Дворец для любимой - Корн Владимир Алексеевич - Страница 63

Так я считал до той поры, пока не встретил тебя. И оказалось, что страх никуда не делся, он просто стал другим. Теперь я страшился не того, что потеряю жизнь, нет, хотя порой и такое бывало. Боялся я, что однажды проснусь и снова окажусь в прежнем мире. Я просыпался, и самой первой моей мыслью было: а вдруг я вернулся? И дело совсем не в том, что здесь я достиг так много. Конечно, очень приятно дарить своей женщине дворцы, в сравнении с которыми Тадж-Махал выглядит чуть ли не крестьянской хижиной, но все это неважно. Важно только одно – в том, другом, мире нет тебя.

Знаешь, если бы я и смог кому-нибудь открыться, так только тебе. Ты бы мне поверила, не приняла за сумасшедшего или сказочника. Тем более легко поверить в то, о чем давно уже подозреваешь. Но я не смогу.

Может быть, это и очень глупо, но почему-то мне кажется: стоит мне только все рассказать, как, проснувшись, я окажусь там, откуда сюда прибыл. Так что давай лучше помолчим, потому что этот мой страх никуда не делся. И не денется уже до самого конца.

Пройдет какой-то срок, меня не станет, а ты будешь жить еще долго-долго. Но не потому, что моложе меня, а потому что так хочу я. И тогда, если захочешь, ты сможешь рассказать нашим детям то, что пока останется тайной для нас двоих. Хорошо?

А сейчас пойдем, нас давно уже заждались. Нет, сначала я тебя поцелую. И я очень хочу, чтобы, проснувшись завтра, я вновь смог увидеть тебя и поцеловать. И послезавтра тоже. И все остальные дни, что мне отпущены.

Эпилог

«В общем-то ничего удивительного нет, просто рынок отреагировал на последние события в Эмальо, – подумал я, глядя на экран монитора. – Ничего страшного, после моего сегодняшнего заявления в сенате о позиции Меандрии по этому вопросу все придет в норму. Не придет само, приведем мы, хотят ли того люди, все это затеявшие, или не очень. У Меандрии с Эмальо заключен договор, и мы намерены его выполнить, на том и стоим.

Некоторым не мешало бы понять, что помимо политических и экономических интересов у державы могут быть и другие. Даже не интересы, а просто желание помочь, как помогают посторонние люди человеку, попавшему в беду. И слава богу, Меандрия может себе это позволить».

Я встал и подошел к окну, полностью занимающему одну из стен. Вид из окна на город открывался отличный. Нет, какой же он все-таки красивый – Дрондер, по праву считающийся одной из самых красивых столиц мира. И дело даже не в архитектуре, где современные небоскребы удачно соседствуют со строениями, чей возраст составляет многие сотни лет.

Зелень. Наверное, столько зелени нет ни в одном другом городе мира. Парки, скверы, аллеи, их так много, что создается впечатление, будто дома выступают прямо из зелени, покрывающей весь город. Впечатляющее зрелище, особенно если смотреть с той высоты, на которой я нахожусь.

Взгляд переметнулся на только что прочитанный документ, содержание которого заставило меня на время позабыть обо всех остальных делах, какими бы срочными или важными они ни были.

Таинственная личность, чего уж там говорить. Казалось бы, осталось столько документов, жизнеописаний, сделанных его современниками и более поздними историками, личная переписка, письма, где о нем упоминается, но чем больше в них вчитываешься, тем меньше все понимаешь.

Взять хотя бы то, откуда он появился. Тут мнения не только историков, но и его современников значительно разнятся. Кто-то настаивает на том, что он родом из Лаверны, и ему яростно противоречат оппоненты, утверждая, что его родина – юго-запад Меандрии.

Недалеко от тех мест есть побережье Койна, и находятся смельчаки, заявляющие о том, что его имя связанно именно с этим. Упоминается и совсем уж крайний юг, местность, расположенная далеко за Изнердом, и еще Эйсен-Гермсайдр, бывший в те времена герцогством, и даже Скардар. Словом, ясности нет никакой.

