Последний бог - Леонтьев Антон Валерьевич - Страница 31

Вера поняла, что мадам Фиалка имеет в виду себя. Доев курицу, девушка поблагодарила мадам и вздохнула:

– А теперь мне пора. Я не смею злоупотреблять вашим гостеприимством...

Мадам Фиалка поперхнулась сигаретным дымом:

– Ишь чего выдумала! Я же сказала: здесь все подчиняются мне. Никуда ты не пойдешь, иначе тебя тотчас сцапают – или полиция, или кто-нибудь из ночных братьев. И найдут тебя утром изнасилованную, с перерезанным горлом где-нибудь в канаве.. Клиенты скоро отправятся по домам, и мы сможем отдохнуть.

Жорж постелил Вере на софе, и девушка улеглась. Зря она думала, что стоны и крики, доносившиеся со всех сторон, не дадут ей заснуть – не прошло и минуты, как Вера уже спала. Отчего-то она чувствовала себя в подпольном публичном доме, где всем заправляла мадам Фиалка, вполне спокойно.

Хозяйка, зашедшая к ней через два часа после того, как последние клиенты разошлись, постояла над девушкой, прикрыла ее одеялом и, смахнув с ресниц слезу, произнесла:

– Наконец-то! А то я уж думала, что никогда не найду тебя!

Проснувшись, девушка в течение нескольких секунд не могла понять, где находится: комната так не походила на спальню в католическом интернате. И только затем вспомнила, что произошло ночью. Вера поднялась с дивана и вышла в коридор – никаких стонов слышно уже не было. Она с опаской откинула одну из занавесок и увидела пустой лежак. Похоже, в публичном доме царил тихий час.

– Ты уже поднялась! – услышала она знакомый голос и обернулась.

Однако позади стояла не мадам Фиалка, а женщина приятной наружности с короткими седыми волосами, являвшаяся полным контрастом размалеванной особе с зелеными волосами. Дама была облачена в цветастый шелковый халат.

– А, это... – улыбнулась дама, заметив Верин удивленный взгляд, и похлопала себя по макушке. – Не понимаешь, отчего я так изменилась? Ты видела меня в рабочей одежде, детка!

Поняв, что перед ней находится именно владелица борделя, Вера еще раз поблагодарила мадам Фиалку. Та отмахнулась:

– Забудь! Кстати, тебя разыскивает вся парижская полиция, очень удивленная, что ты еще не задержана.

Веру охватил страх – получается, что она вот-вот окажется в руках полиции!

– Не дрейфь, – мадам Фиалка панибратски хлопнула ее по плечу, – тебя здесь не найдут. Ажаны, конечно, захотят получить информацию о тебе через своих осведомителей в преступном мире, однако мои люди умеют держать язык за зубами.

– Но что же будет дальше? – спросила Вера. – Или вы думаете, полиция со временем забудет обо мне? И как долго придется ждать – неделю, две или месяц?

Мадам Фиалка проводила ее на большую кухню, где у плиты сновал Жорж. Он поставил на деревянный стол большую кружку кофе с молоком, блюдо с круассанами, масло и мармелад. Хозяйка борделя отщипнула кусочек круассана.

– Не будь идиоткой, детка, полиция станет искать тебя до тех пор, пока не найдет. А если не обнаружит, то задастся вопросом: что же с тобой случилось? Твое бесследное исчезновение в Париже может означать одно из двух: или у тебя имеются сообщники...

Вера, присевшая на табуретку, поднялась и понуро проговорила:

– Я чрезвычайно признательна вам за все, однако мне пора. Я не хочу ставить вас под удар, мадам.

Мадам Фиалка довольно-таки грубо толкнула девушку в грудь и рявкнула:

– И что ты все время порываешься уйти? Разве тебе здесь плохо? Конечно, у нас не католический интернат для невинных девиц, но тоже ничего! Я же сказала, полиция будет исходить из двух возможностей: или тебя прячут друзья-сообщники, или ты... умерла.

Вера сжалась в ужасе. Отчего она решила, что мадам Фиалка и ее подручные – хорошие люди? Только потому, что они предоставили ей кров над головой? Но с какими намерениями? Что требуется владелице публичного дома от молодой девушки? Ответ очевиден – она хочет сделать ее своей новой работницей!

