Мила Рудик и руины Харакса - Вольских Алека - Страница 26

— Я думаю, мои волосы цветом больше похожи на морковь, — с трудом сдерживая улыбку, пояснила она сконфуженно улыбающемуся Андрею.

Она вдруг поняла, что только что прошла своего рода боевое крещение. По-видимому, у друзей Гарика был довольно оригинальный способ проверять людей на прочность, испытывая в первую очередь их чувство юмора.

— Съел, умник? — с довольной улыбкой спросил Гарик у Андрея.

— Съел, — благодушно согласился тот и, повернувшись к Миле, доверительно заявил: — Ну, теперь я за Гарика совершенно спокоен. С таким напарником, как ты, Мила, вы в два счета выиграете Соревнования.

— И кто из нас льстец? — не прекращая хихикать, спросил у Андрея Дамир.

Он вдруг посерьезнел и отодвинул стул.

— Ну ладно, мы уже пойдем.

Они с Андреем оба встали. Заметив, что и тот, и другой смотрят на них с Гариком с серьезными лицами, Мила опять растерялась.

— Гарик, береги себя, — важно напутствовал Андрей. — Не забывай, ты гордость Золотого глаза.

— И лучший игрок в драконий дартс, — поддержал его с той же интонацией Дамир.

Мила посмотрела на Гарика, вопросительно приподняв брови, — он жизнерадостно улыбался, едва заметно покачивая головой.

— Берегите друг друга, — сохраняя серьезную мину, продолжал Андрей. — Команда — это святое.

Гарик поднял глаза на друзей.

— Идите на фиг оба, — шутливым тоном сказал он, широко улыбаясь.

Андрей сделал глубокий вздох, коротко кивнул, посмотрел на Дамира и чуть ли не торжественно сказал:

— Пошли!

— На фиг? — на полном серьезе уточнил Дамир.

— И туда тоже, — деловито кивнул Андрей, увлекая друга за собой.

— Юмористы недоделанные, — с улыбкой сказал Гарик, глядя вслед своим друзьям, которые уже позабыли о серьезности и, на ходу обмениваясь короткими фразами, дружно хихикали.

Когда за ними закрылась дверь кафе, Гарик повернулся к Миле.

— Ты на них не обижайся, — сказал он; его синие глаза весело улыбались. — Они неплохие ребята. В принципе. Только почему-то оба считают себя остроумными.

Мила негромко засмеялась.

— Я не обижаюсь, — заверила она, потом сконфуженно помялась и добавила: — Ну, то есть сначала — да… Совсем чуть-чуть… Но потом…

Мила отрицательно покачала головой — очень старательно, чтобы убедить Гарика, что не держит обиду. Теперь негромко засмеялся он, из чего Мила сделала вывод, что она его убедила. Подняв глаза, Мила встретилась с ним взглядом. Почему-то ей вдруг стало неловко, когда она поняла, что они остались вдвоем и весь день им предстоит провести вместе. Чтобы избавиться от этого ощущения, Мила спросила первое, что пришло в голову:

— А что такое драконий дартс?

Гарик пожал плечами.

— Это игра… — Он замялся и с улыбкой хмыкнул. — Трудно объяснить. Если захочешь, когда-нибудь научу тебя в нее играть, иначе не поймешь.

Опустив глаза, словно ей ужасно интересно было рассматривать край столешницы, Мила кивнула. Несколько секунд за столом царило молчание.

— Огонь, — вдруг негромко сказал Гарик.

Мила посмотрела на него с недоумением. Он кашлянул и, кинув взгляд на ее волосы, пояснил:

— Они такого же цвета, как огонь. Твои волосы похожи на огонь.

Внутри у Милы прокатилось что-то теплое, оставив дорожку от сердца до пяток. Она подумала, что это странно: волноваться, трепетать от радости и одновременно чувствовать себя глупо.

Мила быстро одернула себя, отводя взгляд от пристально глядящих на нее синих глаз Гарика и напоминая, что нельзя поддаваться этому чувству. Он не должен ей нравиться — и точка.

Мила кашлянула и словно бы непринужденно спросила:

— А… с чего мы начнем готовиться к Соревнованиям?

Гарик улыбнулся, протянул руки к стопке книг на краю стола, которые Мила почему-то не заметила раньше, и подвинул их ближе к ней.

— Что это? — поинтересовалась она, озадаченно глядя на книги.

