Солдаты Вселенной. Лучшая военная фантастика ХХ века - Холдеман Джо - Страница 54

Однако полковник Барт и лидеры Авроры пошли дальше и заключили между собой дополнительное секретное соглашение. И хотя Хаммер узнал об этом соглашении, он поделился информацией только с двумя офицерами — майором Стибеном, своим помощником и телохранителем, и с капитаном Дэниэлом Причардом.

Причард нахмурился при этом воспоминании. Даже если не знать деталей, которые сообщил Хаммеру один из предателей, было очевидно, что Барт что-то задумал. В других секторах люди Хаммера и их французские дублеры совместно осуществляли объединенное патрулирование. Лагеря обоих были вперемежку разбросаны по секторам — точно так же, как и деревни, где жили переселенцы обеих национальностей. Барт же четко разделил свой сектор на две половины, бесцеремонно приказав Молотобойцам держаться к западу от реки Айлет, поскольку, видите ли, его солдаты заминировали чуть ли не всю местность восточнее. Отряд Барта славился своими минерами. Это, кстати, было одной из причин, почему французы их наняли. Поскольку большую часть Кобольда покрывали либо леса, либо неровные, труднопреодолимые холмы, танки могли перемещаться лишь по дорогам, где умело размещенные мины были способны заставить их сложиться, словно раздавленные коробки.

Хаммер, выслушав заявление Барта, расхохотался, несмотря на то что большинство его офицеров просто трепетали от ярости. Стоявший рядом с командиром Иоахим Стибен лишь усмехнулся и погладил свою кобуру. Когда Дэнни Причарду сообщили, что учинил Барт, он лишь слегка вздрогнул и на следующее утро отправился с инспекционной поездкой. Это было три месяца назад…

Ночь обтекала танк, словно дым. Причард отогнул вниз предохранительный щиток шлема, но не стал опускать свое сиденье в чрево танка. Хотя внутри видеоэкраны позволяли обозревать местность на все триста шестьдесят градусов, однако в Дэнни все еще жил фермер, который в окружении непроницаемых стен никак не мог избавиться от ощущения слепоты. Дженни сидел рядом с капитаном во вращающемся бронированном куполе, оснащенном трехствольным автоматическим оружием. Он тоже высунул голову из люка, но исключительно из чувства товарищества. Сержант всегда предпочитал находиться внутри и запирался там при первых же признаках враждебных действий. Не подумайте, что Дженни был трусом, просто большинство ветеранов отличаются причудами.

Причарду нравилось, как ветер в темноте свистел, обдувая шлем. Теплый воздух от работающих двигателей танка выходил наружу через люк, согревая тело. Огромная масса танка требовала постоянно сжигать огромное количество топлива, и то, что какая-то незначительная часть тепла уходила через открытый люк, существенного значения не имело.

Предохранительные щитки танкистов автоматически усиливали свет луны, тусклый и красноватый; солнце, которое луна отражала, тоже было здесь тусклым и красноватым. Лунный свет играл на стволах деревьев, тесно обступивших дорогу с обеих сторон. Когда Кобольд был в перигелии,[13] тонкие стволы в течение нескольких дней вырастали до шестиметровой высоты, раскидывая во все стороны переплетающиеся красно-коричневые листья размером с одеяло и образовывая непроницаемый потолок. Сейчас, в афелии,[14] замерзшие сухие деревья могли гореть с почти взрывной интенсивностью. Древесина была слишком опасна, чтобы использовать ее для обогрева, хотя электричество на Кобольде имелось далеко не везде. Однако оно питало газогенные двигатели большинства средств передвижения на этой планете.

Дженни жестом указал вперед, пробормотав в интерком:

— Танки.

Хотя он и знал, что перед ними, скорее всего, свои, его голова на всякий случай покоилась на включателе орудия. «Плуг» замедлил ход.

— Майкл-Первый, это Майкл-Один, — сказал Причард. — Включите габаритные огни, чтобы мы могли убедиться, что это вы.

— Вас понял, — послышалось из радиоприемника.

Впереди вспыхнули голубые огни, освещавшие смутные, неуклюжие силуэты на самом краю леса. Кови снизил скорость до крейсерского уровня и умело вклинился между четырьмя танками.

— Майкл-Один, это Сигма-Один, — прозвучал в шлеме сердитый голос капитана Рииса.

— Слушаю.