Вся гамма чувств Веры отразилась на ее лице так явственно, что мадам Фиалка усмехнулась:

– Я же сказала тебе, не дрейфь! У меня тебя никто не тронет, можешь чувствовать себя как дома. Но тебе наконец понятно, что полиция успокоится только в одном случае – когда получит тебя живую или мертвую?

Вера удрученно кивнула:

– И что же мне делать? Сдаться с поличным?

– Еще чего! – фыркнула мадам Фиалка. – Конечно же, нет! Но чтобы ты не попала в лапы полиции живой, следует кое-что предпринять. Так вот – они получат тебя мертвой. Жорж!

Мужчина, сновавший у плиты, обернулся и со странной ухмылкой приблизился к хозяйке. В руках у него был огромный нож. Вера в ужасе подумала – сейчас бандиты убьют ее! И кто знает, для чего она им понадобилась мертвой... Возможно, они людоеды!

– Жорж, – продолжила мадам Фиалка, – нам требуется свежий труп. Однако сразу учти – никакого рукоприкладства!

Жорж осмотрел Веру, чья душа ушла в пятки, с ног до головы, поцокал языком и со всего размаху всадил нож в деревянный стол.

– Есть у меня закадычный приятель, работает в морге, и за ним числится должок, – ответил Жорж. – Так что найти подходящий труп не составит проблем.

– Вот и хорошо, – ответила мадам Фиалка, отправляя в рот очередную порцию круассана. – Как же ты божественно готовишь, Жорж!

У Веры отлегло от сердца, когда она поняла, что никто не собирается нападать на нее и резать на кусочки. После завтрака они прогулялись по борделю – мадам Фиалка с гордостью показала девушке две дюжины комнат, которые обычно наполнялись после захода солнца.

– Когда-то мне самой приходилось трудиться на панели, – призналась она, – однако те времена в далеком прошлом. А теперь бордель позволяет мне заработать на кусок хлеба с маслом.

– Вы здесь живете? – полюбопытствовала Вера.

– Нет. У меня под Парижем имеется небольшой очаровательный домишко, я купила его на средства, заработанные в борделе.

Женщина внезапно замолчала. Затем подошла к столу и вынула из ящика большую фотографию в рамке – на ней была изображена девушка лет семнадцати-восемнадцати с длинными черными волосами и улыбчивым лицом.

– Ее звали Бернадетта, – тихо произнесла мадам Фиалка.

Вера уловила несомненное сходство между девушкой и владелицей притона.

– Это ваша дочка?

– Да, моя дочка, – кивнула мадам Фиалка. – Она умерла шесть лет назад. На нее ночью напал сумасшедший. – Женщина помолчала. Затем, отчего-то зажмурившись, продолжила: – Напал, изнасиловал и жестоко убил. Бернадетта хотела поступить в школу изящных искусств, она прекрасно рисовала. А ее лишили всего!

Вера вспомнила то, что произошло с ней накануне ночью. Поддавшись внезапному импульсу, она поведала мадам Фиалке всю свою историю – начиная от смерти тети Эммы и завершая бегством из интерната. Женщина, прижав к себе девушку, сочувственно покачала головой:

– Бедная ты моя, сколько тебе пришлось пережить!

Во второй половине дня появился Жорж и таинственно зашептал:

– Все получилось наилучшим образом... У нас имеется труп...

– Ты что, привез его сюда? – переполошилась мадам Фиалка и поспешно вышла из комнаты.

Вера последовала за ней и в одном из помещений увидела тело, лежавшее на кровати.

– Мадам, не извольте беспокоиться, комар носа не подточит, – вещал Жорж, нахваливая «товар». – Девушка – самоубийца, документов при ней не обнаружено, друзей или родственников, скорее всего, нет.

Вера старалась не смотреть на девушку, которая была, возможно, только на год или два старше ее. Такая молодая – и уже умерла, причем по собственному желанию!

– Некоторые из наших клиентов, мадам, отвалили бы за нее целое состояние... – заговорил Жорж, указывая на покойницу.

Мадам Фиалка цыкнула на него, и Жорж исчез. Женщина внимательно рассмотрела мертвую девушку и, повернувшись к Вере, сказала:

– У тебя имеется выбор. Ты можешь покинуть наш мир и вернуться на поверхность, но там тебя очень быстро схватит полиция. Суд, конечно же, поверит словам богатой дочурки, Кристины, и ты на многие годы попадешь в тюрьму. А там ой как несладко, детка! Знаю по собственному опыту. Но ты можешь остаться, и тогда...