Люди крыш. Пройти по краю - Романова Любовь Валерьевна - Страница 21

— Пора! — Шепот появился неожиданно, заставив ее вздрогнуть. — Скоро полночь.

Мутный страх весь день ждал этих слов. Зрел где-то в глубине, чтобы в нужный момент, словно переспелый гриб-дождевик, выбросить порцию спор, наполнив ими каждую клеточку Женькиного тела. Ей сразу стало холодно и почему-то захотелось есть. Она молча поднялась и пошла за Шепотом. Тим последовал за ней.

Возле фонтана ее задержал Федор.

— Жень, возьми меня с собой. Я вместе с остальными тебя на крыше Башни Самоубийц подожду. Ну, возьми, а?

— Э-э-э… А Родион Петрович разрешил?

— Конечно, разрешил! — затараторил ученик целителя, честно глядя Женьке в глаза. — К тому же слово того, кто проходит инициацию, — закон. Если ты скажешь, чтобы меня взяли, они послушают.

— Врет он все! — встрял Тимофей. — Нет такого правила. Да и Шепот ему не позволит ночью по городу шляться. Федь, топай спать уже!

Женя развела руками — мол, я бы с удовольствием, но ты же понимаешь — и взлетела на крышу. Разочарованный Федор остался стоять на фоне залитого светом дверного проема.

Оказалось, что Дорога Сохмет находится совсем недалеко. Они шли до нее всего полчаса. Соседнее с психиатрической лечебницей здание встретило их коридором огней. На плоской крыше пылали факелы, выстроенные в две параллельные шеренги. Сначала шли маленькие огоньки — размером со свечку, но по мере приближения к краю здания они становились все больше, и в шаге от черной пропасти коридор заканчивался двумя огромными чащами с танцующим пламенем.

Она вдруг обнаружила, что на крыше собралось довольно много людей. Здесь была Дина, Ник и еще пара десятков кошек, пришедших ее проводить. Даже Мамаша Мурр и та каким-то чудом доставила свое пышное тело в это удаленное от центральных улиц место.

— Иди сюда, моя кошечка! — прогудела главная кормилица народа крыш и погрузила Женю в свои колышущиеся складки. — Возвращайся скорее — я испеку тебе клубничный торт.

Ловя ртом воздух, Женя вынырнула из ее мягких объятий и пообещала вернуться этой же ночью.

Рядом с Мамашей Мурр стояла Дина. Она коснулась губами Женькиной щеки, пожелала удачи и поспешно отвела взгляд. Так же как Ник и большинство других, чьи имена Женя за сутки пребывания во фратрии не успела узнать. От их слов и прикосновений она почувствовала горьковатый привкус во рту.

Наблюдатели.

Только наблюдатели.

Они не станут вмешиваться в ее судьбу. Лукавил Шепот, говоря, что Дорога Сохмет опасна для тех, кто уже прошли инициацию. Не опасна. Просто кошки не считают нужным ей помогать.

Почти у самых огней Жене преградил дорогу целитель. Он не стал прятать взгляд. Наоборот — взял ее за плечи и долго смотрел в глаза. Потом притянул к себе и обнял.

— Ничего не бойся и не сходи с Дороги, — услышала она его хрустящий голос. — Что бы ни случилось. Запомни.

Сказав это, Шепот сделал шаг в сторону, и Женя оказалась перед Мартой. Фигуру главы фратрии укутывал длинный черный плащ. Ее лицо, шею и грудь покрывала тугая вязь. Золотые и черные линии, сплетаясь друг с другом, мерцали в темноте, подобно чешуе. Марта ничем не выдала своих чувств. Ее правильное лицо осталось абсолютно бесстрастным.

Несколько секунд она отстраненно смотрела на Женю, потом скользнула ей за спину и положила руки на плечи.

— Сохмет! — заговорила Марта нараспев. — Возьми страх и малодушие, дай силу и спокойствие. Забери глупость и тщеславие, подари мудрость и веру в себя. Испытай дочь Лунной кошки, вставшую на твою Дорогу. Если дух ее крепок, а тело готово к боли, дай ей сверх того, что у нее есть. Если дух ее трепещет, а тело жаждет покоя, убей ее!

На последних словах главы клана огни пришли в движение. Они медленно поплыли навстречу Жене, словно фонари на железнодорожной станции, когда поезд трогается с места. Она понимала: это оптический обман — на самом деле факелы остаются неподвижными, но не могла отделаться от жуткого ощущения, что Дорога огромной воронкой затягивает ее в себя.

