За пределом беспредела - Сухов Евгений Евгеньевич - Страница 12

– В школе тоже имеются умные люди. Разобрались, как следует, и отпустили. Ведь я же его ненарочно:. Случайность вышла. Ладно, выползай быстрее.

– Расскажешь. Жди, я мигом!

Сумерки опустились на двор, размыв очертания зданий и силуэты двух парней, сидевших в глубине двора на скамейке.

– Селезня с Ухтомского помнишь? – спросил один из них – тот, что был покрупнее.

– Ну?

– Из-за него, козла, я чуть срок не заработал. Распустил Селезень язык, за базаром перестал следить, вот мне и пришлось врезать ему по горлу. Да перестарался я малость, так что крякнул наш Селезень.

– Круто, – уважительно протянул Хорек, невысокий парень с длинной цыплячьей шеей. – Драться ты умеешь. Только как ты все-таки выбрался? Может, ноги сделал?

– Ты что, мне не веришь? – тон круглолицего сделался почти угрожающим. – Стал бы я тогда тебе названивать. Тогда я бы уже давно на срыв пошел – в тайгу куда-нибудь или в Китай. Так что все чисто.

– На скамейке между собеседниками стояли четыре бутылки пива. Колян взял одну из них, умело откупорил о край лавки и, обтерев горлышко, пригубил. Сделав несколько больших глотков, он смачно рыгнул и с легким стуком поставил бутылку на место.

– Колян, а ты у жены-то был?

– Нет еще. Сразу к тебе, так что цени, Хорек, – серьезно ответил круглолицый и спросил в свою очередь: – Пока я в школе был, за ней никто не подстреливал?

– Да нет, что ты! – возмутился Хорек. – Она у тебя святая, как мадонна.

– Если узнаю что-нибудь такое, так убью и ее, и хахаля! – спокойно произнес Николай и сделал большой глоток.

Хорек тоже потянулся к бутылке. Что-то с Коляном определенно произошло. Скорее всего, учеба в этой спецшколе ему мозги набекрень сдвинула.

Хорек внимательно посмотрел на приятеля.

– Чего вылупился?

– Так…

Бутылка открылась с четвертой попытки. Отброшенная крышка звонко стукнулась обо что-то металлическое и затерялась в траве.

Хорек отхлебнул пива и весело добавил:

– И правильно сделаешь. Сколько баб забеременели, пока их пацаны под ремнем в армии стояли? Им только дай свободу! Знаешь, где краля Селезня работает?

– Ну?

– В коммерческом киоске, неподалеку отсюда. Красивая баба, с такой мордахой, как у нее, только мужиков зазывать.

Колян зашвырнул в кусты бутылку с остатками пива. Раздался треск сухих сучьев.

– Пойдем! – поднялся со скамьи Колян.

– Куда? – не понял Хорек.

– Навестим кралю Селезня. Хочу посмотреть на нее. Да оставь ты это пиво! – вырвал Колян из рук приятеля бутылку. – Она же в киоске работает? Вот и напоит тебя.

Дорога действительно оказалась короткой – минут через пять они подошли к небольшому киоску. Николай уверенно забарабанил в дверь.

– Кто там еще?! – послышался из глубины помещения сердитый женский голос.

– Открывай, милиция! – грозно отозвался Хорек.

За дверью послышались торопливые шаги, а потом тот же звонкий голос с укором произнес:

– Надоели мне твои шуточки, Игорь! Все время одно и то же! Не можешь что-нибудь пооригинальнее придумать? Будешь так борзеть, так я на тебя вообще Назару пожалуюсь!

Замок дважды щелкнул, и дверь распахнулась.

Николай по-хозяйски ввалился в киоск, оттеснив внутрь застывшую в недоумении девушку.

– Чего вам надо? – спросила та наконец.

– Испугалась? – поинтересовался Николай.

– Чего вам надо?!

– Эта соска с Селезнем трахалась? – по-деловому поинтересовался Николай у Хорька.

– Она самая.

– Закрой дверь, Хорек, у меня к ней разговор коротенький будет. – Дверь захлопнулась. – Ты знаешь, сука, что я из-за твоего хахаля чуть десять лет зоны не получил? – угрожающе спросил Колян, наступая на продавщицу.

Девушка испуганно отступила в глубину киоска, задевая при этом банки с пивом, блоки с сигаретами, упаковки с соком. Все это валилось к ее ногам, но она даже не пыталась подобрать рассыпавшийся товар.

– Ничего я не знаю, – пробормотала она. – Уходите, если не хотите неприятностей! Это киоск Назара! Слыхали о таком?!

