На пороге Тьмы - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 34

— Это какая?

— Как это — какая? Правильная цель — найти того, кто сделал. И потом адекватно покарать. Можно сжечь, тоже медленно. Можно что-то еще придумать. А если не узнаешь, то он будет и дальше жить, хотя и не заслуживает.

— Ну… да, — кивнул он, подумав. — Я как-то с этой стороны не посмотрел. Может, и прав ты. Ладно, что сделали, то и сделали, зато к нам никаких претензий, случись чего. Предлагаю с генератором на оценку, а там дальше думать будем.

— Вроде так и собирались.

— Я уточнил просто.

Оценивали генератор в небольшой мастерской на краю базара. Невысокий дядька в военном техническом комбинезоне все ощупал, все обтрогал, потом сказал:

— Пять тысяч просите за него смело. Если с торгом, то пять с половиной. С вас полтинник за осмотр и заключение.

Федя посмотрел на меня, и я полез за стремительно тощающей расчетной книжкой. Пять вырванных страничек по червонцу каждая перешли в мозолистую трудовую ладонь эксперта, быстро упрятавшего бумажки в нагрудный карман.

— Спасибо, Тём, — сказал ему Федя. — Теперь вали, на фиг, из кузова — мы торговать генрика поехали.

— А кому думаете? — заинтересовался мастер. — Может, я сторгую?

— Если за максимум, то торгуй, — засмеялся Федя. — А если «поставь у меня, может, кто купит», тогда не надо, это мы уже проходили.

— Не, так не хочу, — сразу потерял интерес Тёма.

Поехали мы с генератором прямо к Шалве. Федя в затылке почесал и решил, что это самый оптимальный вариант. Объяснил так:

— Лишнего Шалва не заплатит, хорошо, если пятерку с него сшибем, но зато сразу, наличка у него всегда в кармане есть. Он и пять заплатить сможет, и думаю, что пятьдесят потянет. Нам никакой возни.

— Согласен, — кивнул я. — Мы же не торгаши, способностей к хранению товара не имеем, так что лучше расчет на месте.

— Во-во.

Машина протолкалась через толпу покупателей, выехала со стоянки и покатила в сторону Советской.

Шалву нашли не в шашлычной, а в хинкальной, где он разговаривал с крепким, похожим на борца-вольника парнем с короткими черными волосами, густой щетиной и очень белой кожей. Увидев нас, Шалва пожал руки, затем представил:

— Аба… знакомьтесь, это Тенго, племянник мой, мы сюда вместе провалились. Это Федя… Володя… Тенго служит в этом… ра квия… разведбате.

— Ничего себе, — сказал Федя, пожимая племяннику руку. — Пытался — не взяли.

— Да, у нас с этим проблемно, — сказал Тенгиз без всякого акцента. — Я в той жизни тоже служил, в СОБРе ярославском, так что мне проще. А так по рекомендациям только.

— Тенго в России и родился, муж сестры преподавал в Ярославском университете, эту… ра квия… философию, это я в Телави жил, глехи, ра?[5] — пояснил Шалва.

— Шалва, генрик возьмешь? — сразу взял быка за рога Федя.

— Где достал? — сразу спросил тот.

— Законный, чистый, Вова с ним вместе сюда провалился, — ткнул в мою сторону пальцем Федя.

— Это как? — удивился Тенго, обернувшись ко мне.

— Да запросто, — усмехнулся я. — Полез в сарайчик, где он стоял, а ветер дверь захлопнул. Так с ним в обнимку сюда и провалились.

— Ты скажи, как бывает, — покачал головой Шалва. — Твой товар, значит?

— Получается, что так.

Пошли смотреть. Шалва, несмотря на грузность, легко забрался в кузов, мы расчехлили генератор вновь. Он повздыхал, поприседал, посовал всюду пальцы, прочитал данные на агрегат, написанные на алюминиевой табличке, затем спросил:

— Тёме показывали?

— Тёма сказал — пять пятьсот, — опередил следующий вопрос Федя.

— Пять дам, — вздохнул Шалва. — Зато прямо сейчас, если по рукам ударим. Годится?

Федя драматически вздохнул, посмотрел на меня. Я кивнул, сказал:

— Нормально, отдаем.

— Тогда его до одиннадцатого дома довезем и там сгрузим? — спросил Шалва. — Там хочу гостиницу открыть — генератор нужен.

— А хватит его на целую гостиницу? — удивился я.

