Журнал «Если», 2000 № 04 - Уильямс Шон - Страница 33

— Там так романтично, — говорила она. — Ты никогда не представлял, как идешь по этому бульвару?

— Конечно, — отвечал Кен, хотя делать этого не мог. Он не любил что-либо воображать, предпочитая реальную жизнь или хотя бы «Микросерф офис 6.9». Но ему нравилось стоять рядом с ней у Окна, слушать мягкий голос Мэри и отвечать низким голосом кена.

— Как ты сюда попал? — спросила она. Кен ответил, что его наняли на временную работу — переносить документы полувековой давности по длинной лестнице из Архива в Активное Окно.

— Тогда, разумеется, меня звали не Кен. Все временные пиктограммы ходили в сером — как мужчины, так и женщины. Для связи с нами использовали шлемы с нейронным интерфейсом, а не нынешние клипсы. И никто из штатных работников Офиса с нами не разговаривал, даже не замечал нас. А работали мы по 14–15 циклов в день.

— И тебе это нравилось?

— Да, нравилось, — признал Кен. — Я нашел то, что искал. Мне нравилось быть внутри.

И он рассказал ей, какое замечательное и поначалу странное чувство испытал, став пиктограммой и получив возможность видеть себя, проходя по Офису — словно находился одновременно и в своем теле, и снаружи.

— Сейчас, конечно, мне это кажется нормальным, — добавил он.

— Так оно и есть, — подтвердила она и улыбнулась улыбкой мэри.

Миновало несколько недель, прежде чем Кен набрался решимости сделать, как он это мысленно назвал, «свой ход».

Они стояли у того же Окна, где впервые разговорились — в Коридоре между Копированием и Верификацией. Ее рука с поблескивающими красными ногтями лежала на подоконнике, и он накрыл ее своей ладонью. И хотя он не мог ощутить ее руку физически, результат ему понравился.

Он боялся, что она отдернет руку, но она улыбнулась улыбкой мэ-ри и сказала:

— Я думала, ты никогда на такое не решишься.

— Мне хотелось это сделать еще с первой нашей встречи.

Она пошевелила пальцами, и ему стало почти щекотно.

— Хочешь увидеть, что делает их красными?

— Это твой секрет?

— Он станет нашим секретом. Знаешь Браузер между Закладными и Налогами? Жди меня там через три цикла.

Браузер оказался циркулярным коннектором без Окон. Кен встретил Мэри в Выбрать Все и прошел следом за ней в сторону Вставки, где двери были меньше и располагались ближе.

— Слышал когда-нибудь о Пасхальном Яйце? — спросила она.

— Конечно. Сюрприз программиста, спрятанный внутри программы. Тайная подпрограмма, не указанная в руководстве. Иногда смешная, иногда непристойная. Обычно Пасхальные Яйца…

— Ты повторяешь то, что выучил в Ориентации.

— …обнаруживаются и вычищаются из коммерческих программ Отладчиками и Оптимизаторами, работающими в фоновом режиме, — закончил Кен, потому что слова уже находились в его буфере.

— Но ничего. Вот мы и пришли.

Мэри привела его в комнатку без Окон. Она оказалась пуста, если не считать столика в форме сердечка.

— Эта комната была стерта, но не перезаписана, — пояснила Мэри. — Наверное, Оптимизатор ее пропустил. Поэтому Пасхальное Яйцо до сих пор здесь. Я обнаружила его случайно.

На столе лежали три игральные карты — две лицом вниз, а одна, десятка бубен, лицом вверх.

— Готов?

Не дожидаясь ответа Кена, Мэри перевернула десятку лицом вниз. Ее ногти перестали быть красными.

— Теперь попробуй ты, — предложила она.

Кен попятился.

— Да ты не нервничай. Эта карта ничего не делает, она лишь меняет Выбор. Давай!

Кен робко перевернул карту. Ногти Мэри вновь стали красными. С его же ногтями ничего не произошло.

— Эта первая карта работает только для девушек, — сказал Мэри.

— Ловко, — признал Кен, немного успокаиваясь.

— Но это еще не все. Готов?

— Пожалуй…

Мэри перевернула вторую карту — ею оказалась дама червей. Едва Кен разглядел картинку, как послышался цокот копыт, и в комнатке открылось Окно.

