Земля войны - Латынина Юлия Леонидовна - Страница 9

Даже сейчас, через полгода боев, оружие в Абхазии было в страшном дефиците. Чтобы решить проблему с оружием, Арзо и Джамалудин устроили посты, и на этих постах они отбирали все машины, на которые у хозяев не было документов. Понятно, что таких машин было большинство, потому что все, кроме абхазов, убегали из освобожденных районов, а абхазы составляли только пятую часть населения республики. Но даже те машины, которые раньше принадлежали абхазам, вовсе не обязательно сохранили владельцев, потому что перед тем, как абхазы вырезали всех грузин, грузины постарались вырезать всех абхазов.

Словом, если хозяин не мог предъявить документы на машину, Арзо и Джамалудин забирали эту машину и меняли ее на оружие в Гудауте, а там уж машину разбирали на запчасти и отправляли в Россию. Это дело попахивало мародерством и не очень нравилось обоим командирам, но другого способа получить оружие просто не было.

И вот теперь тот же самый начальник ХОЗУ, который торговался с ними из-за каждого ржавого «Жигуля», улыбался, что твой медный чайник, и просил забрать столько оружия, сколько надо.

Как выяснилось, самолет прилетел из Приднестровья, а до этого оружие принадлежало Западной Группе войск. Арзо и Джамалудин пригнали грузовики и опростали транспортник в два счета. Их люди просто зарылись в ящики, как девицы в магазине зарываются в контейнер с кружевными чулками.

После этого Арзо и Джамалудин пришли на заседание штаба и увидели там кучу русских военных. Один военный был такой широкий, что его ляжки свисали по обе стороны стула. Как выяснилось, это и был полковник Сапронов.

Кроме Арзо и Джамалудина, на заседании штаба было человек пятнадцать. Та м был еще один молодой чеченец по имени Шамиль, крупный и чернобородый, который все время учил Джамалудина молиться, один кабардинец и три абхаза. Все остальные были русские, и ни одного из них Джамалудин не знал в лицо. Добровольцы настороженно глядели на русских офицеров. Арзо вытащил из кобуры свежий «стечкин», которым он разжился на взлетке, погладил его, как любимую девушку, и сказал по-чеченски Шамилю:

– Наживка была хороша. Теперь посмотрим на крючок.

Тут полковник Сапронов откашлялся, поднялся и стал говорить, тыча пальцем в разостланную на столе карту. Как выяснилось, он излагал план атаки на Гагры.

Он говорил довольно долго, и в конце концов Джамалудин перебил его:

– Так мне где наступать? – сказал Джамалудин.

– Еще раз повторяю, – сказал полковник, – абхазы наступают вот здесь, а твое незаконное вооруженное формирование – по пляжу.

И ткнул пальцем на участок, который, как Джамалудин совершенно точно знал, простреливался и с гор и с моря, и вдобавок был хорошо укреплен.

Джамалудин вспыхнул и сказал:

– Если я – незаконное формирование, то у тебя вряд ли есть право указывать мне, где наступать.

– И каков же твой план?

Джамалудину не хотелось выглядеть трусом, который отказывается наступать в лоб, и прежде чем он успел сообразить, что он говорит, он ткнул пальцем в карту и выпалил:

– Мы высадимся вот здесь, с моря! И ударим им в тыл!

Русские переглянулись, и полковник Сапронов сказал:

– Хорошо. Будет достаточно, если вы пошумите. Создайте у врага впечатление, что он окружен.

У Джамалудина было два катера: большой, в который влезло семьдесят человек, и маленький, в который влезло двадцать. Остальных своих людей Джамалудин отдал Арзо и кабардинцам.

Они вышли за час до рассвета, и надобно ж было такому случиться, что на море началась сильная качка, а у большого катера заглох движок. Все горцы, бывшие с Джамалудином, сползлись к борту и блевали, и когда стало ясно, что мотор нельзя починить, один из бывших с ними абхазов посоветовал отложить высадку.

– У нас есть только маленький катер, – сказал он, – и вдобавок совсем рассвело. Фактор внезапности утерян, а людей у нас немного, да и оружие все на большом катере.

Джамалудин представил себе, как он будет отчитываться перед новым штабом о сегодняшней вылазке, и ему не захотелось опозориться.

– Мы продолжаем высадку, – сказал он.