— То, что может понадобиться, — ответил Гарик. — Латынь, скандинавские руны, славянские руны, древнегреческий, глаголица. По идее, вы все это будете учить в Старшем Думе, а сейчас из нас двоих знать это полагается только мне. Но если ты будешь знать чуть больше, чем тебе положено, и во время испытаний сможешь с чем-то разобраться сама, без моей помощи, то и нам обоим, и тебе лично это будет только на пользу. Так что… учи. Начать советую со славянских рун: названия, значение… Параллельно займись латынью. Зубри не меньше десяти слов в день — словарик там небольшой, справишься.

— А-а-а, — озадаченно промычала Мила. — Хорошо. Как скажешь. А это что?

Мила указала на свиток пергамента, лежащий рядом со стопкой книг.

— Перечень запрещенной магии, утвержденный Триумвиратом. Все, что туда внесено, во время Соревнований применять нельзя.

Мила кивнула, припоминая, что профессор говорил об этом перечне.

— Вообще-то, все это применять нельзя нигде и никогда, но некоторые вещи из списка кажутся безобидными и маги пользуются ими, рассчитывая, что милиция Троллинбурга об этом не пронюхает. Но во время испытаний каждое наше действие будет на виду. Используешь запрещенное заклинание — куратор и судьи узнают об этом после того, как испытание будет пройдено. И тогда считай, что проиграл, хотя Соревнования все равно придется пройти до конца…

— Ясно, — сказала Мила и напомнила: — Ты обещал рассказать о месте, где пройдет первое испытание.

Он кивнул.

— Улица Ста Личин, — сказал Гарик. — Информации о ней довольно много. Я там никогда не бывал, а из того, что слышал от других и раскопал в библиотеке Думгрота, картина получилась впечатляющая. Если в двух словах, то улица Ста Личин — это улица-оборотень.

— Как понять «улица-оборотень»? — удивилась Мила. — Что это значит?

— До тех пор, пока ты идешь прямо и не оборачиваешься по сторонам, а твои ноги касаются мостовой, ничего вокруг тебя не меняется. Но стоит тебе бросить взгляд назад, как, обернувшись, ты увидишь перед собой совершенно другое место. Если тебе придется левитировать, то, как только твои ноги снова окажутся на земле, ты обнаружишь вокруг то, чего прежде не было. То же самое произойдет, если ты войдешь в любую дверь любого дома на улице Ста Личин. Когда ты выйдешь — все вокруг будет другим.

Мила озадаченно покачала головой.

— Но если улица Ста Личин так часто меняет свой облик, то как же люди могут жить там?!

Гарик многозначительно усмехнулся.

— А вот это вопрос интересный, — сказал он. — Видишь ли, люди там и не живут.

Мила непонимающе поморгала.

— Но профессор Безродный упоминал жителей улицы. Значит, кто-то там все-таки есть?

— Есть, — согласился Гарик. — Но вряд ли их можно назвать людьми.

— Их? — переспросила Мила.

Он выразительно приподнял бровь и сообщил:

— Улица Ста Личин заселена кикиморами.

Мила не знала, как ей реагировать, но почему-то чувствовала, что эта новость не из добрых.

— Кикиморы, — начал объяснять Гарик, — существа сами по себе не очень приятные. Эти маленькие желтоглазые ведьмы не слишком жалуют людей. И в еще меньшей степени они расположены к магам.

— Они опасны? — осторожно спросила Мила.

Гарик задумчиво вздохнул.

— М-м-м… в принципе, да, — кивнул он. — Выходя в город, кикиморы стараются держать себя в рамках, не позволяют себе лишнего. Максимум — мелкие шалости.

— Однажды мы с друзьями видели, как компания кикимор исчезла прямо из помещения этого кафе, не заплатив Шинкарю за чай, — вдруг вспомнила Мила.

— Да, нечто похожее случается нередко, — улыбнулся Гарик. — Чтобы кикимор наказать за мелкие проступки, их нужно сначала поймать. А для магов все кикиморы на одно лицо — опознать их практически невозможно. Но здесь, в городе, ничего значительного они не совершают. Они прекрасно понимают, что это может повлечь за собой большие неприятности уже для всей их общины, вплоть до выселения из Троллинбурга. Это их сдерживает.

Гарик поставил локти на стол и положил подбородок на сцепленные в замок руки.