Мила Рудик и руины Харакса - Вольских Алека - Страница 27

— Однако улица Ста Личин — это территория, полностью заселенная кикиморами, и там они чувствуют себя гораздо свободнее. Все это знают, и никто в здравом уме туда не сунется.

— Кроме нас, — заметила Мила.

Гарик пожал плечами.

— В этом и состоит суть Соревнований. Либо признай, что ты не уверен в своих силах, и откажись от участия, либо принимай вызов, но тогда будь готов ко всему.

Мила нахмурилась, подумав, что не отказалась от Соревнований только по недомыслию, но вслух об этом не сказала.

— Чем опасны кикиморы? — спросила она.

— Нас они не любят, но и не едят — это уже само по себе неплохо, — с оптимизмом заявил Гарик.

Мила нервно усмехнулась.

— Звучит здорово.

Гарик засмеялся.

— Давай я закажу нам по Крокодамусу, а потом расскажу тебе подробнее, чем опасны кикиморы. С хорошим коктейлем мой рассказ не покажется тебе таким пессимистичным, вот увидишь. Идет?

— Идет, — с радостью согласилась Мила.

Крокодамус был одним из ее любимых напитков, подаваемых в «Слепой курице». На вкус он был сладким, но не приторным. Но главное — у него имелось одно волшебное свойство. Когда пьешь напиток и смотришь прямо в стакан, то видишь лишь молочную зеленоватую жидкость. Но если посмотреть сквозь стекло, непременно увидишь двух резвящихся в коктейле крохотных крокодильчиков: зеленого и желтого.

Гарик скоро вернулся, а еще через минуту хозяин «Слепой курицы» — Одноногий Шинкарь — принес их заказ.

Рассматривая сквозь стекло своего стакана, как зеленый крокодильчик гоняется за желтым, пытаясь укусить его за хвост, Мила слушала, что рассказывал Гарик об обитателях улицы Ста Личин.

— Кикиморы умеют насылать кошмары. Проснувшись после такого сновидения, человек от ужаса может запросто сигануть в окно. Спрыгнув с любого этажа, выше первого, велика вероятность себе что-нибудь сломать.

— Но спать мы не собираемся, верно? — перебила Гарика Мила.

— Не собираемся, — легко согласился Гарик. — Но нашим мнением на этот счет могут и не поинтересоваться.

— Что это значит?

— Это значит, что кикиморы, к тому же, очень неплохо умеют насылать сон. Под их чарами человек засыпает стоя — за считанные мгновения, — пояснил Гарик.

— Ага, — ошеломленно произнесла Мила.

— Но самая сильная сторона магии кикимор, — продолжал Гарик, — это умение становиться невидимыми. Ты не будешь знать, где тебя подстерегает опасность и в чем она выражается. Именно эта их способность может принести самые крупные неприятности. Бороться с ними, когда они невидимы, практически невозможно.

— Н-да уж… А как ты думаешь, что нам нужно будет сделать? — спросила Мила. — В чем будет заключаться испытание?

— Скорее всего, нужно будет что-то найти, — не задумываясь, ответил Гарик. — Когда я участвовал в Соревнованиях четыре года назад, в двух испытаниях из трех задача была именно такая.

Мила ненадолго замолчала, обдумывая все, что услышала только что от Гарика.

— У вас в этом году появились новые предметы, верно? — отвлек ее от раздумий он.

Мила кивнула.

— Искусство боевой магии и левитация.

— И как успехи?

Мила неопределенно качнула головой.

— На последнем уроке профессор Безродный поставил мне Меч, — не без гордости сообщила она и уже более вялым тоном добавила: — А вот левитировать у меня пока не получается.

— Не все левитируют с первой попытки, — утешил ее Гарик. — Это нормально.

— Хм, может быть, — с сомнением в голосе ответила она.

Гарик пытливо заглянул ей в глаза.

— Что-то не так?

— Ну, знаешь… Учиться левитировать, воображая себя воздушным шариком… — скептически хмыкнула Мила. — Глупость какая-то! Боюсь, такими методами у меня это никогда не получится.

Гарик тихо засмеялся, глядя на Милу.

— Это ты глупенькая, — мягко сказал он.

Мила подумала: сказал бы кто-то другой, она бы, пожалуй, обиделась. Но в устах Гарика это совсем не звучало обидно.

