Там, где колышется высокая трава - Ламур Луис - Страница 20

Пог считал, что он прибыл в Соледад, разыскивая Чабба. Рейнолдс и Бердью, несмотря на личную неприязнь по отношению к нему, убеждены, что он собрался сводить счеты с Погом. Теперь обе стороны готовы прекратить активные действия против соседа в надежде на то, что он, Кеневен, разберется с ненавистным недругом своими средствами. Но как только они обнаружат на пастбище принадлежащий ему скот и догадаются о его претензиях на эти угодья, то он окажется в очень незавидном положении, и ему придется противостоять проискам сразу с двух сторон.

Ну конечно же Пат абсолютно прав. Хотя Пог и Рейнолдс, несомненно, сами по себе представляли немалую опасность, все же до Левитта с его окружением им далеко. Держа в руке стакан, Кеневен разглядывал свое отражение в зеркале. На него смотрел высокий, широкоплечий молодой человек с резкими чертами лица и бронзовым загаром. При всей видимой благожелательности взгляд его живых глаз оставался цинично-расчетливым. Черная шляпа с низкой тульей, серая рубаха, оттененная завязанным на шее черным платком. Картину дополняли скрещенные ремни портупеи из черной кожи и прикрепленные к ним две потертые кобуры, из которых выглядывали рукоятки револьверов.

Критически оценив себя, Билл подумал, что с его стороны довольно глупо строить далеко идущие планы в отношении Дикси. В конце концов, что он мог предложить такой девушке, как она?

Хотя чем Стар Левитт в этом смысле лучше его?

Нет, как бы там ни разворачивались события, уезжать отсюда он вовсе не собирался. И на что идет, знал с самого начала, когда верхом на своем пятнистом мерине ворвался на главную улицу города. Либо осядет здесь и обзаведется собственным хозяйством, либо погибнет в одной из перестрелок.

Мысленно Билл вернулся к своему основному плану и пришел к выводу, что, претворяя его в жизнь, зашел гораздо дальше, чем сам того ожидал. К тому же в его активе числилось весьма ценное приобретение, на которое он и не рассчитывал.

У него появился союзник в лице Ролли Барта, которого он устроил у себя на вершине Столовой горы.

Раненый ковбой быстро поправлялся. Он довольно резво передвигался, выстругав себе из дерева костыль. Ролли не привык сидеть сложа руки и здорово управлялся по хозяйству. А вечерами у костра рассказывал Кеневену немало интересного о местных порядках и обычаях. Они много спорили, травили байки и анекдоты и просто беседовали «за жизнь». Обоим в свое время довелось поработать у Чарли Гуднайта, оба знали Джона Чисема. В разное время им приходилось бывать в одних и тех же салунах Таскосы, Форт-Гриффина и Эль-Пасо. И тот, и другой не раз проезжали по дороге, ведущей в Додж и Шайенн.

Они говорили часы напролет о Увальде и Ларедо, о лошадях и коровах, о походной стряпне, о ворах, промышлявших кражами скота и о ганфайтерах. Все это позволило им познакомиться поближе и составить друг о друге более верное представление. Ролли часто вспоминал Марби. Недавно Марби признался, что, несмотря на симпатию к Тому и Дикси Винейблам, ему все же придется покинуть «ВВ», или же его попросту убьют, так как силу на ранчо взяли работники, преданные Стару Левитту.

— Скажи-ка, Ролли, а чего это парни с «Бокс-Н» вдруг решили пристрелить тебя?

Барт нахмурился, а затем озадаченно покачал головой.

— Сам не могу понять. Все было подстроено заранее, я сразу понял. Они оказались там специально, чтобы убить меня.

— А почему ты в тот день приехал в город?

— Меня туда Бердью послал с поручением.

— Ясно. — Билл рассказал Барту о тайной сходке у горы Тысячи Родников, свидетелем которой случайно стал, но ни словом не обмолвившись о присутствии там Дикси. — Здесь все как-то взаимосвязано. Мне кажется, что Бердью подговорил тех двоих с «Бокс-Н» убить тебя.

— Но почему? Я не вижу в этом никакого смысла.

— Возможно, ты узнал что-то такое, чего тебе не надо знать. Бердью темнит. По всему видно, что он замешан в какой-то афере. Возможно, задался целью надуть Рейнолдса. Однако я понимаю, что за всем этим стоит не кто иной, как Стар Левитт.

