Железный маршал - Ламур Луис - Страница 32

— Нет… я голоден.

— У меня здесь почти ничего нет, но могу угостить вас чили с сухарями. — Он наполнил миску. — Много лет назад я жил в Тусоне. В те дни там подавали только чили — чили с бобами или мясом. Можно подумать, что эта еда мне надоест до смерти — ан нет. — Гринвуд поставил на стойку миску с дымящимся чили и миску с сухарями. — Хотите знать мое мнение? Я не верю, что вы убили Карпентера. Он вам симпатизировал, и, по-моему, вы ему тоже.

— Мы много разговаривали. Мне он действительно нравился.

Гринвуд закурил сигару.

— Вы быстро нажили врагов, и, если я вас кормлю, они станут моими врагами.

— Я буду держаться подальше.

— Не надо. — Гринвуд задумчиво попыхтел сигарой. — В данном случае ваши враги должны стать моими врагами. Я имею в виду не тех, кто ошибается, а настоящих врагов. — Гринвуд взял со стойки кружку с пивом и долил ее. — На поезде едут и мои деньги.

— Сколько ваших?

— Порядочно. Сто пятьдесят тысяч. Других городских бизнесменов — еще тысяч пятьдесят. Немного денег Карпентера и Холмструма.

— Не понимаю, почему вы вложили так много.

— Для нас важен скотоводческий бизнес, а я мог раздобыть больше наличных, чем остальные. Хорошие условия кредита. Поэтому согласился взять на себя большую долю.

Шанаги задумчиво смотрел на Гринвуда, продолжая есть. Он был голоден, а чили оказалось вкусное, очень вкусное. Однако его не покидало и ощущение неминуемой опасности, чувство, что он что-то пропустил.

— Гринвуд, — вдруг воскликнул Том, — на вашем месте я закрыл бы лавочку и держался подальше от посторонних глаз. Мне кажется, подошла ваша очередь.

— Моя очередь?

— Вы только что признались, что большая часть денег — ваша. Мое появление нарушило планы бандитов. Не думаю, что они собирались кого-то убивать. Никого… кроме Рига. Потом вы назначили шерифом меня, и им пришлось увеличить список жертв. Ну пока со мной не удалось разделаться, но попытаются. Теперь они решили, что легче выгнать меня из города. Мне негде есть, негде спать, у меня нет лошади. Бьюсь об заклад, что не смогу даже купить билет на поезд, хотя кое-кто был бы рад видеть меня в числе пассажиров.

— Тогда в чем же дело?

— В эту историю крепко замешан житель города. Вот что я вам скажу: у них все было продумано, но Риг первый почувствовал дурной запашок. — Шанаги помолчал, потом спросил: — Чья идея нанять Рига?

— Моя. Судья Макбейн поддержал меня, Карпентер тоже. Холмструм вначале согласился, но потом начал беспокоиться, что страж порядка будет хуже прежнего. В конце концов он голосовал против.

— Карпентер — за?

— Да.

Том доел чили и допил пиво.

— Вам лучше спрятаться. Пока не знаю, где я буду, но из города им меня не выгнать. Найду где-нибудь коня…

— У меня их несколько. Выбирайте. И все, что вам нужно — там, в задней комнате. — Гринвуд нагнулся и достал из-под стойки ружье. — Если я пригожусь, располагайте мной.

— Оставайтесь здесь. Мне может понадобиться помощь. — Шанаги помолчал, глядя на безлюдную улицу. Слишком безлюдную, что его и беспокоило. — Гринвуд, вы хорошо знаете миссис Карпентер?

Владелец салуна тоже посмотрел на залитую солнцем улицу, где ветер разгонял пыль.

— Не очень. — Он говорил неохотно, как истинный джентльмен, которому претит обсуждать женщин, по крайней мере, приличных женщин. — Она живет особняком. В гости ходит редко. В городе ее уважают и побаиваются, она очень сдержанная. Карпентер совсем другой. Он любил общество, любил поболтать и посмеяться. Хотя он был серьезным человеком и знал, что ему надо от жизни. Иногда, — Гринвуд заколебался, — иногда мне казалось, что она слишком высокого мнения о своей особе, считает, что слишком хороша для всех нас, включая Карпентера.

— А ее брат?

— Они очень близки. Часто видятся, но он тоже нелюдим. Время от времени заходит ко мне, раскланивается и молча покупает бутылку. — Гринвуд сердито нахмурился. — Хотя, если подумать, в последнее время он покупает больше. Иногда две-три сразу.