— Беги! — крикнула Марта над ухом.

Ее голос в этот момент меньше всего напоминал кошачье пение. Скорее — раскатистый рык, заставивший мир вокруг содрогнуться. Плечи, которых касались руки Марты, обожгла острая боль.

Женя закричала и бросилась вперед.

Она не знала, чего ждать от Дороги Сохмет. Может, появления стаи крыс? Или танцующих в лунном свете скелетов? В ее воображении инициация должна была напоминать пещеру ужасов в Луна-парке. Только не с мумиями из папье-маше, а с самыми настоящими чудовищами, зубастыми и клыкастыми.

Оказавшись на крыше психиатрической лечебницы, она не заметила ни скелетов, ни чудовищ. Обычная крыша. Плоская, давно не ремонтированная. Женя пересекла ее и взлетела на второе здание. Но и там ей не встретилось ни одной крысы. Как, впрочем, и на третьем, и на четвертом. Расстояния между крышами здесь и впрямь были большими, чем на других маршрутах, но после дневных тренировок Женя легко справлялась с этой трудностью.

Может, все дело в том, что она полиморф? И для полиморфов эта Дорога ничем не отличается от любой другой? А может, у кошек извращенное чувство юмора и они просто организовали для нее грандиозный прикол? Сейчас сидят на крыше недостроенной высотки и хохочут, представляя Женькино лицо, когда та сообразит, в чем дело.

От этих мыслей она сбавила шаг и вскоре совсем остановилась. Женя замерла на покатой крыше, покрытой ребристым железом, имитировавшим черепицу. Если судить по лежащему внизу стадиону и спортивной площадке, здание было школой.

Постояв немного, она посмотрела назад. Но крыша с огненным коридором давно скрылась за более высокими домами. Интересно, кошки еще там или разошлись? Женя расстегнула верхнюю часть своего костюма и взглянула на плечи. Они все еще горели после прикосновения Марты. Впрочем, ничего страшного под «мастеркой» не обнаружилось — два красных пятна, которые с каждой минутой становились все бледнее. Да-а, странный у кошек способ отправлять человека на инициацию.

Нужно было что-то решать. Идти к Башне Самоубийц или послать все к чертовой бабушке и вернуться в мансарду. Женя решила идти. Она уже сделала шаг по направлению к следующему зданию, когда ее отвлек детский плач. Снизу, из-за края крыши, доносились приглушенные всхлипы.

Девочка, — определила Женя. Лет десяти — не старше.

Она осторожно спустилась по чешуйчатому скату и посмотрела вниз. Весь фасад школы скрывали строительные леса. Здесь полным ходом шел ремонт — верхняя половина стены уже приобрела легкомысленно розовый цвет.

Источник всхлипов находился совсем недалеко — на одном из верхних этажей.

— Эй, ты кто? — крикнула Женя в темноту.

— П-п-помогите! — отозвалась невидимая девочка, заикаясь от рыданий. — Выпустите меня!

— Сейчас! Подожди немного. — Женька хорошо помнила, как ей пришлось целую ночь просидеть в запертом спортзале. Горячев с Косолаповым постарались — закрыли ее, пока она возилась в раздевалке. Женя, ни секунды не раздумывая, прыгнула на деревянные доски.

Удар. Треск. И она почувствовала, что летит вниз.

Обломок доски полоснул по щеке, другой больно ткнул под ребра. Следующее перекрытие лопнуло под ней, словно прогнившая простыня. Женя падала, все отчетливее представляя штырь, который ждет ее внизу.

Детский плач немедленно превратился в смех. Заливистый смех взрослой женщины.

Ее спасли кошачьи инстинкты. Женя вцепилась в деревянный брус на уровне третьего по счету перекрытия и повисла, пытаясь унять бешеное сердцебиение. Несколькими этажами ниже, под окнами школы, тянулся кованый забор. Как нарочно, он состоял из ряда острых пик. Пожалуйста, целый набор прекрасных, заточенных штырей. Прыгай — не хочу.

Ничего, ничего, нужно только подтянуться, встать на ноги, и она сразу окажется на крыше. Главное — не паниковать. Но уже через минуту бесполезных попыток вскарабкаться на ближайшую доску Женя поняла, что оснований для паники больше чем достаточно: способности людей крыш внезапно оставили ее. Она болталась на высоте четвертого этажа над землей, словно самая обычная девчонка, а противная тетка продолжала надрываться прямо у нее над ухом.