На пороге Тьмы - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 85

Сергей действительно был уже на месте и, завидев нас в дверях, махнул рукой, приглашая за свой стол.

— Пить будете? — спросил он с ходу.

— Если только пивка, — сразу объявил я личные границы допустимого.

Федька согласно кивнул, выразив тем самым сходные желания, а Настя пожала плечами, после чего попросила чаю.

Судя по всему, нас ждали, потому что обслуживать начали сразу же, притащив тарелки с закусками, кувшин традиционного здесь морсу и выложив меню.

— Горячее сами выбирайте, — пояснил Сергей, разливая пиво по кружкам из большого графина. — Ладно, за удачу…

К делу перешли не сразу: пока не съели горячее, он играл роль гостеприимного хозяина, за что я был ему искренне благодарен, — я выбрал картофельные зразы с мясом, которые оказались на удивление удачными, и отвлекаться от них на разговоры не хотелось. Но всему свое время.

— В общем, что мне нужно, — заговорил он, и мы сразу насторожились. — Была такая баржа самоходная, серии КР, «Красный речник», называлась «Карась». Слыхал?

— Это которая пропала? — переспросил Федька. — С года два назад примерно, так?

— Она самая, — кивнул безопасник. — Как раз от нас ушла да и исчезла без следа. У вас ее вроде даже в розыск объявляли, да без толку.

— Помню, было такое, — сказал Федька и замолк, ожидая продолжения.

— До последнего дня считал, что с баржей все пропали — вся команда, — сказал Сергей, кивнув подошедшей официантке, поставившей на середину стола чайник. — Но вот дошел слух, что был там человек из экипажа, который именно в этот рейс не ходил. Всегда ходил, а в этот не пошел.

— Это кто? — спросил Федька.

— Этого я не знаю, — развел тот руками. — Собственно говоря, это бы и просил узнать аккуратненько, если возможность будет. Просто узнать — да мне сказать.

— А зачем? — спросил уже я.

Услуга услугой, но лучше пусть объяснится — оно всем лучше будет. Зачем в непонятное лезть просто так?

— Есть подозрения, что команда «Карася» у нас в городе нехорошие дела творила, — выдал первую дозу информации Сергей. — А если еще точнее — у меня на базаре: они всегда на нашей пристани швартовались и тут крутились. Тихо, незаметно, на глаза не лезли, так что их никто особо и не помнит. Шкипер был на барже и еще вроде как хозяин, их двоих на базаре только и вспомнили, да и то так…

— Как?

Он поморщился, сделал неопределенный жест рукой, затем ответил:

— С кем они на контакте были, тех уже и нет здесь. Один, по слухам, в бандиты подался, второго завалили непонятно за что, еще один пропал… Потом сама баржа пропала.

— Ну пропала, предположим, — кивнул я. — Полтора года тому как. А сейчас до нее что за дело?

— Баржа пропала, да дела остались, есть такое подозрение. За них кто-то другой взялся, вот и пытаюсь понять — кто именно, не отставший ли от экипажа человек?

— А что за дела? — спросил Федька. — Серег, при всем уважении, но… ты нас в межгородские разборки втравить не собираешься? Должок должком, базара нет, но как бы нам за пять копеек пять рублей не отдать каждому по наивности нашей.

— Разумно, — усмехнулся тот, взяв чайник и разливая чай по кружкам. — Но мимо. Разговор идет о том, что кто-то бандитов на грузы наводит и потом товар перепродает. Целая схема тут работает, задницей чую. И в последнее время нападения участились, так что если так продолжаться будет, то и наш базар рано или поздно кверху брюхом всплывет: кто сюда поедет? А для меня это, сам понимаешь…

— Поверим на слово, — кивнул Федька. — Только с чего ты взял, что я в таком деле хороший помощник? Я чего — из горбезопасности или где? Или тебе больше не к кому?

— Я не только тебя попросил, честно говорю, — ответил тот. — И даже не уверен, что у тебя получится. Но вдруг… мало ли, мужик ты пронырливый, друзей много, Серых, хозяин «Карася», на вашем базаре крутился, а у тебя там через одного приятели — глядишь, чего и выйдет. Поищи аккуратненько, получится — не забуду, обещаю. Я серьезно.

