Третейский судья - Лаврова Ольга - Страница 8

Все работают — Прекрасная Татьяна гуляет по зоопарку. Ну, не совсем гуляет, в принципе она при деле, даже можно сказать, она тут по службе: Пал Палыч просил покопать насчет усыпляющих ампул. А раз попросил Пал Палыч, то она расстарается. К Пал Палычу она питает слабость, но пока тайную.

Пал Палыч волновал ее воображение задолго до того, как они впервые увиделись. Ей повезло разговорить Кибрит, и та порассказала немало впечатляющего и… заразила Татьяну собственной влюбленностью в друзей.

И все же Татьяне трудно было поверить в Знаменского. В Томина проще — остряк, актер, прирожденный опер, гений сыска; сам в тридцать три узла завяжется и окружающих завяжет, но добьется успеха. Что ж, бывают самородки.

Но Пал Палыч… Абсолютная неподкупность? Редкостная доброта? Проницательный ум? Психологическая грамотность? Умение строить сложные безошибочные допросы, и притом отказ от любых обманов? Рыцарь без страха и упрека? И неженат? Такие встречаются на свете?

Китаева еще не приняла окончательного решения по теме «Пал Палыч». Вопрос находится в стадии пристального рассмотрения. А пока она неспешным шагом двигается от вольера к вольеру.

Заметно, что некоторые животные вызывают у нее особую симпатию. Воровато оглянувшись, она сует, например, печенье слюнявому буйволу, который клянчит у сетки. Следующие ее любимцы — хищники. Когда их удается увидеть — Татьяна ест зверей глазами: какая сила, какая пластика! Но вот один из вольеров пуст, сколько ни смотри.

В вольере с надписью «Тигрица уссурийская…» пусто.

— А что с тигрицей? — интересуется Китаева у проходящего мимо молодого служителя. — Не заболела?

— Вы ей что, родня? — заигрывает тот.

— В какой-то мере, конечно, — Китаева окидывает его царственным взором.

Парень слегка «контужен».

— Операцию ей собираются делать, — и он долго смотрит вслед женщине.

А та направляется в ветчасть зоопарка про ампулы, а заодно и про тигрицу спросить.

У Томина сказано — сделано. Он уже сидит в офисе Ландышева, в комнате охраны. Играет в очко с двумя охранниками и Русланом, который держит банк.

— Еще одну, — говорит Томин, посмотрев на карту. — А какая у вас охрана грузов?

— Нормальная, — неопределенно поясняет Руслан. — Еще берешь?

— Хватит. Себе. Ребята с оружием?

— Ну!

— Какое оружие?

— Нормальное. Раскроемся? — Лезет в карман: там пищит телефон. — Босс подъезжает, — говорит он охранникам.

Те торопятся выйти.

— Торжественная встреча? — усмехается Томин.

— Всегда, — усмехается в ответ Руслан.

Карты раскрыты. Руслан забирает выигрыш…

…Ландышев с Томиным на «ты», но долго разглядывает его визитку.

— Что за фирма? Я не слышал.

— Недавно зарегистрировали. В офшоре.

Томин спокоен: разговоры не опасны. Была проведена ловкая оперативная комбинация через третьи руки, и в результате известный авторитет попросил Ландышева «помочь Саше». Бывший доцент просто цену набивает.

— В офшоре… — с удовольствием повторяет он. — Ну, раз Магомедов тебя рекомендует… Что повезешь?

— Разный груз. Он — разный.

— Конкретно?

— Это играет роль?

— Для тарифа.

— Бери по высшей ставке и не лезь в наши ящики.

— Лады. Откуда куда?

— Из Ростова в Грозный, точнее, в окрестности.

Ландышев присвистывает.

— Вона! Это будет тройной тариф.

— Не беспокоит.

— Кто получатель?

— Я сам поеду, нас на месте встретит кто надо.

— Допустим. Расчет налом.

— Разве я похож на кидалу? Мне только лучших охранников дай.

— Конечно, конечно.

— Кстати, должен познакомиться с условиями договора об охране.

— Они не разглашаются.

— Но для клиента?! — негодует Томин.

— Только после предоплаты. В твоем случае — восемьдесят процентов, Александр.