— На местную хватит, — сказал он. — В номерах все равно керосинки будут, кухня на газу из баллонов, — нам на фонари уличные и на дежурку.

— Тогда за глаза, — согласился я.

Тенго тоже присоединился к нам, вскарабкавшись в кузов. Пока ехали, успел спросить:

— Недавно у нас?

— Недели нет. Только-только.

— Уже работаешь?

— В Горсвете.

— Это серьезно, — кивнул он. — Уже нарывался на всяких этих?.. — Он изобразил нечто вроде когтей толстыми пальцами.

— Случилось уже, — подтвердил я. — А вы сюда как вдвоем?

— «Как», «как»… Приехал в Телави, сосед в гости позвал нас с Шалвой и Кетино, женой его, все вместе в погреб за вином спустились — соседу похвастаться хотелось. И жена соседа. И сын.

— И чего? — поразился я. — Все вместе?

— Точно, так и вышло. Одна радость — все вино вместе с нами сюда провалилось, с него Шалва и разбогател здесь.

— А сосед?

— Соседа Вахо зовут, он шашлык жарит и с Шалвой пополам партнер.

— А! — вспомнил я про человека за окошком, которого сам не видел, но шашлык чьего изготовления жрал так, что за ушами трещало. — А вообще, повезло им, наверное. Я как представлю, что там моя женщина делает, — пошел мужик во двор на минутку — и пропал бесследно.

— Эй, не начинай, а? — помрачнел Тенго. — У меня родители и невеста в Ярославле.

— Хотел бы назад?

— Не трави душу.

— А точно никаких вариантов?

— Точно. Я поначалу тоже всех дергал, а потом понял, что без толку.

— Давно здесь?

— Пятый год пошел.

Довезли. Сгрузили. Шалва рассчитался прямо из кармана, отдав мне в руки пятьдесят сотенных бумажек, из которых я полторы тысячи сразу отдал Федьке. Многовато, если по другим понятиям, но здесь в самый раз. Я без него бы и не догадался, и не продал, да и не доехал бы пока. И бензин здесь дорогой, к слову. Федька был более чем счастлив: рассчитывал он на двадцать процентов, то есть тысячу, — и заодно он предложил удачный поход сразу обмыть. У меня вроде тоже никаких планов не было, так что я легко согласился, а Тенго присоединился к нам. Закончили, в общем, в шашлычной, по пути, правда, зарулив в Горсвет, чтобы сдать оружие: не таскаться же с ним по кабакам. Там же я махнул патроны к нагану на другие, в которых каждая пуля спереди была высверлена под конус.

— Как дашь — так и в клочья, — сказала «Кулакова», принимая от меня деньги за работу, — проверено.

В понедельник Федька остался отсыпаться, а я опять вскочил по будильнику — надо было чесать на лекцию для новичков, на которую я, признаться, возлагал довольно много надежд: хотелось просветиться по поводу окружающей меня новой действительности. Больно уж мало я понимал в устройстве тутошнего мира и тутошней жизни.

Дождь закончился. Солнечно не было, но и «очень пасмурно» про такую погоду тоже не скажешь — так себе, просто облачно. Это внушало надежды на летную погоду и продолжение знакомства с Настей, «товарищем красным военлетом». Собственно говоря, это и было самым вдохновляющим из планируемых на сегодня событий. Я даже, выйдя загодя, направился сначала не в РОПП, где ожидалась лекция, а в Горсвет, чтобы прихватить оттуда свои очки и шлем, который пусть и танкистский, но все лучше, чем никакого. А потом подумал да и взял мотоцикл, сказав, что «для тренировки». Дежурный по парку счел такую причину достаточной, и я с удовольствием выкатился за ворота на рычащем «харлее». Всегда лучше даже плохо ехать, чем очень хорошо идти.

Понедельник встретил утренней суетой, сонными людьми на улице, грузовиками с рабочими, которых везли на смену. Детей на улице не было, я детей почти совсем здесь не видел. Подумал, готов ли я был обзавестись здесь ребенком… Даже с самой любимой женщиной, случись у меня такая? И понял, что все же не решился бы. Пока не решился — с теми мозгами и теми мыслями, что прописались у меня в голове сейчас. Проживу года два, потыркаюсь в попытках вырваться, пойму, что это бесполезно, как поняли другие, — и там бог знает о чем думать буду. Ладно, будем посмотреть.