— Мила, вещи не всегда такие, какими кажутся на первый взгляд, — продолжал он. — Вам нужно представить себя воздушным шаром не для того, чтобы взлететь, а для того, чтобы понять, что вы можете это делать.

— Не поняла, — озадаченно пробормотала Мила, вопросительно глядя на Гарика.

— Чтобы сломать барьер, — пояснил Гарик. — Ты привыкла думать, что ты не умеешь летать, но на самом деле ты умеешь. Некоторые первородные левитируют с пеленок. С самого глубокого детства они видят, как это делают их родители, и потому знают, что они тоже это могут. Но даже в семьях первородных многие родители стараются держать детей до поры до времени подальше от магии, ставя превыше всего их безопасность. Нечего и говорить о магах третьего поколения. До определенного возраста они живут, как обычные дети, и ощущают себя обычными. А в обычном мире люди не левитируют. С другой стороны, ты точно знаешь, что воздушный шар летает. Это не противоречит привычным истинам. Представив себя воздушным шаром, ты взлетишь, но не потому, что превратишься в воздушный шар, а потому что освободишь свои способности, заложенную в тебя магию. На самом деле вы обманываете не силу притяжения. Вы обманываете свое собственное сознание. В нашем случае, магия — это тот самый газ, который легче воздуха.

Не меньше минуты Мила изучала его пристальным взглядом, потом заявила:

— Фреди был прав.

— Ты о чем? — не понял Гарик.

— Ты, как и он, все знаешь, — пояснила Мила.

Гарик с усмешкой покачал головой.

— Думаю, что моя голова никогда не вместит содержимое всех тех книг, которые прочел Фреди Векша. Но у меня есть один принцип: невозможно держать все знания в голове, важно знать, где искать их, когда они тебе понадобятся.

— Возьму на заметку, — улыбнулась Мила.

— Бери, всегда рад поделиться, — вернул ей улыбку Гарик.

Он вертел в руках почти полный стакан с Крокодамусом, и Мила впервые обратила внимание на его волшебный перстень, надетый на указательный палец правой руки, как и у нее. В перстне Гарика находился прозрачный золотистый камень, в котором Мила опознала топаз. Она видела похожие камни два года назад, когда Улита водила своих подопечных меченосцев на Огненную тропу. Мила и сейчас помнила, как кое-где, изредка, на тропе волшебных камней из земли просачивалось золотистое сияние.

Камень внутреннего просветления — так называла топаз Улита. А еще она говорила, что этот камень обычно носят маги, обладающие способностью влиять на умы других людей, — прирожденные маги-правители. Мила хорошо запомнила это, потому что Улита тогда сказала, что золотистый топаз был камнем Древиша Румынского. Но кроме этого, топаз часто становился камнем черных магов. «Порабощающие умы» и «повелители живых мертвецов» — и то и другое говорили о чернокнижниках, которые с помощью черной магии превращали живых людей в зомби. И тот факт, что для Гарика в свое время маги-заклинатели выбрали именно золотистый топаз, не на шутку заинтересовал Милу.

— Это топаз? — как бы между прочим поинтересовалась Мила, кивая на перстень Гарика.

Тот рассеянно посмотрел на свою руку и кивнул.

— Да, верно, топаз.

— Угу, — неопределенно промычала в ответ Мила, опуская глаза на стакан с Крокодамусом и с преувеличенным интересом рассматривая на свет двоих крокодильчиков в своем коктейле: зеленый все так же гонялся кругами за желтым, пытаясь ухватить его за хвост. Желтый выглядел напуганным и с неестественно выпученными глазами удирал от зеленого.

— Кхм! — демонстративно кашлянул Гарик, и Мила невольно подняла на него глаза.

Он едва заметно улыбался.

— Эй, я не черный маг! — с наигранным возмущением воскликнул он.

Его глаза искрились таким озорством, что если и были у Милы какие-то мысли о черной магии, то улетучились они в одно мгновение. Она криво улыбнулась.

— Ты что, мои мысли читаешь? — Мила чувствовала себя пристыженной.

Гарик засмеялся и, сделав глоток Крокодамуса, с улыбкой покрутил в руках стакан.

— Да нет, — наконец ответил он. — Просто Андрей с Дамиром меня с пятого курса донимают своими шутками по поводу «величайшего черного мага будущего» и «Владыки Триумвирата». И все из-за топаза — камня «влияющих на умы». Ну, знаешь, маги-правители, Древиш и все такое…