Адская практика (Дело о неприкаянной душе) - Садов Сергей Александрович - Страница 47

— На союзников? — озадаченно поинтересовался священник.

— Ну не на врагов же! И не думайте, что мне это нравится! Я вовсе не вам помогаю.

— Мне кажется, что нам лучше поговорить, — заметил священник. Первое потрясение у него уже прошло, и он теперь с интересом разглядывал своего собеседника. Ксефон несколько нервно поглядывал на священника.

— Только не надо до меня больше дотрагиваться. И что вы на меня так уставились?!

— Дотрагиваться не буду, — согласился священник. — Я просто впервые вижу настоящего черта. У вас все так выглядят?

Ну нет!!! Если бы у нас все так выглядели, то я иммигрировал бы точно. Куда угодно.

— Вот еще! Я такой единственный.

Вот это точно. Такого идиота больше нет нигде.

Священник, Виктор Николаевич и Ксефон прошли в парк и уселись на скамейку. При этом Ксефон постарался отодвинуться от священника как можно дальше.

— Значит, ты наш союзник? — поинтересовался священник.

— Ну конечно же! А вы сразу за свой крест хватаетесь.

Откровенная грубость Ксефона, похоже, никого особо не смущала. А Ксефон и не понимал, что она тут совершенно неуместна. Нет, стиля у него точно нет. И не будет.

— И почему мы союзники? — Священник был само терпение.

— Потому что мы хотим одного и того же. Вернее, наши цели временно совпали. Я лучше расскажу. Есть один тип. Его зовут Эзергиль. Хам и наглый выскочка.

Ну-ну. И хам, и выскочка. Ладно, послушаем еще.

— Именно он и есть ваш враг. Почему так произошло, я говорить не буду, все равно не поймете. В общем, только ему надо заполучить душу Алеши. Я же хочу помешать ему.

— Почему?

Ксефон никогда не отличался терпением. А спокойный и даже слегка покровительственный тон священника его явно злил.

— По кочану! Не ради ваших красивых глаз. Я не ваш союзник, а враг Эзергиля. Чтобы помешать ему, я готов заключить союз даже с вами. — Ксефон с отвращением покосился на священника.

— Тогда, может, стоит рассказать более подробно обо всем?

Виктор Николаевич слегка обалдело взирал на все происходящее. Спрашивается, чего он так удивился? Будто никогда не видел мирно беседующих в парке на скамейке черта и священника. Вот ведь, действительно, картинка.

Ксефон же обдумал вопрос.

— Ладно, — махнул он рукой. — Похоже, придется все рассказать. А то таких дров наломаете. Короче, есть один призрак. Его вот жена. — Ксефон кивнул на Виктора Николаевича. Тот вздрогнул и расширенными глазами уставился на Ксефона. — Ну что смотришь? Твоя-твоя. Ненашева Зоя, которую ты и прибил.

Все-таки Ксефон сама тактичность.

Виктор Николаевич застонал. Ксефон злорадно улыбнулся.

— Что теперь стонать-то? Стонать раньше надо было, прежде чем избивать ее. В общем, есть этот призрак. По всем правилам ему полагается отправиться в рай. Но тот не хочет. Так и мотается между мирами. То там, то здесь. Это, понятно, никому не нравится. Ну вот Эзергилю и велели ее убрать. А чтобы… разные там не вмешивались…

Под «разными» Ксефон явно имел в виду ангелов.

— …он решил сделать проще. Короче, если ему удастся заполучить душу Алексея, то душа его матери автоматически отправляется к нам в ад. И этот выскочка становится героем! — Ксефон поморщился.

— Если я правильно понял, то мать Алеши должна быть в раю? Как же она пойдет в ад?

— По договору. Она пытается защитить сына, а Эзергиль наоборот. Если у нее не получается, то они оба идут в ад. Вот так. Знали бы вы, каких трудов мне стоило добыть эту информацию!!!

Это еще что. Знал бы ты, каких трудов мне стоило тебе ее впарить, идиот.

— И что ты предлагаешь?

— Естественно, помешать Эзергилю. Если он не сможет заполучить душу Алеши, то и душа мальчишки, и душа его матери отправляются в рай. Эзергиль проигрывает.

— А тебя это не смущает, черт?

— А что меня должно смущать? — удивился Ксефон. — Души, что ль, ихние? Да нужны они нам. Хватит уже эти сказки для детей рассказывать. Мол, души скупаем. Люди и сами их неплохо отдают. Бесплатно.

