Требуется Темный Властелин - Ефимов Алексей Алексеевич - Страница 24

– Почему? – Я не удержался от вопроса – уж больно странная интонация проскользнула в голосе господина Гальго при упоминании властей.

– Господин еще не знаком с герцогом Макенбором? Сочувствую. Когда господин с ним познакомится, большая часть вопросов у него отпадет сама собой. Круг интересов герцога… Несколько ограничен… И вопросы управления городом и областью в него не входят. Это было удобно для нас, когда мы прибирали все к своим рукам, но в случае территориальных конфликтов создает известные затруднения.

Заинтригованные такой прелюдией, мы раскланялись с господином Гальго и отправились в сторону дворца. Бумаги герцога Колзона должны были без труда организовать нам аудиенцию. К моему огромному изумлению, нам оказалось очень сложно вообще донести до помощников герцога идею, что нам надо встретиться именно с самим герцогом, а не с его управляющим или кем-то еще из городского совета. На их лицах читался один вопрос: «Зачем?» Тем не менее мы все-таки убедили их, что нам нужен именно герцог, и нас сдавленно попросили приходить завтра к полудню – быть может, до герцога удастся донести информацию о существовании такой штуки, как государственный визит.

– Да что с этим Макенбором такое? – спросил я у Шрама, когда мы вышли из приемной дворца. Мой спутник казался не менее озадачен, чем я. Он, конечно, уже не раз высказывал свое не слишком цензурное мнение насчет аристократии в целом и отдельных ее представителей в частности, но такого оригинального приема даже он не ожидал.

– Слушай, а он давно у власти?

– Кажись, лет семь. Он стал герцогом очень рано. Его отец скончался в результате какой-то странной истории то ли на охоте, то ли еще как-то. Воспитанием ребенка он не занимался никогда – этим занималась мать, женщина легкомысленная по любым меркам, но больше я не в курсе. Может быть, имеет смысл спросить господина Гальго? Но он предупредил бы нас, если что, а так он, кажется, рассчитывает устроить небольшой сюрприз.

– Ладно, глянем завтра, что это за герцог такой, а пока займемся более адекватными людьми. – С этими словами мы пошли наносить «визиты вежливости» другим представителям городской власти, официальной и не очень.

На следующий день к назначенному времени мы вновь были в приемной герцога. На всякий случай у нас еще раз осведомились – мы действительно хотим видеть герцога? К этому моменту мы побеседовали уже почти со всеми представителями власти в Фалане, которые единогласно заявляли: «Это нужно видеть, хотя лучше бы этого не видеть». Мы подтвердили свое желание, и нас провели в зал для приемов… Я был абсолютно уверен, что опасность нам не угрожает. Шрам по привычке сжался и явно был готов к бою.

Зал для приемов нас здорово озадачил. Я не то чтобы не люблю розовый цвет… И ленточки… И бантики… но не в таком же количестве! Мы со Шрамом в наших черных одеяниях смотрелись в этом месте как два куска угля на свадебном торте. В этот момент дальние двери зала с каким-то музыкальным скрипом отворились, и в зал впорхнул… Попытался впорхнуть… Попыталась?.. Попыталось! Впорхнуть… Вскочить… Вкатиться… Елки зеленые, что это???

С идентификацией у меня и правда была проблема. Начнем по порядку. И будем пользоваться логикой как единственным инструментом стремительно угасающего разума. Так вот, по логике – это был герцог. Значит, он. А глаза отказывались признать это за существо мужского пола, хотя мужчины бывают очень разные. Судя по набору движений и наличию условно музыкального сопровождения, он хотел именно «впорхнуть» в зал. Не «величественно войти» или «стремительно ворваться», а именно «впорхнуть». Возможно, даже «грациозно впорхнуть». Но его фигура наводила на мысль о наличии рядом продовольственного склада со стратегическим набором пирожных… Уже пустого. Оная фигура была затянута в такое неимоверное количество розовых бантиков и ленточек, рюшечек и буфов, что рассмотреть изначальный покрой одежды было невозможно. Можно только с уверенностью сказать, что оная одежда неоднократно переделывалась в соответствии с пожеланиями владельца (которые сводились к добавлению все новых бантиков и прочего). Из облака пышного воротника на нас уставилась совершенно гротескная физиономия, сияющая каким-то совершенно непонятным внутренним светом, не от мира сего. Таким иногда изображают юродивых на некоторых картинах. Юродивые бы обиделись! Добавьте к этому любительский макияж, сделанный старательным паралитиком с тяжелой формой болезни Паркинсона и дальтонизмом, огромный розовый атласный берет, на котором кроме бантиков и ленточек красовалась куча полуметровых розовых перьев, и пирожное в руках, и вы поймете, почему при скачкообразном приближении этого чуда в нашу сторону мне захотелось эвакуироваться прямо через окно! Впрочем, шоу на этом не кончалось! Пропрыгав где-то половину пути от двери до нас, это чудо пронзительно заверещало:

