На пороге Тьмы - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 15

На стенах ателье висели фотографии с незнакомыми людьми, в углу стояла даже пальма в кадке, заметно пожелтевшая с одной стороны. Фотограф тоже был словно из кино — немолодой усатый дядька в жилете с кармашками и мятых брюках.

— На документы? — с ходу спросил он, едва глянув на нас.

— Так точно, — подтвердил я.

— И срочно, чтобы в обед забрать? — уточнил он.

— Именно так.

— Два рубля тогда с вас, авансом.

С расчетной книжкой я был пока знаком плохо, поэтому пришлось искать, где там пропечатаны «рублевые» листочки. Фотограф терпеливо дожидался, кивнул, когда я нашел нужное и аккуратно вырвал по перфорации, затем пригласил садиться. Я почему-то ждал, что он помянет вылетающую птичку, но все случилось молча и быстро. Он со скрипом посовал свою треногу по полу, затем раздался громкий и какой-то деревянный щелчок, затем он вынырнул из-под своего покрывала и взялся выписывать квитанцию.

В Горсвете, когда я уже отмечался на проходной, дежурный, заглянув в какие-то записи, сказал мне:

— Иди на второй этаж, в ПБУ, там представишься и доложишься.

— Понял.

Федя лишь сказал:

— В четвертую группу просись! — и побежал куда-то по коридору.

А я пошел куда сказали. На лестнице было даже тесновато, народ валил на службу. За дверью с надписью «ПБУ» оказалось человек пять, все в военной форме, но без знаков различия, так что я растерялся: кому тут представляться?

— Новый? — спросил один мужик лет пятидесяти — худой, носатый, с залысинами на темных волосах над высоким покатым лбом.

— Так точно! Представляюсь по случаю прибытия, но не знаю…

— Антонов, — протянул он мне руку. — На «харлея»?

— Вроде бы, — осторожно кивнул я.

— Жди момент, — сказал он и отошел к столику, на котором стоял полевой телефон. Покрутил ручку, затем сказал кому-то: — Инночка, Антонов, дай зампотеха. — Затем после паузы заговорил с кем-то еще: — Антонов здесь. Петрович, мотоциклиста тебе посылаю, дай команду с матчастью знакомить, ну и пусть покажет, что умеет. Ага, ага… давай. Давай. Лады. Все.

Обернувшись ко мне, сказал:

— Тебя в штат на должность мотоциклиста-разведчика зачислят, если матчасть знаешь и на оружие норматив сдашь. Придадут второго номера, пулеметчика. А пока по коридору до конца, там по переходу в соседний дом. Спускаешься на первый этаж, находишь дежурного по парку, зовут Василь Иванычем, как Чапаева. С ним и говори, он в курсе. Понял?

— Так точно.

— Давай.

На этом разговор закончился. Антонов подошел к висящей на стене огромной карте, утыканной разноцветными флажками.

— Сергей Альбертович, — обратился к нему крепкий мужик с волосами ежиком, затянутый в кожаную куртку, — получается, что одной мотомангруппы тут мало будет, надо сразу две посылать. А тогда не успеваем во второй сектор…

Дослушивать я не стал: вскоре все эти «неуспевания в сектор» свалятся и на меня в том числе, и тогда уж я точно все пойму, что тут происходит.

Натертый мастикой, старый, разболтанный паркет звонко стучал под каблуками, из открытых дверей кабинетов доносились голоса, было слышно через окна, как на улице прогревались моторы и чей-то истеричный голос кричал: «Опять на ночь воду не слил, а? Да я тебя под трибунал! А если заморозки? Машина встанет, тебя в телегу запрягу — и будешь за грузовик здесь работать!»

Коридор превратился в крытый переход, в котором почему-то оказалось неожиданно холодно, затем переход стал лестницей, ведущей вниз. Спустившись по ней, оказался в огромном кирпичном ангаре, в котором на смотровых ямах стояло несколько машин. Классический ведомственный гараж тех времен, когда машины гонять на ремонт в сервис принято не было, справлялись везде своими силами.

Остановив какого-то малорослого и невероятно чумазого парня, спросил у него:

— Василь Иваныча где найти смогу?

— Вон там, за «бюсингом», — махнул чумазый рукой в сторону большого грузовика, стоящего на подпорках вместо колес. — В кондейке чаи гоняет.

— Понял, спасибо.