Да, нужно позвонить Дювалю, чтобы он отправил в территориальные воды Эмальо парочку авианосных соединений, мол, Скардар тоже имеет интерес в том регионе.

Надеюсь, кое-кого это образумит. Скардар – давний союзник Меандрии, и их отношения колеблются между очень хорошими и отличными, так что Дюваль на мою просьбу откликнется легко…

И с его происхождением тоже никакой ясности нет. Существует версия, что он выбился из простолюдинов, а его девиз – «Лучше быть пожалованным, чем родиться» – как будто бы даже служит этому подтверждением. Но некоторые историки утверждают, что это далеко не так, что он принадлежал к древнему роду, причем царствующему, и попал в Империю изгнанником. Правда, все они затрудняются ответить, к какому именно роду и из какой страны.

Но самое интересное не в этом.

Тридцатый век стал переломным веком в истории Меандрии, в те времена чаще всего называемой Империей. Она поднялась в окружающем мире на те позиции, которые и сейчас занимает, ни разу никому не уступив. Именно тогда произошел качественный скачок чуть ли не во всех областях сразу.

Реформирование армии и флота, наука, металлургия, медицина, образование, даже книгопечатание, все вышло на новый уровень. Именно с той поры, одолев сильнейшие на тот момент армию и флот объединившихся против нее врагов, Империя ни разу и не воевала, по крайней мере, на своих территориях. И ее внешняя политика за все это время не изменилась: она охотно покровительствовала другим державам, оказывая военную или экономическую помощь, причем всегда отказывая им стать частью ее территории.

Так вот, куда ни взглянешь, оказывается, что повсюду он успел оставить свой след. У меня вообще создалось такое впечатление, что ему как будто бы было известно, как будет развиваться мир дальше и что ждет его впереди.

Вероятно, и в том, что не было в Меандрии революций, от которых пострадало множество стран, тоже есть часть его заслуги.

Или эти его слова: «Любой правитель должен понимать: главное – это даже не помогать своему народу, а просто ему не мешать. Задача правителя состоит в том, чтобы избавить народ от потрясений, обеспечить стабильность и мир, а остального он добьется сам». Они ведь вполне пригодны и для современности.

Об императрице Янианне известно значительно больше. Она из рода Крондейлов, и ее генеалогическое древо уходит в такие незапамятные времена, что удивительно, как они смогли быть вместе. Если судить по портретам, очень красивая женщина, даже по канонам современной красоты.

История их знакомства тоже имеет множество версий. От совсем уж сказочной, когда он спасает Янианну от монстра в саду императорского дворца, что само по себе звучит уже смешно, до истории, в которой они знакомятся на балу, состоявшемся по поводу спасения им ее трона.

И все же история их любви не выглядит слишком уж счастливой. Хотя в ней было все: и долгие разлуки, и размолвки, и счастливые объяснения. И его подарок – великолепный дворец, до сих пор считающийся одним из чудес света. Дворец Янианны, полюбоваться которым ежегодно приезжают сотни тысяч туристов.

Он умер совсем не старым даже по меркам того времени, ему едва исполнилось пятьдесят. Умер как будто бы от старых ран, но и с этим не все до конца ясно. Янианна надолго его пережила, чуть ли не на два десятка лет. Но второй раз замуж она так и не вышла.

Когда он умер, Янианна не стала хоронить его во дворце, что носил ее имя, заявив: «Артуа говорил: я хочу, чтобы это был именно дворец, полный веселья, музыки и кружащихся в танце пар, а не семейный склеп».

Усыпальница расположена дальше, за дворцом, и в ней их саркофаги стоят рядом. Они там единственные, потому что она не стала фамильной усыпальницей династии.

После того как история их любви благодаря телевидению стала известна чуть ли не всему миру, паломничество туда стало массовым. Люди, налюбовавшись дворцом, шли в усыпальницу.

Правда, там и раньше посетителей хватало. Почему-то в Империи сложился обычай, который никто не осмеливался нарушить: если в центральной зале, где расположены их саркофаги, влюбленная пара объявляла себя мужем и женой, то родителям, как бы ни был неравен брак, оставалось только его благословить. Что даже удивительно, ведь в те времена происхождению придавалось так много значения.