— Левитт сговорился с Бердью? Но по логике ведь они должны враждовать между собой.

— А разве можно представить себе лучшее прикрытие? Так что присматривай за Родниками, Ролли. Не исключено, что они снова там встретятся.

— Кстати, — Барт отвел взгляд от костра, — я давно хотел тебя спросить. Тут несколько раз слышался странный рокот, похоже, он доносился откуда-то из-под земли. Тебе случайно не приходилось слышать что-нибудь подобное?

— Слышал. От этого звука по спине мурашки бегут. Когда-нибудь я все же спущусь вниз и гляну, в чем там дело.

…Стоя у стойки бара в салуне «Удила и Уздечка», Кеневен еще раз анализировал разговоры с Ролли Бартом, пытаясь извлечь из них что-то полезное для себя.

День был на исходе, и над городом постепенно сгущались вечерние сумерки. Билл глядел через окно на плывущие по небу в лучах заката розоватые облака, и его сердце сжималось от захлестнувшей неосознанной тоски по чему-то безвозвратно утраченному; точнее определить это чувство он не мог.

Глубокие тени уже залегли в прогалах между домами, но сами облупившиеся, много претерпевшие от непогоды и ветров, вечно пыльные фасады теперь, при свете заходящего солнца, обретали какое-то сказочное очарование. У коновязи Рио нетерпеливо бил копытом, то и дело отгоняя хвостом назойливых мух.

Как же мало выпало на его долю за последние несколько лет таких ласковых тихих вечеров. И как много ночей он провел в одиночестве… Не находя в душе успокоения и совсем растрогавшись, Билл снова взялся за стакан. Ах, как ему хотелось иметь свой собственный дом! Конечно, очень хорошо пронестись верхом на коне по бескрайним просторам. Он любил скакать по степи и сейчас не собирался изменять этому увлечению, но только теперь он ждал от жизни большего. Только глупцы спокойно довольствуются тем, что имеют, оказываясь загнанными в узкие рамки лишь потому, что им не хватало самодисциплины. Довольно часто он сталкивался с такими. В большинстве своем это были унылые, заблудшие люди, привыкшие бранить власти и идеи, которые в силу собственной ограниченности не могли воспринять. Он давно осознал, что жизненно важные решения требуют к себе зрелого и ответственного подхода, и не разделял мирки тех, кто старался любой ценой избежать затруднений, тайно мечтая о том, чтобы, как в детстве, переложить свои проблемы на кого-то другого.

Наконец он распрямился, собираясь отойти от стойки и чувствуя тяжесть револьверов, висевших у пояса. Когда-нибудь… если повезет, то все будет иначе.

Но тут створки двери распахнулись, и в салун вошел Стар Левитт, как всегда элегантный и красивый. На мгновение он задержался у порога, стоя на фоне заката и пристально разглядывая Кеневена, а затем прошел к бару. На нем была все та же замечательная белая шляпа, белый замшевый жилет и серые брюки, аккуратно заправленные в голенища начищенных до блеска сапог. Кеневен по сравнению с ним выглядел усталым, запыленным и помятым.

Левитт держался непринужденно и самоуверенно.

— Ну что, Кеневен, выпьем, что ли?

— Спасибо, я себе уже налил.

В зеркале его неопрятность в одежде резко контрастировала с надменным великолепием Стара. Он мрачно рассматривал свое отражение. Каковы его шансы? И можно ли еще на что-то надеяться, решаясь на соперничество с таким франтом, как этот?

Левитт приятно улыбнулся и как ни в чем не бывало завел разговор.

— Собираешься уезжать?

— Мне здесь понравилось, — сухо ответил Кеневен, не выказывая никаких эмоций.

— Отлично. В этих краях как раз и нужны такие люди. Осев здесь, они сделают такую долину, как наша, процветающей. Замечательная идея, если, конечно, знать, где осесть.

— Естественно… А, кстати, как лично ты, Левитт? Рассчитываешь, что удастся вылезти вперед, когда Пог и Рейнолдс станут проверять клейма?

От неожиданности Пат со звоном уронил на стойку стакан, который держал в руках.

Кеневену вдруг очень захотелось сказать какую-нибудь грубость. Такого странного желания ему еще не приходилось испытывать. Это навязчивое чувство у него вызывал Левитт. Но он сдержался, потому что его план требовал от него иных действий.