Дворец для любимой - Корн Владимир Алексеевич - Страница 62

– Но ведь надо же быть таким негодяем, Артуа!

Что характерно, голос у нее был пропитан негодованием пополам с изумлением, как будто бы для ее заявления действительно были какие-нибудь причины.

– Если ты думаешь, что леди Мейсиль… – активно начал оправдываться я, тем более что был абсолютно невиновен. Не было у меня с ней ничего, да и быть не могло.

– Да при чем здесь леди Мейсиль, – досадливо отмахнулась Янианна. – Разговор совсем о другом.

Так, и о чем это «о другом», интересно?

Судя по всему, у Янианны игривое настроение. Да и печалиться причин как будто бы нет: вся семья в сборе, вечером будет грандиозный бал, ее ждет сюрприз, о котором я таинственно намекнул, что он впечатлит всех без исключения. И вообще, празднества растянутся на целую неделю, в течение которой для гостей приготовлена целая программа развлечений, в том числе и поездка за город, во дворец, что стал моим подарком почти десять лет назад.

И все это могло означать только одно: любимая опять начнет меня спрашивать, где она могла меня однажды увидеть. Первый раз это произошло на площади Красных гилотов, о чем я, впрочем, даже не подозревал. Сам я впервые увидел Янианну в императорском дворце, при моем представлении. И в этом промежутке она меня видела еще один раз. Время от времени она задавала вопрос: «Где и когда?» – чтобы затем выслушивать мои предположения. Причем, такое бывало чуть ли не ежегодно и превратилось в своего рода игру, от которой она почему-то получала удовольствие.

Напрасно я пыхтел и морщил лоб, досконально припоминая подробности своей жизни в тот период, – ничего подходящего в голову не приходило. Наоборот, почему-то всегда вспоминались такие события, о которых женам рассказывать не принято, пусть и происходили они давно и еще до знакомства с ними.

– Может быть, это как-нибудь связано с пророчеством? – уже от полной безысходности поинтересовался я, в очередной раз перебрав в уме все возможные варианты.

Существует одно пророчество, и она сама о нем мне рассказывала.

– Пророчество? С виду совсем взрослый мужчина, а во всякие сказки веришь, – легко рассмеялась Яна и нежно провела ладонью по моей щеке.

В тот момент я вспомнил выражение лица Проухва, когда однажды Мириам погладила по щеке его. Наверное, сейчас мы с ним были очень похожи.

Так, а как же все эти лошади, собаки и черные камни? Глядя в смеющиеся глаза Янианны, я даже спрашивать о них не стал.

– И все же, где ты могла меня увидеть? – без всякой надежды спросил я, ожидая, что Янианна в очередной раз ловко увильнет от ответа, что бывало уже не раз.

– Во сне, – ответила Яна, после чего рассмеялась, глядя на изменившееся выражение моего лица, которое в тот момент перестало быть олицетворением мудрости.

Во сне?! Неужели во сне? Ну и как бы я смог догадаться?

Почему-то я всегда считал, что увидела она меня в тот момент, когда я совершал какой-нибудь благородный поступок, как иначе она могла настолько мною проникнуться, что наша первая же встреча получила такое продолжение?

Правда, мне никогда не удавалось понять, какой именно поступок. Вся сложность в том, что мне самому было непонятно – какой из моих поступков действительно является благородным, а какой совершен в угоду создавшимся обстоятельствам. А тут всего лишь сон.

– Да, Артуа, именно во сне. Правда, во сне ты выглядел писаным красавцем. И куда все делось при нашей встрече? – вздохнула она. Причем ее вздох был полон разочарования.

– Знаешь, любимая, многие дамы находят, что я весьма недурен собой. И так считают далеко не только в Империи, – заявил я, получив в ответ донельзя изумленный взгляд Яны: нет, ну надо же! Кто бы мог подумать!

Войной, что ли, ей пригрозить? Вообще-то у меня, помимо Трабона, есть и корона Монтарно, причем несколько лет уже, в прошлом году пятилетний юбилей отмечали.

С Монтарно все обошлось без военных действий. Когда объединенный флот Империи и Скардара с очевидными намерениями прибыл к его берегам, в мире не нашлось третьей силы, чтобы выразить недовольство, а само королевство благоразумно капитулировало, даже не попытавшись сопротивляться.