– Хорек, ты слышишь? Она пугает нас Назаром!

Хорек угодливо хохотнул.

Николай ухватил пальцами девушку за щеку и прошипел:

– Дура, я поставлю раком не только тебя, но и твоего Назара!

– Вот ты сам ему об этом и скажи!

– Ах ты, сучка остроумная! – В тесном пространстве киоска оглушительно прозвенела пощечина. – Я тебя научу светским манерам!

В стекло нетерпеливо постучали.

– Чего хотел? – высунулся Хорек.

– Сигарет не продадите? – спросил мужчина.

– Не видишь, что ли?! Учет! – Хорек закрыл окошечко и задернул шторы.

– Оборзела, блядина! – воскликнул Колян. – Что за моду взяли эти соски – так разговаривать с уважаемыми людьми!

Неожиданно он совершенно успокоился. Это был очень плохой признак.

– Я тебя, мразь, на понт брать не хочу. Несколько дней назад я угробил твоего Селезня.

– Как?!

Николай хмыкнул:

– Интересуешься:. Ткнул ему ладошкой в горло, вот его и не стало. Могу это повторить и с тобой… если мы, конечно, не договоримся. А теперь ответь мне на один вопрос, красотуля: каким способом тебя Селезень дерет? Кто-то тебя должен ведь утешить, так почему же не я?

Отступать было некуда – лопатки девушки уперлись в стену.

– Не посмеешь!

– Ты, видно, еще ничего не поняла. Юбку, дура, подними! Да повыше, чтобы я твой сейф разглядел. Хорек, помоги ей, а то нам эту сучку до утра не уговорить.

Хорек захихикал и с готовностью ухватился за подол девушки.

– Отпусти! Отпусти! – пыталась она высвободить юбку из цепких пальцев Хорька.

– А ножки-то у нее стройные!

Девушку опрокинули на стол, разметав при этом во все стороны металлические банки, с грохотом полетевшие на пол. Николай рванул колготки, и прозрачная пленка мгновенно разъехалась, обнажив голые бедра. Звонкая оплеуха заставила тренькнуть бутылочки с пивом.

– Шире ноги, паскуда! Еще шире, чтобы не туго было, чтоб мне мозолей на елде не натереть: А хорошо. Класс! Признайся, голуба, Селезень и вставить-то не умел! Не будь меня, так настоящего мужика ты бы и до смерти не попробовала.

Николай по-хозяйски обхватил бедра девушки и входил в нее яростными толчками.

– Улыбайся, сучка! Не люблю, когда баба подо мной с кислой рожей лежит. Ну, кому сказано?! Поласковей!

Прозвенела новая оплеуха.

Девушка попыталась улыбнуться, но вместо улыбки у нее получилась болезненная гримаса.

– Шире улыбку! Селезню-то небось не с такой кислой рожей давала! Хорек, дай ей еще разок по губам, а то у меня руки заняты.

Хорек, заливаясь смехом, ударил девушку по лицу.

– Получила? Будешь в следующий раз знать, как не слушаться старших. А теперь улыбайся… Вот так: Это уже получше будет. Ох, хорошо!

Николай на мгновение замер, прикрыв глаза, потом впился ногтями в бедра девушки, расцарапав кожу, и что было сил ткнулся тазом вперед.

– Все! – радостно объявил он. – Уверяю тебя, гoлуба, это лучший акт в твоей жизни. Лет через тридцать, когда состаришься, будешь меня вспоминать с благодарностью. А беззубым подругам будешь рассказывать, что был у тебя один ухарь, который отпахал тебя до болей в паху, и ты неделю заглядывала под юбку, думая, что у тебя там полено вставлено. – Колян отстранился от девушки. – Тряпку подай! Не идти же мне с мокрым хреном.

Девушка не слышала его – она лежала, поджав ноги, и тихонько всхлипывала. Хмыкнув, Николай вытер член краем скатерти, после чего повернулся к Хорьку:

– Может, ты желаешь? Уверяю тебя, девка ништяк. По второму заходу пошел бы, да дела кое-какие имеются. Я пойду, а ты развлекись.

– Хорек деловито откупорил банку с пивом, сделал изрядный глоток, громко рыгнул и ответил:

– Ты не подумай, Колян, что я брезгую, но сейчас мне больше пивка охота. Как-нибудь в другой раз.

Николай не спеша застегивал ремень.

– Ну, смотри сам. Как говорится, было бы предложено, а то еще обидишься. Пакет возьми, положи в него чего хочешь. Слышь, Хорек, а я теперь покойному Селезню молочным братом сделался.