Томин и здесь легендирует себя под своим именем. Так не грозит провал в случае, если кто-то окликнет, а ты автоматом отреагируешь. Если тот, кто по легенде Николай, отзовется на Васю — оно бывало, — ему не поздоровится. Возможен и летальный, по терминологии медиков, исход. В Москве сотни людей, называющих Томина Сашей. А земля, как он любит повторять, до того круглая, где угодно с кем угодно можно столкнуться, не исключая ландышевского кабинета, из которого Томин вынес сложное ощущение: с Ландышевым предстоит повозиться… А вот насчет охраны грузов — это, похоже, полная фикция.

В бытность Крысиным, когда он вел со студентами занятия на тему «Составные части и источники марксизма» или толковал про эмпириокритицизм, Ландышев попал случайно на бега и «заболел» просторным полем, лошадьми, жокеями, разноголосым возбуждением толпы, которое то волнами накатывает, то спадает до следующего круга.

Раза три он побывал тут — на грани риска карьерой. Преподаватель марксизма играет на бегах? За такую формулировку клади партбилет. У них на кафедре был выразительный пример — персональное дело только что «остепенившегося» парня. Обыкновенный кандидатик, держался, как все, но оказалось, таил мечту о красивой жизни. По будням перебивался чайком с баранками, а в воскресенье обедал в «Метрополе», всегда один и подолгу засиживаясь.

Через известное время постоянного посетителя кто надо заметил. Проследили, установили личность и место работы. Сигнализировали в райком. Райком — в партком. В решении записали: «Буржуазное разложение и аморальное поведение». Так что Ландышев, тогдашний Крысин, задушил свою тягу к ипподрому в зародыше. Однако теперь, когда ему не надо было выбиваться в люди по научной части, он регулярно ходил на бега, предпочитая этот, по нынешним временам невинный вид азартной игры всяким боулингам и казино…

…На ипподроме очередной заезд.

Ландышев активно «болеет». Рядом волнуется Руслан и скучают два совершенно равнодушных охранника.

— Ну, ну, ну… Прибавь, прибавь… Ну же!.. Эх! — расстраивается Ландышев.

«Его» лошадь не выиграла.

— Даже ноги замерзли, — жалуется он Руслану. — Я говорю: ноги замерзли.

Руслан достает фляжку. Ландышев рвет билеты и делает несколько глотков, закидывая голову, — фляжка уже наполовину пуста. Мобильный телефон Ландышева сигналит.

— Да?.. А что такое?.. Сейчас подойду, — недовольно отвечает Ландышев.

И пробирается к выходу вместе с Русланом и охранниками. Те держатся близко сзади и спереди, раздвигая встречных. В народе есть на этот случай поговорка: «Шире грязь — навоз ползет».

Ландышева ждет в немноголюдном месте Авдеев.

— Здорово, — Ландышев чуть разомлел от «согревания ног». — Что за спешка?

— Вызывают в МВД, непонятно зачем. Что, если из-за нашего спора?

Ландышев кривит губы. На бега он пришел, чтобы расслабиться, снять напряжение, и на тебе!

— Меня тоже. Тебя когда?

— Завтра в десять.

— Значит, вместе. Я думал, прежняя история… Но раз вместе… надо согласовать показания. Почему ты у меня стал страховаться?

— Репутация надежная, охрана грузов.

— Так. Сколько раз встречались? Кто познакомил?

— Давай решим.

— Ты пришел по объявлению в газете, — решает Ландышев. — Со мной виделся при подписании договора — и всё. Смотри, чего не ляпни в простоте души.

Слышен звон колокола, означающий новый заезд. Ландышев с сожалением оглядывается.

— Мои секреты небольшие. За собой смотри, — огрызается Авдеев.

Слова его усиливают впечатление Ландышева, что компаньон настроен нелояльно.

— Знаешь, — лицемерно начинает он, — может, нам уладить конфликт мирно? Сдался тебе этот народный заседатель.

— Заплатишь страховку?

— Четверть. И скажи большое спасибо.

— Не могу. Пусть как третейский судья решит.

Они прощаются сдержанно-враждебно, и Ландышев сверлит спину Авдеева злыми глазами.

— Видал, как он на него надеется?! — обращается Ландышев к Руслану, который стоял ближе телохранителей и мог слышать разговор. — Ты Катьку натаскал?