– О благородные странники, не встречалась ли вам на пути вашем Она!

– Кто? – выдавил я как-то из себя, пребывая в полнейшем недоумении и лихорадочно нашаривая пути к отступлению.

– Она! Принцесса души моей! Та, что подарит мне блаженство первого поцелуя! Та, что принесет сокровище своей нежности исстрадавшему душой принцу!

– Не встречалась…

– О, как печально, как печально, обещайте, судари мои, что как только встретите вы ее, то тотчас доставите ее ко мне! – Хм, а вот это уже интересно…

– Обещаем!

– О спасибо вам, благородные странники. Ежели вы доставите ее, я буду вечно вам обязан!

– Договорились! – выпалил я и стал подталкивать ошарашенного Шрама к выходу – все получилось очень быстро, хотя совсем не так, как я рассчитывал. Впрочем, мой спутник, похоже, намертво прилип к полу. Играть в тяжелоатлета я не собирался, так что просто шепнул ему на ухо: «Если ты хочешь, чтобы тебя угостили пироженкой, то оставайся, а я сваливаю». С этими словами Шрам буквально сорвался с места, и мы выскочили из приемной и почти побежали на улицу. В спину нам грустно и сочувственно смотрели оставшиеся в замке слуги.

Сначала мы долго не могли остановиться. Потом столь же долго не могли перестать истерично ржать. Кое-как отсмеявшись, я выдохнул:

– Все-таки надо отдать должное вашей традиции приписывать аристократам прозвища. Именно Сиятельный, лучше и не скажешь.

– Да уж! Что делать-то будем, Босс?

– Что-что… Искать эту самую принцессу его души. Бедная девушка. Я ей заранее сочувствую!

– То есть как искать? – На лице моего спутника проступил неподдельный испуг.

– Не боись, ни в какие героические походы по спасению прекрасной дамы из рук какого-нибудь дракона я ввязываться не собираюсь. У герцога здорово поехала крыша, это правда. У него серьезный пунктик на матримониальной почве. Похоже, это, как и его внешний вид и предпочитаемый стиль, – результат воспитания, как ты говорил? Изрядно легкомысленной маменьки. Ты знаешь, розовые ленточки и сказки про принцесс обычно передаются по женской линии, а не по мужской. Осталось только выяснить, как выглядела маменька герцога при жизни, и найти кого-нибудь похожего. Думаю, идеал нашего герцога выглядит именно так. Ну и уговорить на этот самоубийственный шаг, хотя я не думаю, что с этим возникнут сложности: ради титула герцогини и всего, что к нему прилагается, многие женщины пойдут и не на такое.

С портретом герцогини проблем не возникло – таковые были в избытке где угодно. Дама явно была весьма тщеславна. Ее внешность, к счастью, не отличалась оригинальностью. Как я и предполагал, герцогиня была некогда миловидной глуповатой блондинкой, не обделенной некоторой пышностью форм, но не более того.

Насмотревшись на ее портреты в городской ратуше, мы вышли на улицу и отправились в ближайший приличный трактир. Народу была куча, но внешность Шрама не располагала к возникновению желания находиться рядом с ним у кого бы то ни было, так что мы быстро оккупировали небольшой столик и принялись ожидать обслуживания.

– И где вы собираетесь взять эту девушку? – еще раз спросил Шрам, пребывавший в подавленном настроении после посещения герцога.