Капитулировало с единственным условием – остаться независимым государством. Странные люди, как будто бы их кто-то частью Империи мечтал видеть.

Неудобство одно – Трабон и Монтарно находятся на противоположных сторонах. С другой стороны, Дрондер расположен примерно посередине между ними, а постоянного присутствия от меня в королевствах не требуется…

Пожалуй, не стоит грозить Янианне войной, ровным счетом ничего из этого не получится.

Один раз я уже ходил войной на Яну, сразу по прибытии из Скардара. Думаю, что ту войну я не проиграл, но и вынудить ее капитулировать у меня так и не получилось.

– Ты мне не поверишь, но это действительно был сон. – Сейчас голос Янианны звучал совершенно серьезно. – Причем все происходило как будто бы наяву. Ты и я, мы кружимся в незнакомом танце, а потом… Потом ты сам помнишь, чем все закончилось… – добавила она уже несколько смущенно.

Я смотрел в глаза Янианны, пытаясь понять: шутит она или на этот раз говорит правду, и опомнился только тогда, когда почувствовал, что утонул в них, так ничего и не поняв.

– Вот видишь, – продолжила она, притворно горестно вздохнув при этом, – как мало иногда нужно приличной девушке, чтобы попасться в сети отъявленному мерзавцу и навсегда в них увязнуть.

Нет, какая же все-таки талантливая актриса в ней пропадает. Обязательно уговорю Яну принять участие в одной из театральных постановок. У меня и пьеса на примете есть, наконец-то у Кенгрифа Стока получилось что-то стоящее.

Даже не так: наконец-то у него получилась действительно стоящая вещь. И главная героиня как будто бы специально с Янианны списана, ей даже в роль вживаться не нужно будет. А уж она такая актриса, что свою бурю оваций сорвет совсем не потому, что является ее императорским величеством.

А будущая звезда сцены, о чем она еще даже не подозревала, вновь весело рассмеялась. Я люблю, когда она так смеется, часами бы слушал.

– Нет, какое же у тебя лицо было, тогда, при представлении на балу.

Ну и какое же оно у меня тогда было? Обычное для меня – мужественное и несгибаемое.

– Такое растерянное, что мне тебя было даже немного жаль.

– И вовсе оно у меня не растерянное было, – возразил я, – скорее, задумчивое. Я тогда размышлял: удастся ли мне соблазнить одну красавицу сразу же, при первой встрече. И, как ты сама знаешь, удалось!

– Именно для этого ты попытался с бала сбежать? Никогда не слышала о таком способе соблазнения, – продолжала веселиться она.

Вдруг ее взгляд стал очень серьезным. Янианна помолчала, и вид у нее был такой, как будто бы она собирается с духом и все не может решиться. Наконец она сказала:

– Я давно хочу спросить, но все не решаюсь. Скажи, Артуа, ты ведь не из…

Я успел на мгновение прикоснуться пальцем к ее губам – молчи!

Но не потому, что такой разговор сейчас не к месту, или из-за того, что для него попросту нет времени. Тебе нужно успеть приготовиться к балу, который мы, как обычно, откроем туром валлоса. Ты снова будешь блистать, по праву затмевая всех остальных красавиц. Но для меня так будет и через двадцать лет, и через тридцать… Если мне столько отпущено…

Мне тоже пора идти. В открытой двери кабинета уже два раза показывался мой секретарь, не решаясь войти и о чем-то доложить. А доложить он может только об одном: прибыл Иджин дир Пьетроссо, и нужно его встречать.

Мы с тобой давно уже друг друга понимаем без всяких слов, так что и сейчас я обойдусь без них. Да, это действительно так. Знаешь, когда я попал в этот мир, мне пришлось по капле выдавливать из себя страх, страх потерять свою жизнь, иначе долго бы я тут не протянул. Или протянул бы, но батрачил на капустном поле, стоял за прилавком посудной лавки, обслуживал посетителей за стойкой какой-нибудь харчевни… Я думал, что мне полностью удалось избавиться от этого страха. Да что там, я был убежден. В этом мне помогли замечательные люди, даже удивительно, что их так много встретилось на моем пути. И больше всех конечно же Эрих Горднер, человек, которому я остаюсь благодарен по сей день.