых проповедей. Если только вы не сойдете с ума или не поубиваете друг друга. В тесном замкнутом пространстве происходят странные вещи, которые трудно понять и еще труднее объяснить. Разное случается.

Их привели. Тихих. Бледных. Голодных. Напуганных… Хорошо.

Ни тени былой уверенности в собственном превосходстве. Ни остатка убежденности в собственном благополучии. Никаких высоких материй… Очень хорошо.

Далеко позади остались истерики, плач, вопли, ругань, бурчание, причитания… Замечательно!

Может, с самого начала так следовало сделать? И чего я, спрашивается, их уговаривал, убеждал? Что интересно – их и пальцем ведь не коснулись. Можно сказать, они провели десять дней в самом безопасном месте, которое только можно представить… Ну ладно, ерничаю. И все-таки…

Их выстроили полукругом в центре зала. За спиной у каждого по два мордоворота, один вид которых отбивает любое желание острить или совершать лишние телодвижения, хотя, судя по их виду, все это осталось в далеком прошлом.

Пауза затягивалась. Я не спешил начинать беседу, просто молча потягивал свой сок из кубка и изучал их со спокойным безразличием. Они просто молчали, хотя каждый думал о своем. От проблесков надежды – до глубокого отчаяния смертника. Похоже, открывать бал предстоит все-таки мне.

– Ну и дальше что? – задал я свой самый излюбленный вопрос, который всегда ставит в тупик всех моих приближенных, да и просто знакомых. Ответом мне стали еще больший испуг и выпучивание глаз. Когда мои гости поняли, что от них все же ожидается хоть какой-то ответ, храбрая предводительница восстания сглотнула и начала говорить:

– Я…

– Я знаю, кто ты, – произнес я сухо. Еще я знаю, что перебивать даму невежливо, но мне очень хотелось направить разговор в нужное русло – на ответ на только что поставленный вопрос.

– Знаете? – нашла в себе силы удивиться Саррина. Ну что ж. Сама напросилась. Я немного подкорректировал свою внешность и откинул капюшон. Раздался синхронный выдох и стон.

– Маркус?

– К вашим услугам. – Разумеется, в моей реплике не было ни капли теплоты. Не было в ней и садизма или злорадности. Во всем – в голосе, в позе, а главное, во взгляде – было одно: полное, абсолютное безразличие. Не скука. Безразличие. Это намного хуже любого адского хохота. Безразличие убивает все. Даже надежду.

– Так это с самого начала был ты? – обреченно спросила Саррина.

– Скажем так, я был рядом даже раньше, чем ты думаешь. Когда вас пришли арестовывать в трактире, я как раз сидел за соседним столиком и думал, как с вами поступить. Кстати, арест стал для меня полной неожиданностью, так что мне пришлось вас спешно доставать из тюрьмы, чтобы получить ответы на мои вопросы. Боюсь, во время нашего совместного пути ты мне на них так и не ответила. Ну собственно, вот он я. Темный маг, подчинивший себе коварством и магией весь Синдар, и не только. Справа от тебя – прославленный Шрам, непобедимый воин и великолепный командир. Позади вас – отборная команда вооруженных до зубов профессионалов. Все так, как я тебе не раз описывал. Твой ход.