— Не за что — это ведь твой Цветок Правдик, точнее, предназначенный для тебя, Рыжий, — призналась Арника. — Я хранила его, чтобы спросить у тебя кое-что.

Она с силой ударила пятками по бокам тигра. Вальсер стрелой рванулся вперед.

— Что ты хотела спросить? — крикнул я ей вслед.

— Ты так же глуп, как и я! — донеслось до меня издали, и тотчас же знакомый хриплый

голос поблизости произнес:

— Нет, девица не так глупа, как хочет казаться, клянусь последним штормом!

На пороге, попыхивая не раз чиненной вересковой трубкой, стоял Берд.

— Ну что ты застрял на одном месте, иди скорей сюда и полюбуйся на мое сегодняшнее

приобретение!

Я пошел ко входу в дом, все еще держа в руке подарок Арники.

Берд ждал меня около стола, на котором лежало нечто покрытое чистой полотняной

салфеткой. Стоило только двери за моей спиной захлопнуться, как Берд с возгласом «Элле-

о!» сдернул салфетку, и глазам моим предстала вытянутая извилистая перламутровая

раковина величиной с мою голову, служившая некогда домом неведомому обитателю

океана. Сверху она была увенчана выступом в виде большого птичьего пера красного цвета.

— Какая красавица! — Прежде подобной похвалы Берд удостаивал только свой корабль.

Быть может, когда-нибудь эти слова он скажет и о ком-то из женщин. Уверен, что такой миг

настанет, не может же Берд позволить, чтобы его славный род моряков окончился на нем!

Я взял раковину в руки. Она оказалась теплой и на удивление легкой.

— Трубишь в тонкий конец, и туман моментально рассеивается! — ликующе просветил

меня опытный «водный тигр».

— Хорошо бы проверить ее в действии до отплытия. Завтра утром можно рассчитывать

на туман? — сказал я, осторожно кладя раковину на стол. — Поддельных артефактов и

амулетов в нашем мире куда больше, чем фальшивых золотых монет.

— Ты окончательно сдурел, братец Эвальд! — «обрадовал» меня Берд. — Отправляйся

на проклятый остров, если тебе мало девчонок на материке, это твое личное дело. Но не

смей намекать на то, что меня, Берда, могут обвести вокруг

пальца! Я проверил его еще до того, как принялся сбивать цену!

Казалось, что вот-вот я получу несколько увесистых тумаков: Берд никому не спустит, если дело касается его репутации. Я отступил на шаг назад и успокаивающе выставил перед

собой руки ладонями вперед.

— Но где, клянусь прахом Горбаха, ты сумел словно по заказу найти туман в Клесве? —

недоверчиво спросил я.

— Не клянись прахом, который никто никогда не видел, особенно перед плаванием на

Фей-Го. — Берд укоризненно покачал головой. Пыл его малость поутих. — А туман, что в

Клесве, что в самом О'Дельвайсе, да хранит его всеблагой Эгос во веки веков, нетрудно

найти когда пожелаешь.

— Где?!

— В любой бане. В Клесве их целых две. Я выбрал ту, что подешевле, потому что твой

антиквар не хотел отпускать меня одного и вдобавок потребовал, чтобы я заплатил за нас

обоих. Можно подумать, что в его карманах не нашлось пары медяков. Недаром же люди

говорят: «Скуп, как торговец». Что ты смеешься? Не веришь мне? Так знай, что пар — это

тот же туман. И там вода, и здесь вода. Неужели для тебя это новость?

— Прости, приятель, — закончив смеяться, сказал я. — Но стоит только представить эту

картину...

На этот раз мы рассмеялись вместе.

— И сколько же ты заплатил за артефакт? Надеюсь, что денег хватило? — спросил я, перестав смеяться. — Насколько тебе удалось сбить цену?

— Хватило, не волнуйся, дружище. Еще и остались монеты! Вот! — Берд достал из

кармана и протянул мне кошель. — Я сбил цену со ста двадцати золотых монет до

семидесяти!

— Ничего себе! — восхитился я, беря кошель. — Должно быть, ты великий мастер

торговаться, если сумел сторговать у Самария артефакт, сбив цену на пятьдесят золотых!

— Встречаются мастера и получше меня! — скромно ответил Берд. — А не торгуются

только глупцы, не знающие истинной цены деньгам.

Мне вздумалось освободить руки, в одной у меня лежал кошель, возвращенный Бердом, а другая продолжала сжимать цветок, подаренный Арникой. Я вернул кошель Берду.

— Спрячь золото у себя до моего возвращения. На Фей-Го деньги мне не пригодятся.

— А если придется выкупать Орлуфию? — прищурился Берд.

— Хаос не подкупить, — покачал головой я. — Еще мой Учитель, мудрец Панеоник, говорил, что девиз Хаоса: «Целое лучше части».

— И что с того?

— То, что Хаос не торгуется, не покупает и не берет мзды — Хаос убивает и забирает

себе все!

Убрав Цветок Правдик в рюкзак, я в предвкушении путешествия на Фей-Го несколько

раз прошелся взад-вперед по комнате.

— Неплохо бы и подкрепиться! — предложил Берд.

На сей раз мы запивали жареную рыбу и запеченных моллюсков простой водой.

— Никакого вина больше, — пояснил Берд. — Скоро уходим в океан.

Я согласно кивнул.

— Ну что, решено: отплываем завтра же, прямо с утра? — спросил меня Берд после того, как мы перекусили дарами океана. — Ты ведь знаешь, что моя «Сирена» всегда готова к

отплытию.

— А команда? — удивился я. — Ее же надо предупредить, собрать...

— Команда предпочитает ночевать на борту, где нет сварливых жен и вечно орущих

детей, а вместо этого всегда найдется полный бочонок с вишневым ромом. Разумеется, ром в

трюме я позволяю держать только на берегу. В море беру всего один бочонок как лекарство, на случай чьей-то болезни. Так что моих ребят не надо предупреждать, мы просто дадим