— Барт послал за реку батальон. Я отправил наперехват им лейтенанта Шиллинг и обратился в Центр за артиллерийской поддержкой. Держите свой Первый взвод вблизи у Хаакина, вы будете в резерве на случай появления партизан из Портелы. Прямое командование над остальными я беру на…

— Возражаю, возражаю, Сигма-Один! — закричал Причард.

«Плуг» снова ускорил движение, теперь он шел вторым в ряду из пяти танков. Словно хищные звери, они пробирались по неуклонно повышающейся местности, заснеженной и заросшей черными деревьями. Танки двигались со скоростью восемьдесят километров в час.

— Пропустите французов, капитан. Сражения быть не должно. Повторяю: никакого сражения!

— Черт побери, сражение очень даже будет, Майкл-Один, если только Барт попытается пропихнуть свой батальон в мой сектор! — загрохотал в ответ Риис. — Не забывайте, здесь приказываю я!

— Маргрит, соедини меня с батальоном, — прошипел в интерком Причард.

Орудийная башня танка была развернута на тридцать градусов вправо, держа под прицелом проносившийся мимо лес и все, что могло в нем укрываться. Причард подумал о Салли Шиллинг, ведущей сейчас глиссер по точно такому же лесу, спешащей со своими пятьюдесятью подчиненными наперехват французскому батальону.

Устройство связи шлема включилось с легким щелчком. Причард напрягся, подбирая слова, которые могли бы убедить подполковника Мизирка. Того самого Мизирка, под чьим командованием находились Сектора Один и Два и который пять лет назад служил во фризийской армии. Предполагалось, что сейчас он мыслит как наемник, а не как фризиец, но…

— Внимание! — Голос принадлежал не Мизирку. — Сигма-Один, Майкл-Один, это полк.

— Слушаю, — выпалил Причард.

Капитан Риис тоже быстро отозвался по трехсторонней линии связи:

— Да, сэр!

— Сигма, ваш приказ начать сражение отменяется. Держите своих солдат наготове, но пусть они не суются Барту под ноги.

— Но, полковник Хаммер…

— Риис, сегодня ночью не следует развязывать войну. Майкл-Один, сможете своими силами уладить происходящее в Хаакине, не нарушая при этом условий контракта?

— Да, сэр. — Причард быстро вызвал на предохранительный щиток карту и уточнил свою позицию. — Мы почти рядом.

— Если не справитесь, капитан, лучше молитесь, чтобы вас убили во время этой операции, — отрезал полковник Хаммер. — Я не для того нянчусь с этим полком двадцать пять лет, чтобы потерять его из-за неспособности кое-кого выполнять свои обязанности. — Потом, уже более мягко (Причард представил себе, как взгляд полковника рыщет по сторонам, оценивая реакцию окружающих), он добавил: — В случае чего, вас поддержат, капитан… Ну, если окажется, что они действительно нарушают контракт.

— Вас понял.

— И смотри, не болтай лишнего, парень. Конец связи.

Казалось, окружающие их деревья впитывают вой двигателей. Дорога повернула, и танки накренились, выходя на большак между Димо и Портелой. Груда шлака рядом с хаакинской шахтой неясно вырисовывалась справа и, отражая рев двигателей, усиливала его. Стальные «юбки» головного танка время от времени касались покрытия дороги, освещая ночь каскадами оранжевых искр. За шахтой тянулись пустые белые поля, за которыми виднелась и сама деревня.

Хаакин, самое большое немецкое поселение в Секторе Два, раскинулся по обеим сторонам дороги. Двух и трехэтажные шлакоблочные дома, покрытые черепицей или пластиком. Хотя вокруг полно лесов, древесина из-за высокой, а потому смертельно опасной воспламеняемости в качестве строительного материала не использовалась. Дорога была прямая и широкая, что позволило Причарду как следует разглядеть три стоящих на обочине грузовика. Вокруг них суетились какие-то люди, судя по одежде — местные жители. По другую сторону дороги плотным кольцом стояли десять одетых в форму пехотинцев Хаммера, патруль С-39. Они одновременно вскинули свои автоматы — отчасти с угрозой, отчасти защищая трех водителей своих грузовиков. Время от времени кто-нибудь из местных жителей поворачивался и осыпал проклятиями людей Барта, но в основном немцы занимались тем, что стаскивали с грузовиков большие картонные коробки.