Пошел куда сказали, обходя машины и прочие препятствия, но кондейку, тесную, с большим окном, выходящим в гараж, нашел пустой — лишь на столе на расстеленной газете стояла исходящая паром кружка чаю, а рядом с нею лежал бутерброд с колбасой. Судя по всему, обитатель кондейки куда-то вышел, может, даже по уважительной причине. Поэтому суетиться не стал, а так и решил подождать в дверях, привалившись к косяку, наблюдая за суетой во дворе, который хорошо просматривался через открытую калитку в больших воротах. Там какой-то большой самосвал, с горой груженный углем, завывая двигателем, сдавал задом. В общем, работа уже кипела.

Ждал недолго — минуты три. В калитку почти что забежал невысокий пожилой дядька, бородатый, хоть и лысый, в кожушке без рукавов, надетом поверх грубого свитера. С ходу протянул мне руку, спросив:

— Бирюков? На мотоцикл?

— Так точно.

— Тогда чего время тянуть, пошли сразу, — решительно сказал Василь Иваныч, разворачиваясь и направляясь обратно на выход.

Я потопал за ним, оказавшись во дворе, уставленном разнообразными машинами, часть из которых была на ходу, а вторая явно нуждалась в ремонте. Привлек внимание ряд машин, здорово смахивающих на «ГАЗ-51», но с эмблемой «Шевроле». У некоторых в кузове стояли зачехленные пулеметы на треногах.

— Говорят, вас от ленд-лиза снабжают?

— И трофеями тоже, «кюбели» вон стоят, — он указал рукой в дальний конец двора, где в рядок стояли три серых «кюбельвагена». — С нашими машинами проблем побольше, тут американцы во главе всего. А у нас работа знаешь какая — чиниться через сто верст некогда. А вообще, тут автопарк, — пояснил мой провожатый. — Броня — с обратной стороны, нам туда.

— Бронетехника? — удивился я. — А мотоциклы при чем? Они у вас бронированные, что ли?

— Темнота! — сказал как припечатал Василь Иванович. — Историю учить надо: мотоциклы всегда были в составе танковых частей. И подчинялись управлению бронетанковой техники. У нас по крайней мере. И в Отстойнике тоже.

— А как у нас — я без понятия, — соскочил я с темы. — Может, и не так.

По пути он заглянул в какой-то склад, откуда вышел с десятилитровой канистрой и воронкой, сразу сунув все это мне.

Калитка в заборе, дежурный с ППШ, с виду бдительный, но ничего не проверяющий, за забором еще двор открылся, засыпанный гравием. По обе стороны вытянулись кирпичные боксы явно недавней постройки, некоторые из них были открыты. В крайнем стояла загадочная машина, напоминающая стальной зеленый ящик на узких гусеницах, из которого бивнем торчал вперед ствол пулемета, а внутри самого ящика стоял еще один — ДШК на треноге.

— Это что, Василь Иваныч?

— Английский легкий тягач, — ответил тот. — «Карриер» называется, второй модели. Хорошая штука, и лезет везде, и тащит что хочешь, и личный состав возит. Как хочешь, так ее и пользуй. Правда, они у нас нечасто на выезде — и траки бережем, и ресурс, и дороги в городе. Это если только где прорыв. Если гусеничную по городу начнешь без нужды гонять, глава администрации башку снимет. Ну с работы точно слетишь, город и так в грязи тонет.

— А так на чем выезжают?

— Да по-разному, но больше на двух машинах, — взялся объяснять дежурный. — «Шевроле»-полуторка с пулеметами в кузове, там и личный состав, и огнем поддержка случай чего, и вторая машина, с генератором на прицепе. Но вторая группа на трех «шнауцерах» катается, а в четвертой «мерседес»-полуторка в версии для перевозки личного состава. Теперь вот мотоциклы придать собрались: и разведка на маршруте, и сгонять куда по-скорому.

— То есть моя работа, — уточнил я.

— Если водить умеешь, — уклончиво сказал Василь Иванович.

В парке бронетехники было куда тише и спокойней, чем там, где стояли машины. Заметно было, что там жизнь кипит, а тут вроде как все про запас стоит, хранится — и ладно. Возятся двое-трое механиков, да и все. Или, может, даже из экипажей кто.

— Сюда нам, — сказал Василь Иванович, брякнув большой связкой ключей, которую тащил в руке. — Навались на воротину, чтобы я замок выдернул.