Федька посмотрел на меня, я лишь пожал плечами, мол: «А что еще делать, все равно всей правды нам никто не скажет». Да оно и понятно — другое дело, если узнаем что-нибудь, то тогда и понять сумеем, во что нас любезный хозяин толкает. Тогда и решим окончательно.

— Постараемся, — сказал Федька. — Но сам понимаешь, гарантий дать не могу.

— Да кто же их дает-то в наше время, гарантии эти самые, — хмыкнул безопасник.

— Федь, а вообще как нормально, что он к тебе с таким делом? — поинтересовался я, когда мы уже остановились возле горсветовской общаги и Федька вытаскивал с заднего сиденья «тазика» узел с покупками, силясь вытащить его из-под других, под которыми он ехал всю дорогу до дома.

— Нормально в принципе, — ответил Федька. — Он что-то подобное и раньше просил. Ты же меня знаешь, я тут с половиной города знаком. Можно поспрашивать аккуратненько, сильно не нарываясь, — глядишь, и всплывет что. Если этот самый Серых действительно на базаре крутился, я его на два счета вычислю, это без вопросов.

— Если он и вправду с делами нехорошими связан, то можно и довычисляться, — подала голос Настя, до того в обсуждении просьбы сальцевского базарного безопасника не участвовавшая. — Вы там осторожней, понятно?

— Ну мы здесь пока на своей земле, — улыбнулся Федька. — Тоже не последние люди, нас так просто не шуганешь.

— Хотелось бы верить, — вздохнула она.

Федька убрел в ворота общаги, закинув свой сидор за плечо, а мы поехали выгружать покупки. Дел на сегодня, первый нормальный совместный выходной, было выше головы.

Из дома, не задерживаясь и даже не распаковываясь, рванули к столярам, в «Мебель на заказ», где я, чтобы не дожидаться никаких обмерщиков, выложил листок с требуемыми размерами кровати, шкафа и полок. Пора было обживаться, а мебель старая как-то особого вдохновения не вызывала — и уродливо, и скучно, и казенщиной отдавала просто беспощадно. А приколоченные на самое видное место жестяные бирки с инвентарными номерами делали это ощущение почти что абсолютным.

Пришлось, правда, в столярной мастерской еще и сесть за рисование, чтобы объяснить труженикам пилы и рубанка, что именно нам от них требуется, но, похоже, они нас поняли. Хотя это, разумеется, вовсе не подразумевает того, что мы получим именно то, что себе представляем: воображение у всех по-разному работает, и обычно самая большая разница бывает между воображением заказчика и его аналогом у исполнителя.

Вернувшись домой, сунул еще сотню одышливому коменданту, чтобы он согласился как на вынос казенной мебели, так и ее складирование в подвал, когда новую привезут. В результате нашей беседы я так и не понял, нарушаем мы какие-нибудь правила или не нарушаем и есть ли вообще правила для таких случаев.

Когда дома разбирали узлы с покупками, Настя сказала:

— Завтра пойдем летать: дождь вроде закончился и небо ясное. Плевать, что выходной, но надо учиться — иначе не успеешь, — а погоды нет. Дам порулить в воздухе, а дальше посмотрим — в зависимости от меры таланта.

— Ох, а я тебя завтра хотел в «Сандуны» затащить, попариться и все такое… — немного огорчился я.

Она права, конечно, дела грядущие накатывают девятым валом, и лучше бы встретить их во всеоружии, но и день нормально вместе провести тоже хочется. У нас ведь, если откровенно, медовый месяц в самом разгаре, а мы все вот так, все урывками — не годится.

— А кто мешает? — даже удивилась она. — С утра номер с парилкой забронируем, а потом как раз к обеду подъедем — чем плохо? И еще половина дня останется: упаримся. Нельзя оттягивать, я же говорила, что у меня предчувствие просто…

— Да это понятно, я разве против? — сдал я на попятный. — Права ты, золотая моя, процентов на тыщу. Но вот одна проблемка — на личную жизнь времени как-то мало остается.

— А поконкретней можно? — усмехнулась она, обернувшись от шкафа, в который вешала новый полушубок, и посмотрев мне в глаза.

— Конкретней? — удивился я вопросу. — Да пожалуйста! Под личной жизнью во внутрисемейных отношениях я понимаю ситуации, когда плюют на все дела и предаются телесной близости. Чего тут сложного?