— А как же с душой мальчика?

— А что мальчик? Не моталась бы его мамаша между мирами, его никто и не трогал бы. Но она почему-то вообразила, что с отцом он не сможет сберечь себя.

Тут на лице Виктора Николаевича отразилась такая мука, что я в этот момент понял, что победил. Сейчас я готов был даже расцеловать Ксефона. Как он все замечательно проделал. Даже я не смог бы лучше. Вернее, никто не смог бы лучше. Давай, давай, Ксефон. Работай. Интересно будет посмотреть на его физиономию, когда он поймет, что все это время не мешал мне, а наоборот, помогал. А все-таки я умница! Разве нет? Заставить врага работать на себя. Причем работать с огоньком, прилагая все силы для этого. Такое и Мефистофелю не удавалось. Ай да Эзергиль, ай да сукин сын!

— И ты готов нам помочь?

— Если только вы меня трогать не будете.

Дальше для меня уже было не интересно. Ксефон начал рассказывать, с кем они имеют дело. Причем по его рассказам выходило, что я придурок, от которого нельзя ожидать ничего умного и хорошего. Я обладаю всеми пороками, которые только существуют. В общем, ничего интересного. Сейчас же надо было разыскать Альену. Появилась тут у меня одна идейка. А Ксефон пусть рассказывает. Чем мрачнее меня описывает, тем лучше. Бояться будут… Если поверят рассказу, конечно. Ну почему я не могу разорваться?!! И к Альене надо, и здесь необходимо послушать. Ведь когда-нибудь Ксефон закончит свой мрачный рассказ про коварного злодея. Меня то есть.

Я достал свой блокнот. Нет, дядя определенно знал, что делал, когда дарил мне его. Не мог не знать. Что-то очень не верю я в случайное совпадение.

— Альена, я вам нужен?

— Пока нет. Эзергиль, я, кажется, нашла способ свести вместе нашего художника и Алешу.

— Это не требуется уже. Я тут лучше нашел. Ты представляешь, отец нашего друга встретил настоящего святого!

— Ты шутишь?

— И не думаю. Ты бы видела, как мой дражайший друг Ксефон выл, когда тот до него всего лишь дотронулся.

— Опять ты что-то учудил, — вздохнула Альена.

Я сделал честные глаза. Что-что, а это я изображать умею.

— Я?! Да ты что?

Альена мне не поверила. Не знаю уж почему. Может потому, что не видела моих честных глаз. Нет, все-таки в раю они там что-то недоработали с этим блокнотами. Надо бы, чтоб они еще и изображение умели передавать. А так что за средство связи? Даже обмануть никого не удается.

— Ну-ка скажи, что ты там совершенно ни при чем.

— Ну-у-у… Слушай, а что это я перед тобой оправдываться должен? И вообще, он первый начал. Я его не заставлял дразниться.

— Ага. Тогда наблюдай за своим приятелем. Здесь я и сама разберусь. А то, что встреча не требуется, то я не согласна. Твоего святого ведь отец мальчика нашел. А отцу Алеша теперь долго верить не будет. Ему еще придется постараться вернуть доверие ребенка.

Я подумал. Пожалуй, она права.

— Да, еще он священник, — написал я.

— Тем более, — тут же пришел ответ. — После того случая мальчик ни за что не доверится священнику. А тут еще этот священник от его отца.

В этот момент я готов был прибить того священника, к которому приходил Алеша. Блин, если бы не он, как все просто было бы. Я бы уже домой отправлялся с чистой совестью и зачетом за практику.

— Ладно. Я понял. Работаем по двум направлениям. Я беру на себя папашу, тем более что он точно по нашему ведомству идет, а ты мальчика и этого художника.

— Договорились. Если понадобишься, я сообщу.

— Отлично. — Я убрал блокнот и пристроился недалеко от скамейки, где сидели мои подопечные. Аккуратно встал за дерево, чтобы замаскироваться от Ксефона, и стал слушать. В конце концов, должно же Ксефону надоесть когда-нибудь расписывать мою злобную натуру. Не надоело. Первым не выдержал священник.

— Теперь я понимаю, с каким воплощением зла мы имеем дело, молодой человек…

— Кто тут молодой человек?! — взвился Ксефон. — Между прочим, я старше вас обоих вместе взятых! Мне сто двадцать лет. Так что попрошу… А в таком виде мне просто… просто удобнее.