Путь изгоя - Катюричев Михаил Сергеевич - Страница 59

– Я горожанин, – мрачно бросаю я. – Ладно, давайте лучше спою. – Проще уступить просьбе, чем придумывать легенду на ходу. – Кристина, ты слушать будешь?

Та смотрит непонимающе, но кивает. Протянуть к ней канал связи несложно. Она огненная, а не менталист.

В этой ситуации почему-то вспоминается «Баллада о борьбе» Высоцкого. Хотя за плечами парней уже и война, и первые трупы, так что детьми их не назовешь. Пожалуй, я здесь самый «книжный мальчик».

Некоторое время после окончания песни прихожу в себя. Мелодия разбудила неожиданно сильные чувства.

– Даркин, еще что-нибудь! Ты обещал ожерелье! – Вот ведь мелкая капризуля! Это я любя, конечно.

– Ваша очередь.

– У нас даже риттоны нет, – пытается увильнуть Альвин.

– Есть, – смущенно улыбается Кристина.

Вспышка магии – и в руках у нее появляется риттона, украшенная вычурными узорами.

Хруст. Поворачиваюсь на звук. Лицо Альвина окаменело. А вот в душе бушуют такие страсти, что я тянусь к собственному источнику. Во избежание. Альвин, кстати, уже на ногах.

– Назовите свой род, леди. – Голос Альвина звучит слегка неестественно. Взгляд не отрывается от Кристины.

– Н-но-Трам.

– Младшая ветвь рода но-Тремен. – Это не вопрос, это утверждение. Девушка кивает.

– Альвин, в чем дело? – Теперь и Катарина вскакивает, чувствуя, что что-то неладно. Альвин пропускает вопрос мимо ушей.

– Альвин но-Рох к вашим услугам, – изящный поклон. И уже Катарине: – Наши семьи – кровные враги.

Ого, тут еще и кровная месть существует! То-то я смотрю, такая буря эмоций в ауре!

Кристина бледнеет, судорожно прижимая риттону к груди. Даже в лучшей форме она Альвину не противник, а уж сейчас… Судя по тому, что даже сердобольная Катарина не вмешивается – но-Рох в своем праве. Буря эмоций чуть стихает, Альвин ловит мой взгляд. И что он от меня хочет? Чтобы девчонку убил я? Или что? Вмешиваться не буду, даже не просите.

– Это твой враг и твоя месть, – произношу как можно более безразлично.

Еще минуту Альвин изображает из себя соляной столб, потом кулаки медленно разжимаются.

– Флягу дай, – поворачивается ко мне. Развожу руками.

– Держи. – Флягу передает Гален. Не один я такой запасливый!

Альвин делает изрядный глоток.

– Я, Альвин но-Рох, обещаю не причинять вам вреда и прошу разделить со мной огонь и пищу. – Рыцарь протягивает флягу девушке. Похоже, убийства не будет! Кристина сначала нюхает, потом уже аккуратно глотает. Поза становится более расслабленной.

– Я, Кристина но-Трам, обещаю не причинять вреда вам, Альвин но-Рох. – Девушка передает флягу обратно.

Ритуал закончен, Альвин садится и снова прикладывается к горлышку. Жестом намекаю, что неплохо бы и поделиться.

– Альвин, как ты узнал, что она младшая ветвь кого-то там? – задаю мучающий меня вопрос.

– Двенадцать первых родов хранят фамильные умения со времен империи.

– Как твоя способность парить? И почему двенадцать? Мне казалось, высших родов намного больше.

– Не высших, а первых. На повышение статуса может претендовать и рыцарский род в пятом поколении.

– И ты можешь достать так все что угодно? – теперь мое любопытство направлено на Кристину.

– Нет, на «нить» можно подвесить только один предмет.

– И ты выбрала риттону?! – интонацией выражаю все, что думаю о подобной непрактичности. Девушка слегка краснеет. Да, такое комнатное растение даже убивать стыдно.

– Она ведь пригодилась, – примирительно улыбается Катарина.

– Точно, Альвин, ты ж хотел сыграть! – Гален тоже успел приложиться к фляжке.

– Да, пожалуйста. – Все, парень пропал. Катарине он точно не откажет.

После Альвина риттону берет Кристина, затем Кэт. Напряжение спадает.

На секунду появляется ощущение недоброго внимания и угрозы, что тут же сбивает лирический настрой. Уже стемнело, и за кругом света видна лишь черная стена леса. Темное зрение различает скользящие в опасной близости силуэты, но перейти защитный периметр они не решаются.