А за Окном был Апрель в Париже.

Кен увидел серого коня, шагающего точно посередине бульвара — без упряжи, но с коротко подстриженной гривой и обрезанным хвостом.

— Видишь коня? — спросила Мэри97.

Она стояла рядом с Кеном у Окна. Ее белая блузка и оранжевый галстук исчезли, сменившись красным кружевным бюстгалтером. Его большие чаши были полны и поддерживались узкими натянутыми бретельками. Верхушки ее пышных грудей выпирали белыми полумесяцами.

Кен678 не мог ни двигаться, ни говорить. Зрелище оказалось для него ужасающим и одновременно неотразимо привлекательным. Мэри завела руки за спину, расстегивая бюстгалтер. Сейчас! Но едва чаши бюстгалтера поползли вниз, как заверещал свисток.

Конь застыл посреди бульвара. К нему бежал жандарм, размахивая дубинкой.

Окно закрылось. Мэри97 стояла у столика, снова в белой блузке и оранжевом галстуке. И лишь десятка лежала лицом вверх.

— Ты слишком быстро перевернула карту, — сказал Кен.

— Дама перевернулась сама, — ответила Мэри. — Пасхальное Яйцо — это замкнутый алгоритм. Если его запустить, он выполняется автоматически. Тебе понравилось? Но только не говори «пожалуй».

Она улыбнулась улыбкой мэри, а Кен попытался придумать ответ. Но их Папки уже мерцали перед прерыванием, и она исчезла.

Кен отыскал ее несколько циклов спустя на их обычном месте встреч, у открытого Окна в Коридоре между Копированием и Верификацией.

— Тебе понравилось? — спросил он. — Мне — очень.

— Ты со мной флиртуешь?

— А что если да? — произнес он знакомые слова, почти стоящие улыбки.

— Тогда иди со мной.

На той неделе Кен еще дважды ходил с Мэри в Браузер. И каждый раз все повторялось. Едва Мэри переворачивала даму, как в комнатке открывалось Окно, и за ним снова вышагивал по бульвару конь. Налитые, округлые и безупречные груди Мэри97 начинали переполнять красный кружевной бюстгалтер, она спрашивала: «Видел коня?» — и заводила руки за спину, расстегивая…

Но едва чаши начинали спадать, а Кен готовился увидеть ее соски, как свистел жандарм, и на Мэри97 вновь оказывалась белая блузка с оранжевым галстуком. Окно закрывалось, а карта лежала на столике лицом вниз.

— Единственная проблема с Пасхальными Яйцами в том, что они всегда выполняют одни и те же действия, — сказала Мэри. — А у того, кто создавал это Яйцо, был явный сдвиг в голове.

— А мне нравится, когда все повторяется, — ответил Кен.

Уходя с работы на выходные, Кен678 всматривался в толпу служащих, спускающихся по длинным ступенькам Городского Совета. Кто из женщин Мэри97? Узнать это, разумеется, не представлялось возможным. Женщины были разных возрастов и национальностей, но все они выглядели одинаково — пустые взгляды, золотые клипсы нейронного интерфейса в ушах и отпечатки мелкой сеточки управляющих перчаток на руках.

Выходные тянулись бесконечно. Как только началась новая рабочая неделя, Кен быстро справился с Вызовами на Задания и принялся обшаривать Коридоры, пока не отыскал Мэри на обычном месте, у открытого Окна между Копированием и Верификацией.

— Разве это не романтично? — спросила она, глядя на Апрель в Париже.

— Пожалуй, — нетерпеливо ответил Кен. Он думал о ее руках за спиной, расстегивающих…

— А что может быть еще романтичнее? — намекнула она, и Кен понял, что Мэри его дразнит.

— Красный бюстгалтер.

— Тогда иди со мной.

На той неделе они встречались в Браузере трижды. И трижды Кен слышал цоканье конских копыт, и трижды же красный бюстгалтер начинал спадать… спадать… спадать… На той неделе он был близок к счастью, как никогда.

— Ты никогда не пытался отгадать, что делает третья карта? — спросила Мэри97. Они стояли у Окна между Копированием и Верификацией. Новая неделя только-только началась. В Апреле в Париже над булыжными мостовыми цвели каштаны. Кафе были пусты. Где-то далеко фигурки-палочки садились в экипажи или выходили из них.