— Начинает пить?

— Я никогда не видел его пьяным. Нет, что-то не то.

— А как насчет продуктов?

— Нет. — Гринвуд пожал плечами. — Покупает как обычно.

— Интересно… Скорее всего, он покупал виски для кого-то другого, кто не хотел показываться в городе?

Шанаги встал. Гринвуд сполоснул кружку и вытер руки о фартук. В маленьком салуне царили прохлада и уют. Том посмотрел на улицу. Дома уже выглядели потрепанными и старыми. Солнце, ветер и песок сделали свое дело. В прериях города стареют очень быстро.

Ветер поднял пыль, понес ее и бросил. Лошадь, привязанная у коновязи, переступила с ноги на ногу, всхрапнув. Том отметил про себя, что скучает по звуку кузнечного молота. И Карпентера ему тоже не хватает. Теперь он мертв, потому что старался во всем разобраться и кому-то здорово помешал? А он, Шанаги, взялся не за свое дело и ничего не смог предотвратить. Ему вспомнился Нью-Йорк и Моррисси. Там он по крайней мере знал врагов в лицо. А здесь живет как в потемках. Кто-то ходит рядом, возможно, здоровается и улыбается, а за спиной вершит свое черное дело.

Когда он добрался до города, единственным его желанием было сесть на поезд и уехать. Он даже купил билет… он все еще может купить обратный билет, завтра же — если его предадут.

Неожиданно он уловил едва заметное движение впереди. Перед грузовой конторой, в самой густой тени под тентом стоял человек с винтовкой в руках.

Шанаги минуту-другую наблюдал за ним, его глаза медленно ощупывали каждый куст, его мысли метались. Итак, началось. Они оклеветали его, запустив слух, а теперь готовы убить, воспользовавшись настроением честных горожан.

Лезть в западню не входило в его привычки. Шериф оглянулся на бармена.

— Закройтесь, спрячьтесь и не пускайте никого, кроме меня. — Том с минуту помолчал. — Гринвуд, кажется, я раскусил их игру. Вас выбрали жертвой с самого начала. Может, у них и возникали другие идеи, но сейчас им нужны ваши деньги. Я возьму коня и выскользну из города. Поеду за помощью к Паттерсону.

Гринвуд переложил ружье из одной руки в другую и кивнул.

— Хорошо, сделаю, как вы сказали. Но, ради Бога, возвращайтесь обратно. — Гринвуд положил ружье на стойку и вытер пот со лба. — Они не выпустят вас из города. Сейчас наверняка наблюдают за моими лошадьми. Лучший вариант, если подумают, что вы бежите. Но им надо знать точно.

Том согласился с ним. Он опять оглядел улицу, пытаясь соединить в единое целое все, что ему известно. Кто руководит бандой в городе?

Мысль, которая неоднократно приходила ему в голову, наверное, была абсурдна, однако все как-то сходилось. По крайней мере отчасти. Если бы знать, кто враги, то можно спланировать свои действия.

— Как насчет Холмструма? — неожиданно спросил он.

— Он тоже потеряет. — Гринвуд пожал плечами. — Трудно представить, что такой увалень и тугодум сплел такие хитроумные сети.

— Случается, что крупные, флегматичные люди чертовски хитры, — заметил Шанаги. — Не стоит их недооценивать. У налетчиков оставалось не так много времени. — Том в сердцах сплюнул. — Самое неприятное, что там, среди притаившихся снаружи, есть вполне порядочные, но одураченные люди. Я не хочу убивать никого, кто того не заслуживает. — Он оглянулся. — Гринвуд, та молодая женщина, о которой я упоминал, точно замешана в грабеже, и Джордж, как его там, — тоже. Но кто настроил город против меня? Не они. Местный. И он из тех, к кому горожане прислушиваются.

— Кто же?

Шанаги повернулся и жестко в упор посмотрел на него.

— Они согласятся с вами, Гринвуд.

Хозяин салуна нахмурился.

— Это не я. Как вы сказали, большая часть денег моя. Я потеряю все. Разорюсь, если пропадут деньги, останусь без гроша.

— Судья?

— Никогда в жизни! Он честный порядочный человек. Если и есть кто-нибудь в городе… — Гринвуд вдруг замолчал, размышляя над осенившей его догадкой. — Шанаги, эта молодая женщина, о которой вы рассказывали… Та, что встречалась с игроком. Вы, кажется, говорили, что она въезжает в город с южной стороны?