Катарина получает свою порцию восторгов и одобрения.

– Теперь ты, Даркин, – мелкая окончательно взяла на себя роль конферансье.

– Я уже пел! – возмущаюсь я.

– Завершать ожерелье должен тот, кто его начал.

Тема постепенно скатилась в любовь. Вредность подбивает закончить чем-нибудь тяжелым, но шум леса, потрескивание костра и эхо только что отзвучавшего милого голоса настраивают на лирический лад. Интересно, как будет звучать двухголосая партия? Хотя проблем быть не должно, я ведь не сам пою, а мысли транслирую.

Нежная и трогательная «Песнь о любви» из «Гардемаринов» будет вполне достойным завершением «музыкального вечера».

– Почему ты не всегда такой? – вздыхает Катарина, когда песня заканчивается. Все уже лежат, готовясь ко сну. Мое одеяло, кстати, так у Кристины и осталось.

– Потому что ты не всегда такая, Катрин, – парирую я.

– Мое имя Ка-та-ри-на. Зачем ты его все время переиначиваешь? – Девушка хмурится.

– Шутка, понятная мне одному, – примирительно отвечаю я. – Там, где я вырос, самым сильным ураганам принято давать женские имена. Ураган «Катрина» был самым разрушительным из всех.

– Действительно подходит к твоему характеру! – расплывается в улыбке Гален.

– Посмотрим, как тебя обзовут! – Кажется, Кэт не слишком расстроена сравнением.

– Меня уже назвали большим каменным человеком, оживленным при помощи магии.

– Ты и вправду на этого похож…

– Голема, – подсказывает Альвин. – Интересно, какую кличку ты мне привесишь?

– Птица, – не задумываясь, сообщаю я. Подобная ассоциация возникла у меня еще тогда, когда я увидел его родовой герб, а уж после переправы… – В наших краях есть легенда об огромной белой птице Рух, способной унести в когтях целый корабль.

– Я не Рух, я Рох, – буркает Альвин.

– Вот и будешь Птицей Рох, – скалится Гален. Кажется, он хлебнул лишку.

– А я? – жалобно тянет Элеонора.

– Котенок! – хором сообщают Катарина и Альвин. Малышка радостно хихикает.

– Теперь осталось Даркину прозвище придумать, – заговорщицким шепотом начинает она.

– Даркин и есть прозвище, – обламываю ей кайф. – И вообще, спать пора!

– А что оно означает?

Игнорирую вопрос, делая вид, что уснул.

– Да-а-аркин, – начинает ныть Элеонора, – ну скажи, что оно обозначает! Что ты как темный?

– Обещаешь, что больше не будешь приставать ко мне с вопросами и ляжешь спать?

– Обещаю!

– Даркин и означает «темный», – довольный собой, отправляюсь в объятия Морфея.

– Геквертиш! – выругался идущий впереди Альвин. – Дальше мы не пройдем.

– Что такое? – поинтересовался Гален.

– Болото. Полдня потеряно! – Это он несколько преувеличил. Идем мы всего-то часа два.

– Дай я посмотрю, – опустив носилки на землю, Гален подходит к краю трясины.

– Альвин, попробуй пока определить, насколько далеко лагерь, – прошу я.

– Как?

– Засеки направление на цель, отойди в сторону на десяток шагов и засеки его еще раз. А потом прикинь, где пересекаются лучи.

Пока Альвин пытается найти лагерь, Катарина возится с лечащими заклятиями Кристины. Гален все так же сидит и медитирует.

– А ведь не так уж и далеко! – делает заключение Альвин, закончив с измерениями. – Если напрямик, то будем часа через два. Стрикхово болото! Сколько мы убьем времени на обход!

– Много, – выходит из транса Гален. – Дня два в любую сторону.

– Откуда знаешь? – интересуюсь я.

– Чувствую. Могу попытаться провести насквозь. Я все же маг земли.

– Опасно. – Альвин морщится. – И у нас раненая. Что скажете? Рискнем?

Командир оглядывает всех. Я киваю. Никто из моих спутников не горит желанием топать в обход, рискнуть готовы все.

Перестраиваемся. Первым идет Гален и разведывает дорогу. Или создает, я не в курсе. За ним след в след двигается Элеонора. Альвин тащит Кристину на закорках. Следом Катарина. Я замыкаю цепочку. На меня нагрузили еще и вещи Альвина, включая броню. Как он в ней ходит? Пусть это всего лишь наручи, поножи и кольчуга, но все равно весит прилично.