Было уже девять часов утра, когда маленький катер приплыл к берегу в назначенном месте. Бой за Гагры уже начался: вдали, как швейные машинки, стрекотали автоматы.

День был ясный, и солнце катилось над морем, как яичный желток по раскаленной сковородке. На белой дороге между морем и скалами стоял автобус, и люди, высыпавшие из него, смотрели, как катер с добровольцами подходит к берегу. Потом автобус опомнился, люди попрыгали в него и уехали.

Джамалудин понял, что времени у них ровно до той минуты, пока автобус доедет до грузинского поста.

Та к оно и случилось. Люди его только-только попрыгали на пляж, как увидели, что к ним едут две бээмпешки.

Джамалудин высадился довольно удобно. В этом месте в море впадала какая-то речка, перегороженная бетонным коробом, а за речкой начинались камыши. Джамалудин послал людей в камыши, чтобы они обошли машины и ударили по ним с тыла, а сам засел за коробом.

Бээмпешки приближались довольно резво и палили вовсю. Гранатометчики, которых Джамалудин послал в камыши, выстрелили по задней бээмпешке, и хотя граната разорвалась рядом, БМП почему-то стала как вкопанная. Видимо, в нее напихали каких-то новобранцев.

Между тем вторая БМП стала поливать камыши огнем и подстрелила несколько людей Джамалудина. Гранатометчик выстрелил в нее, но не попал. Второй гранатометчик выстрелил и тоже промазал. У Джамалудина в отряде был старый дед-абхаз, который знал местность. Собственно, это он подсказал им место для высадки. Джамалудин не думал, что дедок будет воевать, но дед притащил с собой гранатомет, и так как по местным понятиям это была его личная собственность, никто не имел у него права его отнять.

– Стреляй, – закричал Джамалудин деду, а тот перепугался и не знал, что делать.

Джамалудин выхватил у деда гранатомет и увидел, что он заряжен осколочной гранатой. Надежды подстрелить БМП такой штукой было мало, но лучше мало, чем ничего: Джа-малудин высунулся из-за бетонной плиты, прицелился и выстрелил.

Ему так повезло, что граната угодила точно в стык броневых плит. Передок у БМП отодрался и взлетел в воздух, а двигатель загорелся. БМП стала сдавать назад и наткнулась на другую машину. Из горящей БМП повалили фигурки людей, и бойцы Джамалудина стали их расстреливать.

В этот момент завелась первая БМП, и Джамалудин увидел, что она снова едет вперед. Джамалудину стало ужасно досадно, потому что впервые в жизни вчера он набрал вдоволь оружия. И вот теперь из-за поломки большого катера все это оружие болталось в море, а он опять сидел с одним автоматом против БМП и ничего не мог с этим поделать.

Тут Джамалудин с удивлением увидел, что первая БМП развернулась и поехала прямо к морю. Он снова подумал, что водитель, наверное, впервые в жизни сел за рычаги боевой машины, потому что БМП умеет плавать только в кино. Точнее, она умеет плавать и в жизни, но для этого надо возиться с ней целую неделю, чтобы законопатить все дырки. БМП заехала в море по башню и, разумеется, заглохла, а потом из нее стали выбираться грузинские ополченцы. Их было, наверное, человек восемь. Пятеро из них попытались уплыть, но были расстреляны прямо в воде, а трое сдались, и Джамалудин потом узнал, что их расстреляли вечером в штабе.

Люди Джамалудина побежали вперед, к линии фронта, и так как грузины не могли себе представить, что отряд, высадившийся с моря, насчитывает всего двадцать человек, они решили, что это по крайней мере целый батальон. Они убрались с позиций с такой быстротой, что Джамалудин, наступавший с моря, и Арзо, наступавший с гор, чуть не перестреляли друг друга.

Они взяли Гагры, и больше ничего интересного в этот день не произошло.

Утром Джамалудин добыл в соседнем хозяйстве трактор и поехал вытаскивать БМП из моря, но когда он доехал до пляжа, то оказалось, что он опоздал. От БМП остались только глубокие колеи, да яма в том месте, где ворочался на песке трактор. Джамалудин плюнул и поехал в лагерь, и на обратном пути ему попался Арзо на свеженькой БМП. Он был в камуфляжных штанах и влажной от пота майке, и на поясе у него был десантный нож.