Инсайдер - Латынина Юлия Леонидовна - Страница 25

Крестьянин с беспокойством вертел головой, прислушиваясь к речи оборванцев: оба явно говорили на воровском жаргоне, ничего не понять! Киссур полез за пазуху, вытащил оттуда пачку денег, отсчитал двести ишевиков и отдал старшему парню.

— Держи, — сказал, — это тебе на выкуп сестры. Крестьянин выпучил глаза на оборванца, а потом упал на колени и стал целовать перед Киссуром землю, пока Киссур не выкинул его за дверь.

— Куда мы теперь? — спросил Бемиш, когда крестьяне ушли.

Киссур отогнул полу грязной куртки, убедился, что пистолет под курткой на месте, и сказал:

— Переночуем в поместье, куда увели сестру.

Был уже поздний вечер, когда Бемиш, усталый как собака, доплелся вслед за Киссуром на вершину холма, увенчанную зубастым просмоленным забором. При виде путников в заборе образовалась калитка, а в ней — слуга с фонарем и с автоматом.

— Объясняйся, — пихнул Бемиша в бок Киссур.

— Я… наша…. переночевать, — начал Бемиш.

Слуга поднял повыше фонарь, сообразил, что имеет дело с иностранцами, которые по-человечески понимают меньше собаки, и впустил их в усадьбу без особых разговоров.

Теперь надо сказать, что управляющий поместьем, в которое они пришли, был очень дурной человек. Он беспощадно обирал крестьян, торговал девушками, скупал краденое и содержал целую шайку, которая вымогала у людей деньги. С районным начальством он был в прекрасных отношениях. При всем этом он напускал на себя благородный вид. Обирая крестьян, он всегда старался свалить ответственность на безжалостные распоряжения хозяина усадьбы. Так как крестьяне в этой местности были очень глупы, им и в голову не приходило пожаловаться владельцу усадьбы, который жил в столице и не подозревал о творящихся безобразиях. Таким нехитрым способом управляющий добивался, что крестьяне считали его своим заступником.

Итак, Киссур и Бемиш разместились в копне сена на скотном дворе, а крестьяне пришли в приемный зал. Управляющий даже вышел им навстречу.

— Мне-то вас очень жалко, — заявил он, — но я уже переслал вашу сестру господину в столицу, так что и разговора никакого нет, чтобы потребовать ее обратно. Если она понравится господину, то вам повезло: может, он и согласится не требовать с вас остаток долга.

— Но нам удалось раздобыть деньги! — радостно сказал крестьянин и протянул ассигнации.

Но кто же мог знать, что вчера управляющий повздорил с одним из своих слуг и убил его ударом палки по голове. После этого он запихнул тело в багажник, вывез его из усадьбы и бросил в кусты неподалеку от стройки. Утром он сказал, что отправил слугу за покупками в столицу. Впоследствии он надеялся заявить о бегстве слуги, но сейчас, при виде денег, у него возник великолепный план. Он просмотрел еще раз ассигнации и вдруг вытащил из них одну, достоинством в двадцать ишевиков, на которой имелась сделанная чернилами банковская пометка «200».

— Хватайте их, — закричал он слугам, — эти двадцать ишевиков я отдал моему слуге Анаю, которого вчера послал в район! Анай должен был вернуться сегодня утром, наверняка они его ограбили и убили. Иначе откуда у них взялись деньги?

Слуги схватили растерявшихся крестьян.

— Где вы взяли эти деньги? — напустился на них управляющий.

— Ваша милость, — взмолился старший, — деньги дал нам бродяга, который как будто пошел за нами: сейчас он спит на сеновале! Откуда мы знали, что он кого-то ограбил?

Управляющий велел слугам посмотреть, и в скором времени ему донесли, что действительно на сеновале спит крепкий бродяга, а другой зарылся в сено. Управляющий обрадовался. «Рыба, можно сказать, сама плывет в руки, — решил он, — арестую этих бродяг и обвиню их в убийстве! — Но потом он передумал. — Еще неизвестно, откуда эти бродяги взялись! Только бандиты носят при себе такие деньги, и они, конечно, не обрадуются, если я обвиню члена известной шайки в убийстве и грабеже! После этого мне придет конец! И наоборот, бандиты оценят мою скромность, если я не стану впутывать их в это дело».

И напустился на крестьян:

— Что за вздор! Откуда у бродяг такие деньги? Вы на все идете, чтобы обвинить случайных попутчиков! И приказал принести плети и розги.

Киссур вовсе не спал в это время на сеновале. Ему очень хотелось посмотреть на результаты своего благодеяния. Чтобы не привлекать внимания, он снял с себя сапоги, воткнул их в сено, так что их можно было принять за ноги спящего в стогу человека, неслышно взобрался на крышу сеновала и перепрыгнул оттуда на главный дом. Там он снял с себя пояс с крюком, зацепил крюк за выступ на крыше, и спустился по крюку на карниз, огибающий дом. По этому карнизу он дошел до приемной залы. Свесившись вниз, он слышал, как крестьян обвинили в убийстве слуги и как те, не выдержав пытки, в этом убийстве признались.

Через некоторое время арестованных увели, управляющий запер деньги в небольшой железный сейф, стоявший в углу, и все разошлись. Выждав полчаса, Киссур осторожно отколупнул ножом деревянную раму и влез внутрь.

Бемиш проснулся в середине ночи: Киссура рядом не было. «И где его нелегкая носит», — рассердился Бемиш. Светила луна, и крыши флигелей и хозяйственных построек четко вырисовывались на фоне ночного неба. И в эту секунду Бемиш увидел силуэт человека, крадущегося по коньку главного дома с узлом под мышкой. Бемиш вздрогнул и протер глаза. Человек перепрыгнул на крышу гаража и скрылся внутри. «Держи вора!» — вдруг раздался крик, и в доме что-то сверкнуло. Бемиш подпрыгнул.

В гараже бухнуло, ворота его распахнулись, и из них, сопя, вылетел грузовичок.

— Прыгай! — заорал Киссур.

Бемиш взлетел на подножку грузовичка, рванул дверцу и повалился на сиденье. Грузовичок заметался по двору, вышиб ворота и припустил вниз по склону. Разбуженные слуги кинулись вслед, но так как каждый боялся, что грабители начнут стрелять и, пожалуй, попортят дворне шкуру, — они ограничились громкими воплями и суетой с фонарями.

Управляющий молча созерцал разоренный сейф. «Гнусные люди эти грабители, — подумал он, — я проявил великодушие, не стал притягивать их к ответу за убийство, а они вместо благодарности учинили такое!»